Близнецы-соперники - Роберт Ладлэм

Для человека, который убедил собственное правительство сделать то, что было сделано, подобное поведение было неестественным. Потому что ксенопский священник действовал не один. Тиг знал это, Бревурт тоже. Посол проявил слишком явное безразличие, его незаинтересованность была слишком очевидной.

А женщина Фонтина. Как только она появилась на горизонте, Бревурт вцепился в нее как самый настоящий разведчик. Она была подарком судьбы. Ее можно было как-то использовать. И если бы Фонтин вдруг повел себя странно, если бы он стал искать или вышел бы на несанкционированные контакты, так или иначе связанные с поездом из Салоник, ее бы вызвали и дали инструкции: докладывать обо всем! Она же английская патриотка, она должна была бы согласиться.

Но никому и в голову не пришло, что они могут пожениться. Вот он — «развал любой ценой»! Инструкции можно давать любовнице. Жене — нельзя.

Бревурт воспринял эту новость с невозмутимостью, которая тоже показалась Тигу неестественной.

Произошло что-то, чего Тиг не мог понять. У него было неуютное ощущение, что Уайтхолл использует МИ-6, а значит, и его лично, терпя лох-торридонскую операцию только потому, что она может привести Бревурта к решению более важной задачи, чем подрыв промышленной мощи противника изнутри.

Снова этот поезд из Салоник.

Итак, реализуются два параллельных стратегических плана: Лох-Торридон и поиск константинских документов. Ему дозволили заниматься первым и не допустили ко второму.

Оставили работать с женатым разведчиком — что может быть хуже!

Было без десяти три утра. Через шесть часов он отправится в Лейкенхит с Фонтином и посадит его на самолет.

Человек с проседью в волосах. Словесный портрет, который не совпал ни с одной, из тысяч фотографий и описаний, хранящихся в их архивах. Поиски, ведущие в никуда. Дюжина кадровых сотрудников МИ-6 сидит в архивах день и ночь. Агента, который обнаружит похожего человека, нужно будет не пропустить, когда будут составлять списки на повышение.

Зазвонил телефон. От неожиданности он вздрогнул.

— Алло?

— Это Стоун, сэр. Кажется, я кое-что нашел.

— Сейчас спущусь.

— Если вам все равно, я лучше сам к вам поднимусь. Просто бред какой-то. Я хочу поговорить с вами наедине.

— Хорошо.

Что же обнаружил Стоун? Настолько странное, что требует подобных мер предосторожности?

— Вот портрет, который был сделан со слов Фонтина и который он одобрил, — сказал капитан Джеффри Стоун, положив на стол перед Тигом карандашный набросок. Он неловко зажал под локтем конверт, с трудом удерживая его неподвижной правой рукой в черной перчатке. — Он не соответствует ни одному портрету или описанию ни в досье Гиммлера, ни других высокопоставленных немецких руководителей, ни в иных источниках, так или иначе связанных с немецкими, включая коллаборационистов в Польше, Чехословакии, Франции, на Балканах и в Греции.

— А в Италии? Как насчет итальянцев?

— Это стало первым предметом наших поисков. Что бы там ни говорил Фонтин об увиденном им той ночью в Кампо-ди-Фьори, он итальянец. Фонтини-Кристи нажили себе врагов среди фашистов. Но мы не нашли никого, ни одного человека, хотя бы отдаленно напоминавшего искомый объект. И тогда, откровенно вам скажу, сэр, я начал думать о нем самом. О его женитьбе. Ведь мы этого не ожидали, так?

— Так, капитан. Мы этого никак не ожидали.

— Крошечный приход в Шотландии. Англиканская церковь. Не то, чего можно было бы ожидать.

— Почему?

— Я работал в Италии, генерал. Влияние католической церкви ощущается там повсюду.

— Фонтин совсем не религиозен. К чему вы, черт побери, клоните?

— А вот к чему. Все ведь в этом мире относительно. Никто не бывает просто таким или просто сяким. Особенно человек, который обладает таким могуществом. Так вот, я занялся его досье. У нас есть фотокопии всех документов, к которым мы когда-либо имели доступ. В том числе копия его заявления о вступлении в брак и копия брачного свидетельства. Так вот, в графе «религиозная принадлежность» он поставил одно слово: «христианин».

— Ближе к сути!

