Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности - Василий Мальцев

Что уж говорить о степени отражения предмета административного права в правовой психологии, когда представители правовой идеологии вынуждены констатировать: «Долгие годы устойчивость принципов административного права в нашей стране объяснялась не только давней традицией, но и преобладанием команднобюрократических методов управления. Их критика в последнее время привела к явному охлаждению научного интереса к административному праву и его очевидной недооценке на практике. Отсюда – “метания” в поисках объема государственного управления и его регулирования, путей построения исполнительного аппарата. И, как следствие, отрасль административного законодательства стала “рассыпаться”»232.

Аморфный предмет «рассыпающейся» отрасли законодательства, нюансы административно-правового регулирования управленческой деятельности государства, взыскания за нарушения такой деятельности, которые из-за их незначительности едва ли вообще способны вызвать чувства восстановления социальной справедливости или глубокого сострадания к невиновным, конечно, меньше привлекают к себе общественное внимание, нежели преступления, посягающие на личность, общество или государство, чем судьбы злодеев либо, наоборот, невинных жертв уголовно-правового разбирательства.

На основе социальных явлений, пользующихся меньшим общественным спросом, естественно возникает и меньше идей как принципов общественного правосознания.

В числе «демократических установлений» в сфере административной ответственности называются: «1) закрепление принципа ответственности только при наличии вины; 2) нацеленность мер ответственности не на кару, а на профилактику правонарушений; 3) преодоление нигилизма в отношении необходимости детальной проработки процессуальных правил; 4) использование принципа «конкурирующего законодательства» при разграничении компетенции между Федерацией и ее субъектами; 5) сужение полномочий правительства и местных органов в формировании составов административных правонарушений; 6) создание предпосылок для усиления роли закона в регламентации административной ответственности»233.

Именно с «административно-деликтным правом», входящим в предмет административного права и устанавливающим «так называемые административно-деликтные (административно-юрисдикционные) отношения, т. е. отношения, которые возникают в процессе применения мер административного принуждения уполномоченными органами и должностными лицами к субъектам, нарушающим обязательные для всех правила поведения»234, прежде всего и соприкасается уголовное право.

Административное право в этой части имеет охранительный характер и по содержанию очень близко к уголовному праву. Их объединяет единство социального субстрата: общественно опасного поведения людей, правда, выражающего в зависимости от тяжести поразному: в уголовном праве в виде преступления, а в административном – проступка. Отсюда не может существенно отличаться и содержание идей, обусловленных таким поведением. Более того, они по своему характеру не могут не быть едиными, хотя степень их выраженности в общественном правосознании различна.

Вспомним, что Уложение о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 г. включало в себя и уголовно-правовые, и административно-правовые нормы. Иными словами, исторически в России одни и те же идеи правосознания определяли основания досоветского уголовного и административно-деликтного права. Симптоматично, что разъединение последних в советский период происходило в условиях крайнего умаления роли принципов уголовного права в формировании содержания законодательства государства диктатуры пролетариата.

Сегодня, когда высшим приоритетом стало соблюдение и защита прав и свобод личности, наконец, настала пора восстановить истинное значение идей справедливости, равенства и гуманизма, законности и виновной ответственности в законодательстве об административных правонарушениях. Ведь предлагаемый выше перечень «демократических установлений» – это лишь бледная и отнюдь неполная копия указанных конституционных идей, имеющих основополагающее и для законодательства в сфере административной ответственности значение.

Примечательно, что в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях 2001 г., хотя, по сравнению с УК 1996 г., в несколько смягченной форме, именно эти идеи-принципы и обозначены: принцип равенства перед законом (ст. 1.4), вины («Лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина» – ч. 1 ст. 1.5), законности («Лицо, привлекаемое к административной ответственности, не может быть подвергнуто административному наказанию и мерам обеспечения производства по делу об административном правонарушении иначе как на основаниях и в порядке, установленном законом» – ч. 1 ст. 1.6), гуманизма («При применении мер административного принуждения не допускаются решения и действия (бездействие), унижающие человеческое достоинство» – ч. 3 ст. 1.6).

Поскольку в главе 1 КоАП РФ («Задачи и принципы законодательства об административных правонарушениях») прямо не говорится о принципе справедливости, казалось бы, можно сделать вывод о его игнорировании законодателем. Однако едва ли это так. Вопервых, как уже ранее отмечалось, принцип справедливости реализуется в законодательстве прежде всего по своим уравнивающей и распределяющей сторонам. Потому констатация принципов равенства (ст. 1.4) и гуманизма (ч. 3 ст. 1.6) может в целом оказаться достаточной и для обозначенности принципа справедливости в КоАП. Во-вторых, положение закона о том, что «при назначении административного наказания физическому лицу учитываются характер совершенного им административного правонарушения, личность виновного, его имущественное положение, обстоятельства, смягчающие административную ответственность, и обстоятельства, отягчающие административную ответственность» (ч. 2 ст. 4.1 КоАП), и его требование, что «никто не может нести административную ответственность дважды за одно и то же административное правонарушение» (ч. 5 ст. 4.1 КоАП), как раз в основном и образуют содержание принципа справедливости в сфере административной ответственности. В-третьих, все же не следует забывать, что вывод о мере реализации принципа справедливости в административном законодательстве в целом (как, впрочем, и принципов, указанных в главе 1 КоАП) возможен лишь после углубленного исследования содержания всей массы составов правонарушений, предусмотренных Особенной частью КоАП, ибо именно здесь соответствие административного наказания тяжести проступка и гуманизм к субъектам административно-правовых отношений обретают свое окончательное нормативное выражение. Понятно, что время для подведения итогов таких исследований еще не наступило.

В отличие от административно-деликтного гражданское право235, хотя и содержит весьма разветвленную систему мер, обеспечивающих гражданские права (см., например, ст. 12 ГК РФ «Способы защиты гражданских прав»), в общем не может быть охарактеризовано как охранительная отрасль права. Кроме связей, обусловленных единством общественно опасного поведения, в гораздо большей степени гражданское право связано с уголовным правом необходимостью уголовно-правовой охраны общественных отношений, составляющих предмет гражданско-правового регулирования. Это именно одна из тех «профилирующих»236, «базисных»237 отраслей права, предназначенных для уголовно-правовой охраны. Поэтому гражданскому праву здесь принадлежит определенный приоритет над уголовным правом. Между тем такой «содержательный» приоритет не перерастает в вертикальные отношения «подчинения», юридическая сила данных отраслей права равна.

Также в целом соотносятся принципы уголовного и гражданского права. «Гражданское законодательство, – записано в ч. 1 ст. 1 ГК РФ, – основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты».

Следовательно, в основании принципов гражданского законодательства находится не только принцип социальной справедливости238 (равенство участников гражданско-правовых отношений), но и другой фундаментальный принцип социальной государственности – принцип свободы239 (неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, беспрепятственное осуществление гражданских прав). «Правовое государство и воспринимается в качестве такового, – отмечает А. С. Мордовец, – в силу принципа ограничения воли реальными объективными отношениями, в основе которых, как известно, лежат свобода и равенство его участников. Тем самым принцип свободы и равенства прав человека определяет пределы законотворческой и правоприменительной деятельности органов государства. Одновременно обеспечение прав и демократических свобод является обязанностью последнего»240.