ИР 7 (СИ) - Атаманов Михаил Александрович

После этого я активировал систему связи и объявил диспетчерам и всем остальным, наблюдающим за моим звездолётом.

– Говорит Свободный Капитан кунг Комар. На команду идти в док ответ отрицательный. Выполняю задание находящегося на борту представителя кронга Лаа. Капитану контейнеровоза «Удур Вайе» прошу передать «иди ты на хер» и совет никогда не попадаться мне на звёздных трассах.

Мой фрегат пришёл в движение, работая маневровыми двигателями и разворачиваясь в сторону далёкой системы GF-111K. Следом включился маршевый двигатель. Любому наблюдателю уже стало бы понятно, что фрегат «Паладин Тамара» действительно не собирается выполнять распоряжения клоопов-диспетчеров и направляется вовсе не в сторону ближайшей космической станции. Я сидел в полной готовности, в любой момент ожидая агрессивных действий со стороны клоопских перехватчиков и собираясь в этом случае сразу же применить боевую электронику фрегата и отдать команду Бортовым Стрелкам на уничтожение врагов. Однако время шло, но ни один из четырёх перехватчиков так и не активировал стазисную сетку или дизраптор, никто даже не попытался навести на мой корабль свои пушки. Нас действительно отпускали. И это было странно, поскольку проявленное чужим звездолётом и оставшееся безнаказанным демонстративное непослушание однозначно должно было уронить Авторитет местных властей.

ВНИМАНИЕ!!! Невыполнение требований властей! Рейтинг опасности капитана корабля Свободного Капитана кунг Комара повышен до третьего уровня.

ВНИМАНИЕ!!! Властями звёздной системы Серпея Свободный Капитан кунг Комар объявлен персоной нон-грата. Вам даётся два умми на то, чтобы покинуть звёздную систему Серпея.

ВНИМАНИЕ!!! За голову Свободного Капитана кунг Комара назначена награда в два миллиона кристаллов гэкхо.

Известность повышена до 117.

Известность повышена до 118.

Похоже, это всё, на что были способны мои недруги – беситься от бессильной злобы и вредить мне таким вот способом. Два миллиона кристаллов? Дёшево же они ценят меня! Да и статус «персоны нон-грата», подозреваю, уйдёт сразу же после смены власти у клоопов. В любом случае мне тут больше нечего было делать.

– Уходим в прыжок! – скомандовал я, и в ту же секунду звёзды сместились, космос свернулся в яркий туннель.

Новые власти Серпеи действительно не решились связываться с наблюдателем своры мелеефатов и кусать руку, которая их кормит и охраняет. Лишь демонстративно показали своё недовольство мной, но мне от их негодования было ни холодно ни жарко.

Я обедал в кают-компании фрегата за одним столиком с Бардом Василием Андреевичем Филипповым и Пилотом Звездолёта Дмитрием Желтовым. Сегодня Повара-Ассасина потянуло на эксперименты, и Амати-Кусь Уршшш приготовила «земные деликатесы», как с нескрываемой гордостью сообщила мне, накрывая на стол. Я поблагодарил шестилапую девушку за заботу, хотя что-то с трудом угадывал в ворохе политых клейким прозрачным соусом фиолетовых водорослей или в запечённом полуметровом трилобите какое-либо сходство с известными мне блюдами родной планеты. Но всё оказалось съедобно и даже на удивление вкусно, причём миелонцы с гэкхо за соседними столиками также уплетали «земные деликатесы» за обе щёки и хвалили стряпню Амати-Кусь.

– Ну, мужики, давайте по чуть-чуть для восстановления нервов после Серпеи, – Бард достал из своего инвентаря бутылку «приготовленной по исконным технологиям» и разлил по пятьдесят граммов.

Я не возражал, да и Пилот Звездолёта тоже уже сменился после вахты и мог себе позволить слегка расслабиться.

– Слышал, Комар, наших всё-таки кинули на комету Ун-Тау, как ты и говорил, – поделился Василий Филиппов новостями из-под «Купола». – Умми назад высадка прошла. Если то вообще можно назвать «высадкой», скорее там уместен термин «крушение» или «катастрофа». Один большой десантный корабль гэкхо система противокосмической обороны мелеефатов ещё на подлёте вдребезги разнесла, два других плюхнулись на поверхность кометы без щитов и объятые пламенем, так что взлететь обратно вряд ли уже смогут. Десант выгрузился в условиях жёсткого обстрела и ценой огромных потерь пробился к многоэтажному подземному комплексу. Вроде говорят, какое-то важное святилище пауков.

