Отверженный IV: Эскалация (СИ) - Опсокополос Алексис

— Просто обхохочешься, — согласился я.

— Потом ещё долго искали виноватых. Васильевы обвиняли нас, что тётка первая отказалась. Дед говорил, что это было следствие глупого увлечения, и надо было понять и дать ему время вправить мозги дочери. Васильевы на это заявляли, что не намерены брать в семью невестку, которая влюблена в кого-то там на стороне и, возможно, уже была с этим кем-то в близких отношениях. В общем, переругались. Но потом потихоньку, старые обиды забылись, и семьи решили попробовать породниться через внуков. Вот такая ситуация. Сам понимаешь, Васильевы в приоритете. Да и Анна мне приглянулась больше, если уж честно. Красивая, фигуристая, и такая вся яркая — рыженькая. Надеюсь, огонь-жена будет. Ты же понимаешь, о чём я?

Я не стал отвечать на провокационный вопрос, и отметил, с каким осуждением Глеб говорил о том, что у его тётки могли быть близкие отношения с её возлюбленным. Однозначно, рассказав другу о наших с Аней-Агатой отношениях в Восточном, можно было сразу же забывать о свадьбе Ани и Глеба. И пока я об этом размышлял, друг меня окончательно добил.

— В общем, готовься быть свидетелем на моей свадьбе! — сказал Глеб. — Дату я тебе скоро назову, и не смей на этот день строить какие-либо другие планы!

— Понял, — ответил я и почувствовал, что мне не помешает ещё хотя бы один бокальчик вина.

Я предложил Глебу выпить, он поддержал эту идею, а пока мы наливали и выпивали, привезли ужин. Мы тут же приступили к нему, пока он не остыл, и, к моей радости, разговор больше не вернулся к обсуждению темы свадьбы моего друга и моей бывшей девушки.

Когда мы съели всё, что в нас влезло из того огромного количества еды, что нам привезли, я задал другу вопрос, который меня давно интересовал:

— Глеб, скажи, а насколько влиятелен граф Воронцов?

— Достаточно.

— Он действительно самый влиятельный орк в России?

— В Москве, — поправил меня друг и улыбнулся.

— Я не совсем тебя понимаю, — признался я.

— А чего тут понимать? В Москве и области живёт примерно треть орков России, ну сорок процентов максимум. Остальные живут по всей стране. Это эльфы кучно в Петербурге и вокруг него расселились.

— Погоди! — удивился я. — Орков что, так много? Москва ведь больше Петербурга, а ты говоришь, что там всего треть орков живёт.

— Так половина населения Москвы, а то и больше половины — люди. И даже эльфов там достаточно. Это тебе не Петербург — у нас всё намного проще и дружелюбнее для других рас. Ты должен был это заметить.

— Получается, граф Воронцов не самый влиятельный орк России, а лишь самый влиятельный орк Москвы? — спросил я.

— Москвы и области, — поправил меня Глеб. — И там его влияние и власть действительно велики. Не безграничны, конечно, но велики.

— Но он ведь ещё и генеральный прокурор!

— Потому и велики.

— А кто тогда самый влиятельный эльф во всей России, если не Воронцов?

Глеб звонко и заливисто рассмеялся. Да так громко, что я понял: дело не в вине — его рассмешили именно мои слова.

— Чего ты ржёшь? Я что-то смешное сказал? — спросил я. — Или мой вопрос непонятен?

— Нет, всё нормально, — ответил Глеб, продолжая улыбаться. — И вопрос понятен.

— Тогда ответь на него. Чего смеёшься?

— Мой дед.

— Что твой дед? — не сразу понял я.

— Ну ты спрашивал, кто самый влиятельный орк в России. Я тебе отвечаю: мой дед.

Это было неожиданно. Мой друг улыбался во весь рот, но не было похоже, что он шутит.

— Мой дед — глава фракции орков в Дворянской Думе, — пояснил Глеб. — Это посерьёзнее, чем руководить дворянским собранием Москвы, уж поверь мне. И я молчу про то, что генерального прокурора утверждает Дворянская Дума, а кандидатуру вносит фракция орков. Как и кандидатуру премьер-министра. Правда, премьера совместно с кесарем.

— А эльфы в этом вообще не участвуют, что ли? — удивился я.

