Четыре времени года - Татьяна Тарасова

Я их взяла к себе. Те четыре года, что я провела с ними, сложились для нас счастливо. Работать с Гараниной и Завозиным оказалось сплошным удовольствием. Каждый год накануне подготовки новой программы они сами искали для себя музыку, знали, что им подходит, и брали то, что действительно им подходило.

Танцевали они образцово. Я брала их с собой в Финляндию, где по приглашению национальной федерации учила местных фигуристов обязательным танцам, а Лена и Игорь их демонстрировали.

Программы готовить с ними было необыкновенно легко. И Лена и Игорь люди творческие, любую предложенную поддержку они не только сразу же принимали, но и пытались всячески ее усложнить. Лена «лазила» по Игорю, как обезьянка по дереву, пробовала, искала — в итоге получались замечательные вещи. Я поставила им несколько показательных номеров, которые отношу к числу самых любимых. Это прежде всего танец «Глория», который увидели практически все наши площадки. В Америке, когда они исполняли его на турнире «Скейт Америка», зал приветствовал танцоров стоя. Равный успех медленной романтической «Глории» выпал и на долю быстрому, страстному вальсу из фильма «Мой нежный и ласковый зверь» композитора Евгения Доги. Гаранина и Завозин — мастера высокого класса. У Лены филигранная поворотная техника, такой техники нет ни у кого, ни у одной спортсменки в мире, Лена легко могла крутиться, как волчок. Их разница в росте (Игорь намного выше Лены) меня никогда не смущала, наоборот, она давала больше возможностей в постановках произвольного танца.

Каждый выход на лед Гараниной и Завозина в показательных выступлениях — это как минимум четыре «биса». И тем не менее при таком успехе у публики я отношу Лену и Игоря к числу невезучих спортсменов. Они ни разу не попали в основной состав сборной, то есть ни разу не выступали на чемпионате мира и Европы, хотя и по проделанной работе, и по уровню таланта они заслуживали большего, чем просто поездка на соревнования. Не сомневаюсь, окажись они подряд пару раз на чемпионатах, в результате имели бы награды. Гаранина и Завозин выиграли все турниры, на какие их посылали, а турниры попадались нелегкие. Они победили на предолимпийской неделе в Лейк-Плэсиде, выиграли «Скейт Кэнада», «Скейт Америка», Всемирную универсиаду. Это был на редкость стабильный дуэт, казалось, они не знали, что такое падение на льду. Лишь однажды на моей памяти, в Челябинске, на чемпионате СССР, когда они объявили, что последний раз выходят на лед в качестве спортсменов, Игорь упал.

Публика их любила, а они любили выступать. Гаранина и Завозин обладали тем редким качеством, когда спортсмены на соревнованиях выглядят лучше, чем на тренировках. Понимая, что судьи высоко их ставить не будут, они все равно боролись до конца. Мы так и решили с ними: ведь не для судей они катаются. Катаются для себя, и пока зал бисирует им — надо бороться. В каком бы отделении они ни катались, собирали столько же аплодисментов, сколько и лидеры, завершающие вечер.

Этот дуэт служил как бы порогом для молодежи. Перешагнет пара порог, обыграет Гаранину и Завозина, значит, она в сборной, значит, толк из нее будет.

Время, когда у меня одновременно на протяжении нескольких лет катались три дуэта — Бестемьянова — Букин, Гаранина — Завозин, Карамышева— Синицин — я считаю золотым своим веком. Потому что трех таких выдающихся пар, вместе выезжающих на тренировку, у меня, конечно, уже не будет. Для любого тренера такое время — счастье.

В какой угол ни посмотришь, везде катаются мастера. И это каждый день. Я на работу, в полном смысле слова, шла как на праздник. Я иногда дам им задание, а сама сижу молча и любуюсь. Сижу и думаю: «Какая же я счастливая». И может, эти замечательные годы были отпущены за всю ту нервотрепку, что я пережила с Моисеевой и Миненковым и расставание с которыми далось слишком тяжело. Конечно, ужасно уставала, ставя по три произвольных, три обязательных и с десяток показательных танцев. Но я не могла выделить кого-нибудь из трех пар. Я старалась работать одинаково со всеми, только бы они не почувствовали, что я кому-нибудь отдаю предпочтение. От такого напряжения я очень уставала. Но какая приятная была эта усталость! Они вели себя идеально и на тренировке и после нее. Они прекрасно друг к другу относились. Любой праздник и даже просто свободный вечер — только компанией. Всегда вместе, всегда ввосьмером, так как Андрюша Букин ходит в гости исключительно со своей Олей, а Наташа Бестемьянова со своим мужем Игорем Бобриным. Они были и остаются близкими и верными друг другу людьми. Они никогда не расстраивались из-за того, что кто-то из них у кого-то выиграл. Не хочу брать на себя многое, но думаю, что и мое воспитание, прежде всего отношение к ним, сыграло свою роль. Как бы я ни была утомлена, если у одних показательный номер уже был придуман, то я тут же начинала работать с другими. И никто из них не был обижен на тренировках вниманием.

Когда Игорь и Лена уходили из спорта и прощались со мной, я услышала такие теплые слова, которые даже не назовешь словами благодарности — это нечто большее, но найти этому определение не могу, причем от тех своих учеников, чья спортивная карьера сложилась далеко не так, как они того заслуживали. Я в этот вечер была потрясена и растрогана. . Разве это не счастье?

Гаранина и Завозин —золотой фонд нашего спорта, практически не использованный. Когда-то к ним прилепили ярлык, что он слишком большой, а она слишком маленькая, и это, мол, в танцах не смотрится. А они выигрывали на турнирах у тех иностранных пар, которые потом на чемпионатах мира и Европы побеждали наших фигуристов. Я много раз поднимала вопрос, писала, что такому дуэту, как Гаранина — Завозин, надо дать возможность хоть раз выступить на мировом и европейском первенствах, но всегда получала отказ. Удивительна и горька судьба этих ребят.

Когда они уже заканчивали, я предложила Лене попробовать поставить несколько номеров для молодых моих учеников. И Лена успешно справилась с задачей.

В одной из программ я придумала во второй части под барабанную дробь принципиально новый шаг —на пятку. Мы ушли с катка в половине первого ночи, когда там выключили весь свет, даже дежурный. Никак не могли разойтись по домам, повторяя и повторяя на улице это движение. Подобное открытие в фигурном катании я сделала за последние годы дважды: первый раз с Бестемьяновой и Букиным, когда ставила первую в их жизни совместную программу под испанскую музыку и нашла для нее пробежку.

Каждая поза Гараниной и Завозина по чистоте и осмысленности линий, по скрытому в этих линиях напору напоминала мне скульптуры Родена. Я долго ходила в Париже по музею Родена, пыталась потом перенести позы его фигур в танец. В танец для Гараниной и Завозина. Другой пары, достойной Родена, я не видела.