Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде - Александр Плетнёв

— «База один-один», это «Чарлстон», позывной «Вандал». Объект 251 захвачен неизвестным противником. Пытаюсь прощупать оборону на предмет выяснения количества неприятеля и их вооружения. Жду подкрепления.

— «Вандал», это «База один-один» генерал Стронг. Сынок, слушай сюда, на территории объекта в бункере находится важная штуковина, я не могу в прямом эфире всего говорить. Ты со своими ребятами, делай что хочешь, но пробейся к подвалам, занимай там оборону и жди подкрепления. Вертолёты на подходе. Ты понял, майор?

Дав утвердительный ответ, Линк выругался. Надо было менять всю тактику, что было уже поздно. Если бы его предупредили заранее, можно было бы попробовать слёту захватить бункер, но теперь их наверняка уже заметили.

Со стороны обороняющихся раздались первые выстрелы. Пущенные с гранатомётов заряды пошли мимо цели и с недолётом, по машине забарабанили лишь осколки. Стрелок за пулемётом наверху вовремя укрылся, однако «Хаммер» получил ещё чем-то крупнокалиберным в лобовое стекло и в двигатель, загромыхав, остановился.

— Ну вот, уже ничего нельзя изменить, — открывая огонь, подумал Линк.

Японцы, обнаружив приближающийся к КПП и заходящий с фланга автомобили, подпустив их поближе, выверено открыли огонь. Поразить цель с гранатомётов не удалось, а вот противотанковые ружья, способные с полукилометровой дистанции пробить 30-мм броню, остановили без малого пятитонные машины.

Неизвестно по каким причинам, возможно для скрытности, американцы расположили объект в низине, и теперь японцы, сквозь зубы посылая проклятия, не могли высунуться из укрытий, находясь в прекрасной видимости для весьма прицельного огня рейнджеров. Ответный плотный пулемётный огонь, с заранее подготовленных точек, так же не давал немногочисленным атакующим силам прорваться к объекту.

Прикрываемый огнём снайперов, капитан Хасимото, бежал к входу в бункер. Длинная очередь из пулемёта, пущенная уцелевшим стрелком с бронеавтомобиля, вздымая фонтаны пыли и куски асфальта у него из-под ног, заставила капитана залечь. Свинцовые шлепки пробежали дальше пыльной дорожкой к бункеру и вбили в проём двери высунувшегося наружу капрала Камияму. В ответ застрочило автоматическое оружие японцев, пули зацокали, высекая искры из небольшого прикрывающего пулемёт щитка, но именно кто-то из японских снайперов точно пробил американскому стрелку шею.

Один из рейнджеров удачно засев за каменным валуном, из подствольника накрыл пулемётную точку. Стрельба в ответ даже из противотанковых ружей, лишь выбивала куски гранита, обдавая каменной крошкой интенсивно стреляющего упрямого рейнджера, прерывающегося лишь на небольшие паузы.

Бой при данной расстановке сил был не в пользу американцев, но майор Линк понимал, что это ненадолго — вот, вот подоспеет подмога с тяжёлым оружием.

Понимал это и капитан Хасимото, своё задание он намеревался выполнить любой ценой. Поэтому, отдав команду держать оборону до последнего, не смотря на свистящие вокруг пули, рванул к бункеру.

Пробежка стоила ему смертельного ранения, но не обращая внимания на боль в пробитой грудной клетке, задыхаясь он задраил тяжёлую стальную дверь.

— «Вандал», это «Гусь один-двенадцать», мы на подходе, доложите о противнике, приём.

— Это «Вандал». Противник — до тридцати человек. Автоматическое оружие, снайперы, ручные гранаты. Наличие ПЗРК не наблюдаю, осторожнеё парни, у них есть что-то типа «Барретт». Приём.

— Отлично «Вандал», вас понял.

Подойдя на низкой высоте, вертолёты высадили десант, потом поднявшись на полкилометра, зависли на безопасном расстоянии. Рейнджеры с дальнобойных снайперских винтовок, стали методично выбивать захватчиков. Одновременно начал атаку высадившийся десант. Майор Линк собирал своих людей. Кто из них не был убит, получил, как и сам майор не по одному ранению. Имея подавляющее огневое превосходство, американцы с минимальными потерями, продвигались вперёд. Рейнджеры, уже зачищая, осторожно перемещались по территории, водили в разные стороны стволами, подняв штурмовые винтовки на уровень глаз, не опуская с прицела. Пилоты вертолётов, не получая ответный огонь подтянулись ближе, некоторые зависали уже над самой базой, за что и поплатился один из них. С криком «банзай» из укрытия выскочил японец. Получив сам три, четыре, рвущих униформу пулевых попаданий, почти не целясь пальнул из противотанкового ружья в низко висящий геликоптер. 20-мм заряд продырявил брюхо вертолёта, убил, прошив насквозь пилота и застрял в турбине, вызвав вибрацию и потерю мощности. Машина ровно грохнулась с небольшой высоты, вызвав небольшой переполох среди рейнджеров, спешащих убраться из-под вращающихся винтов.