— Сейчас нет, они же бойкотируют заседания обеих дум. А раньше эльфийская фракция выдвигала эльфов на должности председателей Дворянской Думы и Конституционного суда. У нас же все должности поделены между расами.

— Я даже и не догадывался, что твой дед настолько влиятелен, — признался я.

— Но Воронцов ему не сильно уступает, особенно в Москве. — сказал Глеб и принялся снова наполнять бокалы.

Мы ещё какое-то время поболтали о разной ерунде, и мой друг, который уже допил всё вино, заявил, что хочет спать. Глеб поблагодарил меня за то, что я его выслушал и предоставил возможность немного расслабиться, после чего он отправился на кровать. По причине большого количества выпитого, спать моему другу захотелось прямо в одежде. Я не стал лишать его этой маленькой радости и не заставил раздеваться.

Так как сам я выпил в общей сложности не больше двух бокалов не очень крепкого вина, то и не опьянел. Под бодрый храп Глеба я сначала сложил в холодильник остатки еды, немного прибрался и лишь потом отправился спать.

*****

Граф Милютин, возглавивший рабочую группу по подготовке спецоперации по возвращению из Польши похищенных подростков, прибыл к кесарю Романову с очередным отчётом. Было уже поздно, Александр Петрович весь день принимал послов и очень устал, но разговор с генералом КФБ переносить не пожелал.

— Приветствую, Иван Иванович! Какие новости? Как наш молодой герой поживает? — первым делом спросил кесарь, едва Милютин зашёл в кабинет.

— Добрый вечер, — Александр Петрович! — ответил генерал. — Герой сдаёт пропущенные сессии. Старается.

— Не жалко Вам парня? — усмехнулся Романов. — Может, хватит уже его мучить?

— Так ведь не я утверждаю правила в Кутузовской академии, — ответил Милютин.

— Ну Вы бы попробовали как-нибудь выйти на ректора академии, попросить за нашего парня, — пошутил кесарь.

— Пробовал, но ректор там очень уж принципиальный, никаких поблажек не делает, — ответил Милютин улыбнувшись.

— Может, пора уже его в академию КФБ перевести? Там, если не ошибаюсь, поблажки предусмотрены для тех, кто совмещает учёбу с важными государственными заданиями.

— Предусмотрены.

— А что по главному вопросу?

— Думаю, Роман почти готов.

— Тогда не стоит больше тянуть — ситуация у нас не самая приятная. Приведите-ка его ко мне послезавтра утром.

— Будет сделано, Александр Петрович. Послезавтра в десять утра Роман будет в этом кабинете. — ответил Милютин и, немного подумав, всё же решился задать вопрос: — Всё настолько плохо?

— Приходил посол каганата, — ответил кесарь. — Передал информацию от хана Абылая. Хан сейчас в очень сложном положении. Британия предлагает им военный союз против Китая.

— Даже так? — не удержавшись, произнёс Милютин.

— Я тоже удивился, — продолжил Романов. — Мы все понимаем, что любой союз с Британией — это ожидание ножа в спину, но лучше уж его ожидать несколько лет, чем гарантированно получить уже сегодня. На фоне попыток Китая вернуть себе Восточный Туркестан предложение Англии выглядит как шантаж. Или каганат будет с британцами, или английская королева поддержит Китай в войне с каганатом. А война между каганатом и Китаем рано или поздно начнётся. И победителем в ней будет Англия. Потому что одна сторона конфликта будет разбита, а вторая попадёт в зависимость от британской короны.

— Вы полагаете, Китай огласится на союз с Британией после Гонконга?

— Китай непредсказуем. И на фоне всего этого хан Абылай интересуется, может ли он рассчитывать на поддержку России в его возможном противостоянии с Британией и Китаем, — Романов выдержал довольно большую паузу и добавил: — А мы поддержки гарантировать не можем. Это я честно сказал послу. Хан — мой друг, он поймёт. Но меня это всё не радует. Британия окружает нас со всех сторон, кроме запада. А на западе немцы, против которых мы должны провести спецоперацию.

— Формально, против поляков, — поправил кесаря Милютин. — Но Вы правы, в случае проведения спецоперации у нас есть риск получить войну на три фронта: с запада немцы, с севера наши эльфы и англичане со всех сторон по чуть-чуть.