Клятва сбитого летчика - Иван Козлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И все же?
– Он увидел бегущего по деревне человека, ему не понравилось, что на улице дети не играли… С русскими это не связано, не то направление.
Генерал склонился над картой:
– А если и туда забросить людей?
– Свободных уже нет. Если рассредоточим те силы, что брошены в район двух деревень, это уже не будет сетью: русские смогут легко просочиться через наши посты.
Чейни кивнул, потом положил ладонь на то место карты, где была обозначена третья деревня:
– Бомбить.
– Но, господин генерал, все предпосылки говорят…
– Бомбить! – повторил генерал голосом, уже не допускающим возражений.
Кино по видео
Все играли в трусах, и только один не пожелал снять трико. Стоял он сейчас на четвертом номере, в первой линии, а значит, имел право атаковать, и завершающий пас дали как раз ему. Полковник вроде и подпрыгнул невысоко, и замах у него вышел коротким, но удар получился хлестким и точным.
– Партия, господа! – И пошел с площадки в сторону душевой.
Проигравшие взвыли:
– А реванш?
– Реваншисты всегда плохо заканчивают, учите историю. – Полковник говорит это не останавливаясь, на ходу. – Потому поверьте на слово: мы бы вас еще раз надрали, да нет времени.
Зайдя в предбанник душевой, Полковник раздевается, и теперь понятно, почему он играл одетым: ноги его обезображены шрамами старых корейских ранений. В госпиталь его сразу отвезти не могли, штопали на месте, вот и наштопали…
Рядом с ним моется Поликарпов, тоже полковник, примерно его же возраста. И говорит:
– Сейчас ко мне поднимемся, я тебе интересную вещицу покажу, по той тематике, которую ты запрашивал.
Через десять минут они уже сидели за журнальным столиком, на котором красовался «Кадр-3 пм», – отечественный видеомагнитофон.
– Ну что, хорошая вещица, – сказал Полковник. – Сразу видно – солидная, весомая во всех смыслах этого слова. А мне какую-то «Соню» японскую подсунули.
– Подкалывать потом будешь, – и Поликарпов включил агрегат. – Когда кино про шпионов посмотришь. Ты про шпионов смотреть любишь?
– Лучше эротику какую-нибудь…
– Ничего, эта лента тоже тебя заведет. Поначалу обычненькая, а вот в конце…
Да, начало фильма, снятого оперативниками, было мало интересным – Полковник нагляделся на подобные. Гаишники останавливают машину на лесной дороге, в ней водитель и пассажир, мужик лет пятидесяти, две пустые грибные корзины… Водителю объясняют, что ограблен магазин, похищены ружья, боеприпасы, просят открыть багажник, потом осматривают салон, просят выйти пассажира, тот выходит с кейсом в руках… Черт-те откуда появляются еще двое в гражданских костюмах, заламывают пассажиру руки, отбирают кейс, надевают «браслетки». Кейс открывают, показывают крупно его содержимое: резиновые перчатки, миниатюрный пистолет, ампулы, иглы.
«Питер Лестер, вы арестованы».
«Я ждал этого».
Потом идут сцены допроса, уже в кабинете. Того, кто задает вопросы, не видно, а Лестер во всей красе. Отвечает охотно.
Вопрос:
«В номере у вас нашли большую сумму денег, оружие, психотропные вещества. Можете сказать, для чего все это предназначено?»
Ответ:
«Да, могу. Я получил задание завербовать Павла Суворова…»
Вопрос:
«Того мужчину, с кем ехали в машине?»
Ответ:
«Да».
Вопрос:
«Что вы о нем знаете?»
Ответ:
«Это ваш видный ученый, работает на оборонку в области радиоэлектроники, стоит на пороге открытия, связанного с…»
Поликарпов останавливает пленку, перематывает ее, говоря:
– Это нам слушать не обязательно, а вот дальше – оченно интересно!
Опять идут кадры допроса.
Вопрос:
«В случае, если бы вербовка не удалась, что вы должны были предпринять?»
Ответ:
«Вербовка и так не удалась. Потому… В день моего задержания я должен был по заданию Центра ликвидировать Суворова. Попросил его поехать в лес и там намеревался выстрелить иглой с ядом…»
Поликарпов опять выключил видик.
– Кофе хочешь?
– Чаю налей.
– Ах, да, все забываю. Так ты понял суть увиденного, а? Шпионаж – одно дело. Мы секреты воруем, они секреты воруют… Но физическое устранение нашего перспективного ученого – это уже другое, согласись.
– По заданию Центра, – сказал Полковник, отхлебывая поданный ему чай.
– Так точно! И это уже может быть не скандал, а скандалище! Разведчики в руках политиков – это валюта, разменная монета, правильно? Их обменивают, продают, ими шантажируют… И Лестер тут – поценнее русского золотого червонца. Мы на весь мир можем заявить, что американцы убивают наших ученых. Как тебе это?
