Вивьен Ли. Жизнь, рассказанная ею самой - Вивьен Ли

Ларри посмеялся вместе со всеми. Но тогда оттенок превосходства моего Ларри еще не перешел в откровенную насмешку, а потому он даже пообещал замолвить за меня словечко перед своим американским агентом Майроном Сэлзником, между прочим, братом Дэвида. Майрон только что нашел для Ларри замечательную роль в «Грозовом перевале» – фильме по книге, которая в Европе была столь же популярна, как в Америке «Унесенные ветром». Эмили Бронте зачитывались все от мала до велика, и играть в фильме, пусть и голливудском, по этой книге означало мгновенно стать популярным.

Нет, я не завидовала Ларри из-за его роли Хитклиффа, я сознавала, что это заслуженно, но мне так хотелось быть с ним рядом! Несколько месяцев съемок… для влюбленной идеалистки это немыслимый срок! А вдруг он там встретит кого-то, кто сумеет завоевать его сердце?! А вдруг за время съемок он передумает и вернется к Джилл?! Да, в конце концов, я просто не могла долго быть без обожаемого Ларри. В Англии и без того часто пасмурно, а с его отбытием солнце вообще перестало показываться из-за туч, во всяком случае, я не замечала, чтобы оно светило. На сердце и в настроении тоска, нет, даже просто мрак, черная дыра, поглощающая все.

Сомнения, терзания, страх, переживания из-за того, как там Ларри, что ест, как спит (с кем спит, не думалось), как ему дается роль, ладит ли с режиссером, как актеры… О, я прекрасно понимала, каково на площадке, очень хотела бы поддержать, но боялась быть навязчивой.

Ларри играл одну из главных ролей у знаменитого режиссера Уильяма Уайлера, который даже нарочно побывал у нас дома, чтобы убедить Оливье принять предложение. Лоуренс был в восторге, хотя старательно скрывал это: его, как настоящую звезду, уговаривал сам режиссер, причем уговаривал не просто между делом при случайной встрече или после банкета, а приехав в Лондон!

В начале ноября 1938 года (в мой день рождения!) Ларри отбыл на «Нормандии» к берегам Америки на съемки. Я крепилась, как могла, махала ему платочком с причала, не позволяла литься слезам во время прощания, сберегая их на потом… Но факт оставался фактом – Ларри в Америке и с хорошей ролью, а я в Лондоне без ничего. Да, я вдруг оказалась свободна, потому что спектакли абсурда, которые наперегонки бросились ставить по примеру Кауарда, долго не держались. То, что при этом критики робко хвалили мою игру, положения дел не спасало, играть было просто нечего, а без Ларри я и вовсе потерялась…

Еще хуже стало, когда из Голливуда стали приходить письма от Ларри. Все не заладилось с первых дней. Оказалось, что одно дело любезно беседовать с режиссером за чашечкой кофе у себя дома и совсем иное – подчиняться ему на съемочной площадке. Уайлер – режиссер «женский», он любит и умеет работать с актрисами, считая, что актеры справятся сами, но при этом немало требовал от них.

Ларри умудрился поссориться со своей партнершей, а потом с самим Уайлером. Ссора с продюсером Сэмом Голдвином едва не лишила его роли. Голдвин ругал Ларри за наигранность, излишнюю театральность и грим, больше подходивший для сцены, чем для съемочной площадки. Жалобы на всех сразу потоком выливались на меня в частых письмах.

В то же время мама, воспользовавшись отсутствием Ларри в Лондоне, решила поставить все на свое место, она даже не удвоила свои усилия, не удесятерила, она их усилила во сто крат, ежедневно, ежечасно, ежеминутно внушая, что я должна вернуться к Ли, который из благородства простит мне измену, хотя, наверное, заставит бросить сцену. Но это требование обманутого мужа вполне справедливо!

– Все же твой Ларри бросил тебя ради роли, которая, еще неизвестно, удастся или нет.

– Мама! Я сама настояла, чтобы Ларри отправился сниматься у Уайлера.

– Почему же он не добился роли и для тебя?

Мне хотелось кого-нибудь укусить.

Все решило письмо с сообщением о том, что Ларри сильно растянул связки и ходит на костылях. Ларри на костылях, а я сижу в Лондоне без дела?! Правда, совсем скоро начинались репетиции «Сна в летнюю ночь», но полмесяца сидеть в Лондоне, зная, что у Ларри проблемы?! О, нет! Я должна быть там.

Была еще одна причина, в которой я не сознавалась даже Ларри, хотя позже он догадался, – в Голливуде начинались съемки «Унесенных ветром», а актрисы на главную роль так и не было! На роль Рэтта уже утвердили Кларка Гейбла, но подобрать Скарлетт никак не могли. Сэлзник провел кинопробы, кажется, всех актрис, которые теоретически могли бы сняться в этой роли, но не выбрал. Потом Дэвид говорил, что его просто охватывало отчаяние. Купить за сумасшедшие деньги – 50 000 долларов – права на экранизацию, нашуметь на всю Америку, заставив всю страну обсуждать кандидатуры исполнителей главных ролей, и начать снимать без Скарлетт!

Это они не знали, что делать и почему никак не удается найти исполнительницу Скарлетт, я-то знала. Скарлетт – это я, и пока я не приехала в Голливуд, они никого не найдут.

Неделя на пароходе была посвящена Скарлетт, я до одурения вчитывалась в роман и даже репетировала перед зеркалом в туалете обольстительную улыбку героини. В моем распоряжении было всего пять дней, только пять или целых пять, чтобы обольстить сначала Майрона Сэлзника, а потом и его брата Дэвида и получить эту роль.

– Не получу – утоплюсь на обратном пути в Атлантическом океане!

В большом чемодане ехало платье – точно такое, каким должно быть платье на Скарлетт. И шляпка. И волосы я подкрутила по роли, прекрасно понимая, что все это ерунда, если Сэлзник не увидит Скарлетт в моих глазах, то не помогут никакие наряды.

Еще в Лондоне надо мной смеялись все, кто знал, что я мечтаю о роли, в том числе Ларри.

Это моя роль! С первого дня, как взяла книгу в руки, я знала, что это моя роль!

Ларри смеялся:

– Такие заявления может делать только полная дилетантка! Не имея никаких заслуг перед кинематографом, англичанка уверена, что способна сыграть символ Америки в американском фильме.

Он был прав, но я знала, что я еще более права. Пусть у меня действительно не было никаких заслуг, пусть я для кинематографа никто, пусть я англичанка, а на эту роль пробовались уже все звезды Голливуда, но я – Скарлетт!

И все же, сойдя в Нью-Йорке с трапа парохода и пересев на самолет в направлении Лос-Анджелеса, я забыла о Скарлетт, вернее, на первое место вышел Ларри. Я намеревалась хотя бы на те пять дней, что отведены мне на пребывание в Лос-Анджелесе, создать ему все условия, окружить заботой