Руководивший операцией генерал Стронг, отмахнувшись от докладывающего о потерях лейтенанта, надрывался в рацию. Добраться до замуровавшихся в бункере можно было только использовав взрывчатку. А её то, как и спецов, с собой не захватили. Генерал, вызывая нужных людей и оборудование, чувствовал (как бы он сам сказал «задницей»), утекающее, просто катастрофически уходящее время.

Капитан Хасимото, выслушав доклад специалистов подрывников о состоянии ядерного устройства, смотря мутнеющим взором, пуская кровавые пузыри, приказал действовать по плану «Б».

Одна из бомб хранилась в полуразобранном состоянии. В такой позиции взорвать её штатным взрывателем было невозможно. Следовало правильно расположить мощную взрывчатку и с расчётной точностью произвести подрыв.

Пленные американцы, так и оставшиеся в бункере после допроса, с ужасом наблюдали за приготовлениями японцев.

Сигеро Камура не заметил, как домчал обратно до самолётов. Его раздирали внутренние противоречия. Сохранил ли он своё лицо?

— Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить и умереть, когда правомерно умереть, — со свистом выпуская воздух, пробормотал он выдержку из кодекса Бусидо.

С одной стороны он должен был умереть, но остановить врага. Но что-то изменилось в отцах командирах. Нет, безрассудная храбрость осталось, верность, долг, самопожертвование — сложно изменить то с чем прожил всю жизнь. Но теперь на инструктажах говорилось о том, что глупо бросаться с ножом на танк, офицеры напирали на проявление военной хитрости, смекалки, изворотливости.

Помня о ряде тренировок по диверсионному делу, Камура осмотрел свой изрядно опустевший арсенал. Бинокль, кинжал, магазин к десантному пистолет-пулемёту был пуст, остался полуавтоматический пистолет и диверсионное взрывное устройство — обычная наступательная граната с ударным взрывателем. Он усмехнулся — хороший бы он был вояка, кинувшись с 8-мм пистолетом на бронированные машины.

Сержант только что заметил и наскоро перевязал небольшую, полученную вскользь рану у предплечья. Внимательно изучая по карте дальнейший маршрут американцев к складу-арсеналу, прикидывая расстояние и уровень топлива в баке самолёта, направление ветра пилот разочарованно выругался. Он-то думал, взлетев, спикировать на колонну машин и закончить свой воинский путь как истинный самурай, взяв жизни нескольких врагов вместо одной своей. Но взлетать придётся в противоположную сторону движения врага, а значит топливо кончится ещё на развороте и он бесполезно рухнет на землю.

— Так, что тут у нас, — бормотал, разравнивая помятую карту, пилот, — шоссе, а вот это значок? Палец скользнул вниз к пояснениям.

«Отлично! Заправочная станция для автомобилей. Благо речушек здесь хватает — вот здесь можно будет плюхнуться на воду».

О деталях он уже не думал. Самолёт, рыкнув патрубками, стал набирать скорость, не прогревая двигатель, пилот выбрал ручку газа до упора. Облегчённая машина довольно легко оторвалась от воды. Каждую секунду лётчик ожидал, что двигатель чихнёт и заглохнет.

— Вот дорога, заправка, чуть довернём, — смотрел вниз и успокаивал себя Камура, комментируя вслух свои действия. Самолёт, так и не засбоив, мягко приводнившись, причалил к берегу. Пришвартовывая его подручными средствами, японец услышал незнакомый шум — пять вертолётов на небольшой высоте, примерно в километре справа, шли в сторону склада-арсенала.

— Ага, вот они, их автожиры, — вскинув голову, прошептал сержант, — вовремя я сел.

Канистры в самолёте не было — (что-нибудь придумаю!), проверил ещё раз оружие. Чу! Его привлёк новый звук. Схватив бинокль, он увидел в нескольких километра съехавший на грунтовку и пылящий в его сторону автомобиль. Присмотрелся — машина с внешними знаками местной службы правопорядка. Шериф, пробуя на вкус, вдруг сразу вспомнившееся слово. Мысли лихорадочно завертелись в голове:

«Полицейский вооружён, скорей всего предупреждён, и он не один, что вероятней. Время подъезда меньше полчаса».