– Ещё бы не важное! – фыркнул я насмешливо, поражаясь неосведомлённости участников операции. – Место зарождения жизни во Вселенной. По крайней мере, к такому выводу несколько столетий назад пришли учёные мелеефатов. Для ренегатов многих гнёзд вырубленный во льдах кометы Ун-Тау храм – главная святыня. К тому же там место силы, где на Псиоников находит озарение, и просыпаются ранее скрытые возможности разума. Все политические лидеры мелеефатов в обязательном порядке посещают храм на Ун-Тау, без такого паломничества лидер считается «неполноценным». Так что за эту святыню свора будет биться отчаянно, не щадя ни себя, ни врагов.

Я подставил свой стакан разливающему вторую порцию военному.

– Да, похоже на то, – продолжил Василий Андреевич. – Говорят, там сущий ад творится. Всё кишмя кишит пауками, бойцы Армии Земли ценой сотен и тысяч жизней оплачивают каждый захваченный коридор. Одно хорошо – тяжёлое вооружение и ядерные боеприпасы мелеефаты в святилище не используют. Но и без этого наши мрут словно мухи. Любая дыра в скафандре и всё, отправляйся на респ. Хорошо, если двое суток десант сможет удерживать позиции. А возродившихся гэкхо снова комплектуют в отряды и готовят на отправку туда же на ледяную комету.

– Да, жёстко… Но насколько понимаю, задача Армии Земли не захватить святыню, это едва ли возможно, но оттянуть на себе внимание крупных сил своры. Чтобы развязать сюзеренам лапы для настоящей атаки в других звёздных системах.

– Это так, капитан. Но всё равно неприятно, что людям отвели роль пушечного мяса… – Бард резко замолчал, поскольку к нашему столику с подносом в руках подошла герд Руана Локи.

За соседними столиками имелось немало свободных мест, но наблюдательница своры предпочла именно наш и, не спрашивая разрешения, подсела к нам троим. Мы подвинулись, предоставляя даме место.

– Капитан Комар, у тебя на корабле вкусно кормят. Не сравнить с пресными пайками на звездолётах своры.

Я с трудом подтянул отвисшую от удивления челюсть. Представительница своры заговорила на языке гэкхо?! Хотя… Что ей оставалось? Переводчица герд Айни вышла сейчас в реальный мир, а другие члены экипажа не поняли бы свисты и трели нашей гостьи. Видя наше изумление, Психолог рассмеялась.

– Не нужно таких удивлённых физиономий. Мне вовсе не запрещено использовать другие языки для общения. Это как человеку никто не запрещает встать на четвереньки и ползать, но удобнее всё-таки ходить вертикально на двух ногах. Вот и мне удобнее говорить на самом распространённом языке галактики, тем более для меня он родной, но нужно же было как-то прорвать языковую изоляцию. И раз уж разговор завязался, плесните и мне того же, что сами пьёте! – герд Руана одним большим глотком выпила свой компот и придвинула опустевший стакан Василию Филиппову.

Бард в сомнениях посмотрел на меня, ожидая решения капитана. Но я лишь растерянно пожал плечами. Как бы потом не возникло претензий, что мы спаиваем наблюдателя. Хотя герд Руана взрослая женщина, и не отказывать же, раз гостья просит. Василий Андреевич с точностью до капли, словно из бюретки в химической лаборатории, разлил остатки водки поровну в четыре ёмкости.

– За встречу разных ветвей человечества! – сразу оживился при появлении гостьи Пилот Звездолёта и даже встал, провозглашая тост. – Пусть эта встреча принесёт пользу и новые знания нашим народам!

Мы выпили. Герд Руана попыталась также осушить стакан до дна, но поперхнулась и закашлялась, на глазах девушки показались слёзы. Откашлявшись, бритоголовая Психолог извинилась.

– Я пила раньше алкоголь. Два раза. Но то были сладкие миелонские коктейли. Не ожидала, что напиток настолько крепкий… Ещё раз извините.