– Не убивают, – уточнил Полковник. – Готовы были убить.
– Согласен. Но это сути почти не меняет.
– И еще. Как-то он у нас быстро сознался во всем, а?
Поликарпов коротко хохотнул:
– Думаешь, руки-ноги ему ломали и иголки под ногти засовывали? Никак нет! Просто у нас хорошая доказательная база. И даже не в ней суть. Ребята про Лестера такое накопали, что ему ни в коем случае не хочется возвращаться домой. Он хозяев своих сдавал с потрохами другим разведкам.
– То есть ему намного лучше будет сидеть в нашей тюрьме?
– Естественно. Но это Лестеру надо заслужить, вот он и старается. Подойдет такая карта тебе в колоду?
– Спасибо, буду должен.
– Долги могу списать. Только не сдай меня, ладно? Эту пленку никто видеть не должен был.
Поликарпов вытаскивает из сейфа две бутылки. Одну с коньяком, другую с боржоми. Коньяк наливает себе, Полковнику – минералку:
– Не понимаю, как можно отказываться от такого амбрэ?..
Хорошие вести. Плохие события
Короткая передышка. Хук лежит возле Пола, Физик только закончил сеанс связи и «колдует» над очередной «мыльницей». Платов и Циркач в дозоре.
Хук негромко разговаривает с Полом на английском. Говорит довольно чисто, но словарный запас оставляет желать лучшего, и потому он пересыпает свою речь русскими фразочками, которым не нашел аналогов.
– Ноги, говоришь, болят? Не хрен было так далеко забираться от своей Америки.
Пол сидит раскачиваясь, пот струится по его вискам. Видно, что ему пробежки даются с очень большим трудом.
– Мы военные люди, мы едем, куда нас пошлют. Так же как и вы.
– Э, ты не путай с пальцем… этот самый… Пирожок, как сказать по-английски?
Пирожников по-прежнему не открывает глаз, но пафосно, как на сцене, вскидывает руку:
– Вы глубоко не правы, сэр!
– Во, – кивает Хук. – Точно! Вы чего сюда, сэр, приехали? Справедливость восстанавливать? Демократию? Хренушки! Вы приехали теплое место для задницы своей искать. Нефть вам нужна, места для баз, чтоб контроль над регионом держать…
Пол закачал головой:
– Мне не нужны ни нефть, ни базы. Мои родители держат кафе, где продают булочки, сосиски и пепси.
– Так и продавал бы с ними, – сказал Хук. – Чего ж ты приехал людей бомбить?
– Я никого не бомбил…
– А, ну да, ты их только из пулеметов расстреливаешь, это, конечно, намного благородней и гуманней.
– Я как и вы – военный, я всего-навсего выполняю приказы. Вы ведь тоже убиваете.
– Мы, брат сэр, с вами деремся. Вроде как бы на равных, понимаешь? Военные с военными. Крестьян напалмом не жжем и чужие земли не захватываем. У нас тут другая миссия. Ты думаешь, договора о мире и войне в больших кабинетах сочиняются? Правильно, но они сочиняются так, как мы вот тут наработаем. Сейчас вы нас подставить очередной раз задумали, вы делать это любите, а мы вам говорим: а хренушки не хотите?
Последнюю фразу Хук произнес по-русски, и Пирожников тотчас спросил:
– Переводить?
Появился Платов, стал надевать свой рюкзак, стоявший у дерева. Физик сказал ему:
– Командир, хорошие вести пришли: наш Бабичев уже на борту, летит в Москву.
Платов улыбнулся:
– Что и следовало ожидать. Миссию свою, значит, мы выполнили. Теперь о себе побеспокоимся. Последний бросочек остался и не самый сложный. Мы, считай, на месте, я говорить вам об этом не хотел. Выжидали условленное время, теперь оно почти пришло.
Бойцы встают, тоже надевают рюкзаки, вслед на Платовым идут к тому месту, где наблюдает за рекой Циркач. Командир смотрит в бинокль и говорит:
– Скрещенные шесты, нужный знак стоит, а это значит, все идет как надо. Потому слушайте сюда. Мы идем берегом вниз по течению метров триста, там переправляемся через реку, обходим деревню справа, и никакие заслоны спецназа нам уже не страшны, об этом вьетнамские товарищи позаботятся. Таким образом, они нам обеспечат зеленую улицу…
Лейтенант Кросби внимательно вслушивается в слова Платова, он что-то понимает:
– Что будет со мной? Вы меня убьете?
Платов переходит на английский:
– Зачем? Оставим под сосенкой… Точнее, под пальмочкой, сообщим координаты на вашу базу… Ваша поисковая служба работает хорошо.
Пирожников мечтательно вздохнул:
– Представляете, уже через пару дней я с вьетнамской Леночкой место для рытья окопов искать буду. У них песня такая есть…
