В летописях не значится - Евгения Петроченко

Так и случилось на ужине. К слову, Хараш частенько пропускал ужин, как и многие с его потока, предпочитая по вечерам заниматься на тренировочном поле. В этот раз его тоже не было, поэтому я явилась в главный корпус чуть позднее его начала. Рина сидела в комнате за уроками, у меня же уже были такие задолженности, что разгребать их не было никакого смысла.

За дальним столом сидел в одиночестве Вазиль, веснушчатый плетенщик. Удача определенно мне улыбнулась.

Я подошла ближе, захватив по пути чай и пирожок, и уселась напротив:

— Темного вечера, Вазиль.

— И тебе темного, Алесан, — немного удивленно ответил тот, забыв на мгновение о поднесенной ко рту ложке.

— Как продвигается твоя часть подготовки к бою?

— Хорошо. А твоя? — вежливо спросил человек.

— Тоже вроде неплохо, — как можно очаровательнее улыбнулась я, но это лишь добавило подозрительности в общем‑то добродушный взгляд плетенщика.

— Ты что‑то хотела?

— Неужели так странно, что я просто подошла поболтать?

— Вообще‑то, да, — честно ответил Вазиль.

— Ладно, у меня есть к тебе вопрос. Очень странный вопрос, но ты единственный знакомый филигранник, поэтому я подошла к тебе.

— Я тебя слушаю, — с этими словами он отложил вилку и прямо и простодушно взглянул на меня своими карими глазами.

— Скажи… Вот, например, у меня есть сосуд. И мне его надо защитить магией…

— От чего защитить? От огня? Удара? Наведенной порчи? Потери?..

— Нет — нет. Мне нужно… — я взмахнула руками, не зная, как объяснить нужный мне результат, не говоря главного, — чтобы он был как бы… в коконе. Из магии. И она не развеялась, а плотно его облепляла… чтобы ничего внутрь не прошло….

— Странные у тебя вопросы… Понятия не имею, зачем такое вообще может понадобиться…

— Но такое возможно? — чуть ли не с мольбой спросила я.

— Можно, конечно, — ответил Вазиль, смотря на меня, как на умалишенную. — Это будет амулет — накопитель, вернее, в твоем случае, сосуд — накопитель, — тут он не выдержал и так широко улыбнулся, что я почувствовала себя крашеной блондинкой, которая спрашивает, где право, а где лево.

— А как это сделать?

— Тебе — никак, но я могу, в принципе, попробовать. Раз уж ты член команды. Если ты пообещаешь и вести себя, как член команды.

— Да что угодно! — сходу пообещала я.

— Только, я надеюсь, ты понимаешь, — как маленькой девочке, начал разъяснять плетенщик, — что я не маг, поэтому я лишь сделаю тебе сосуд — накопитель, а магию должен влить артефактор или любой другой маг.

— Целенаправленно влить? С каким‑то заклинанием?

— Не с заклинанием, но да, целенаправленно. Поглотители магии делать запрещено, чтобы они не выкачивали магию из окружающего пространства, но накопители есть у любого мага, и они умеют их… подзаряжать.

— Спасибо, — от души ответила я и добавила не раз слышанное прежде: — Пусть Светлая мать прольет свет на твою работу.

— И тебе спасибо, — приятно улыбнулся Вазиль, отчего в уголках его глаз появились мелкие морщинки.

Мы замолчали, каждый в своих мыслях, и тут появился третий участник действа.

— Какая милая картина! — протянул Хараш, вперив в меня колючий взгляд.

— Темного вечера, Азер, — вежливо поздоровалась я, не нарываясь. Теперь‑то я уж знаю, что он мне действительно нужен.

— Что привело тебя за наш столик? — проигнорировал моё приветствие маг.

— Зер, перестань, — остановил его Вазиль. — Она только что дала мне обещание быть командой. А значит, будет теперь сидеть с нами. Верно, Алесан?

Вот уж об этом я не подумала, когда обещала. Думала, это подразумевает лишь внимательно варить свои зелья и не выделаться. А оно вон как… Ну да ладно, не смертельно.

— Именно, Вазиль, — улыбнулась я.

— Она спрашивала тебя, какие амулеты ты сейчас готовишь? — не сдавался Азер.

— Нет… Ты что… — начал было плетенщик, но маг его не дослушал.

— Она знает Саша!

— Да не знаю я его! — так разозлилась я, что даже встала из‑за стола. И, повысив голос, чуть ли не прокричала: — Где он? Покажи! Пусть я хоть полюбуюсь на того, кто мне так портит жизнь!

— Да ты что! Сейчас сделаешь вид, что его не знаешь, делов‑то!

— Покажи! — требовательно повторила я.

Хараш в миг оказался рядом, схватил меня за плечи и развернул в нужную сторону, прошептав на ухо:

— Да вот он, Саш, за соседним столом, так внимательно наблюдает за твоей сценкой.

Я вздрогнула, когда натолкнулась на прямой взгляд красноволосого мага. Увы, я его действительно знала, хоть и не была с ним знакома. Кто бы мог подумать, что у нас похожие имена!

— Ну что? Теперь знаешь? — ядовито спросил Хараш, поворачивая меня обратно к столу.

Я вновь села за него, чувствуя спиной взгляд моего обидчика. Интересно, он помнит, как осмеялся надо мной в первый день? Теперь мне уже не было страшно, скорее… унизительно.

— Я сделаю всё, чтобы ты победил, Азер, — спокойно и честно сказала я.

Наверное, что‑то особенное было в моем голосе, так как Хараш тоже опустился за стол, внимательно в меня всматриваясь.

— И да, ты был прав, я его знаю. Хотя мы и не представлены.

— Знаешь? — переспросил маг, ещё не веря в чистосердечное признание. — И откуда?

— Когда я поступала в Академию, он стоял на крыльце, хвалился своей практикой… А потом решил припугнуть… как ты там говоришь… деревенщину? Бросил мне молнию под ноги, я тогда перепугалась до смерти. Прежде на меня маги никогда не нападали. Хорошая вышла шутка… Как раз в вашем стиле. Вы, маги, очень такое любите, верно? — голос всё же не выдержал, дрогнул, а глаза противно заслезились. Я отвела глаза в сторону, на какую — ту группу адептов в коричневых мантиях, не в силах смотреть на демона.

— Извини, — на мою руку сверху опустилась горячая мужская ладонь. — Прости, что тогда я так неосторожно поставил капкан. Я бы никогда нарочно не применил пасть против тебя. И эта молния… вполне в духе Арханхала, вполне в духе… нас.

Это было так удивительно, что я решилась посмотреть на Азера. Он выглядел непривычно серьёзным и хмурым, и от его слов мне на самом деле стало легче, словно ноша на плечах немного полегчала. В этом мире есть место сожалению и раскаянию, и это… прекрасно.

Слезы всё же покатились по моим щекам, и пришлось высвободить руку, чтобы их вытереть. А те, словно почуяв слабину, прорвали плотину и хлынули из глаз сплошным потоком. Пришлось спрятать лицо в ладонях, чтобы переждать этот взрыв эмоций.

— Извините, — сквозь всхлипы выдавила я, не отрывая рук.

Спустя минуту мне удалось хоть немного взять себя в руки, окончательно вытереть слезы и улыбнуться, глядя на беспомощно взирающего на меня Хараша:

— Теперь ты никогда не перестанешь звать меня плаксой.

Тот молча смотрел на меня, застыв в каком‑то странном оцепенении, а затем медленно помотал головой из стороны в сторону. У них это движение тоже значило «нет», и хотя оно было заторможенным, я всё равно улыбнулась ещё раз.

— Пойду‑ка я в… лабораторию, — пробормотала я, вставая из‑за стола.

— Я тебя провожу, — поднялся вслед за мной Хараш.

— Ты же на ужин пришёл, — напомнила я.

— Я не голоден, — соврал Хараш, наконец, вырвавшись из оцепенения.

Я пожала плечами, не отказываясь от этой поддержки, и пошла к выходу. Азер шел следом, а на улице пошел рядом, косо на меня посматривая. Мне не хотелось ничего говорить, к тому же было стыдно за свою слабость. А он, очевидно, не знал, как в таких случаях следует себя вести.

Ветер снова немилосердно подул в лицо, вызывая озноб. Оно было мокрым от слез, а из‑за ветра превратилось вообще в ледяную маску. Надеюсь, я не простужусь здесь. Надо всё же меньше плакать, так недолго и самой водным магом стать.

Всё в том же молчании мы поднялись в лабораторию. Я привычно повесила пиджак на крючок у двери, оставшись в блузке и юбке. Замерла ненадолго у узкого зеркала, всматриваясь в свои красные глаза. Белок глаз весь в тонких розовых прожилках… Определенно, мне не стоит плакать в присутствии мужчин.

Хараш замер у двери, не раздеваясь. Я уже собралась с ним попрощаться и поблагодарить за то, что проводил, как он задумчиво спросил:

— Скоро выходные… Что ты будешь делать?

Хорошо, что я стояла спиной, и он не заметил моей ироничной улыбки. Почему‑то этот вопрос напомнил нередко появляющийся на экране монитора в разных социальных сетях. Я всегда знала, что за ним последует спустя несколько фраз. Но беда в том, что Хараш мне нужен как представитель расы демонов, а какие‑либо личные отношения лишь усугубят ситуацию, добавят ещё больше нестыковок в мою хлипкую легенду. Прокол с моим именем, зелье, амулет для защиты мыслей — это уже несколько подозрительно для обычного адепта. Да и вообще, о чем мне с ним говорить? Чем объяснять постоянное сидение в библиотеке? Это сейчас я по сути ничего никому не должна, и оценки, и моё времяпрепровождение — исключительно личное дело. Я не могу тратить время на какие‑либо отношения, даже несмотря на то, что Азер всё же начал мне нравиться… но не настолько, чтобы я забыла, что жизнь моей сестры зависит только от меня и от того, насколько хорошо я выполню свой долг перед семьей.