— А я и приближаюсь. Одно влечет за собой другое. Единственный оставшийся в живых из богатейшего влиятельного клана в католической стране отрицает всякую связь с господствующей в этой стране церковью...

Тиг прищурился.

— Продолжайте, капитан!

— Он нарочно отрицает свою связь с католической церковью. Возможно, бессознательно. Мы этого знать не можем. «Христианин» — это не религиозная принадлежность. Мы ищем не тех итальянцев, кого нужно искать, и перерываем не те досье! — Стоун взял конверт левой рукой, сдернул с него тонкую ниточку и раскрыл. Вытащил газетную вырезку — небольшую фотографию мужчины с непокрытой головой. В копне темных волос отчетливо виднелась белая проседь. На нем было церковное одеяние, фотоснимок был сделан у алтаря собора Святого Петра в Риме. Человек стоял на коленях, устремив взгляд на распятие. Над его головой кто-то держал кардинальскую митру.

— Боже! — Тиг взглянул на Стоуна.

— Это из архива Ватикана. Мы ведь ведем учет всех епископских рукоположении.

— Но это...

— Да, сэр. Имя объекта — Гульямо Донатти. Это один из влиятельнейших кардиналов папской курии.

Глава 10

Монбельяр.

Самолет пошел на снижение. Они летели на высоте трех тысяч футов. Ночь была ясная, за раскрытой дверью свистел ветер, и Фонтин подумал, что его вытянет наружу еще до того, как у него над головой потухнет красная лампочка и вспыхнет белая — сигнал к прыжку. Он вцепился в поручни по обе стороны от двери, стараясь удержаться на ногах и упираясь коваными башмаками в стальной пол бомбардировщика «хэвиленд». Он ждал команды прыгать.

Он думал о Джейн. Поначалу она решительно возражала против своего заточения. Она добилась места в министерстве ценой многих месяцев довольно тяжелой, черт бы ее побрал, работы, а теперь в одночасье всего лишится. Но потом она вдруг перестала возражать, увидев, понял он, боль в его глазах. Она хотела, чтобы он вернулся. И если ее уединение в отдаленной деревушке поможет, ладно, она готова ехать... Думал он и о Тиге. О том, что тот ему сказал, но больше — о том, чего не сказал. Агенты МИ-6 напали на след немца-палача, этого монстра, который хладнокровно наблюдал за кровавой расправой в Кампо-ди-Фьори. Разведка предположила, что он занимает высокий пост в Geheimdienst Korps — тайной полиции Гиммлера. Это человек, который всегда остается в тени, уверенный, что его личность невозможно установить. Вероятно, он когда-то работал в германском консульстве в Афинах.

«Предполагаем», «возможно». Как все уклончиво! Тиг что-то скрывает. Но, невзирая на долгий опыт работы в разведке, он не избежал оплошностей. И не слишком убедительно он объяснил, почему вдруг заговорил о другом.

— ...Это обычная процедура, Фонтин. Отправляя людей на задание, мы всегда фиксируем их религиозную принадлежность. Как в свидетельстве о рождении или в паспорте.

Нет, формально он не принадлежит ни к какой церкви. Нет, он не католик, но в этом нет ничего удивительного — в Италии есть и некатолики. Да, Фонтини-Кристи — заимствование, искусственно образованное имя, которое можно перевести как «фонтаны Христа», да, их род в течение многих веков был связан с церковью, но несколько десятилетий назад они порвали с Ватиканом. Он! не придает этому разрыву сколько-нибудь существенного значения и вообще об этом редко вспоминает... Чего добивался Тиг?

Красный огонек потух. Виктор согнул колени, как его учили, и задержал дыхание.

Вспыхнула белая лампочка. Сзади раздался стук — резкий, уверенный, твердый. Фонтин схватился за поручни, вывернув локти вперед, отклонился назад и, сильно оттолкнувшись, бросился в черную пустоту неба, в мощный воздушный поток подальше от фюзеляжа. Ветер больно ударил ему в лицо, подхватил и, точно гигантская волна, понес прочь от самолета.

Он летел в свободном падении. Раздвинул ноги, сразу почувствовав, как ремни парашюта врезались в бедра. Выбросил руки вперед по диагонали, позиция «орел с распростертыми крыльями» сразу же возымела нужный эффект. Падение замедлилось, и Виктор смог различить темную землю внизу.

И он увидел их! Два крошечных мерцающих огонька слева.

Он поднял правую руку, с трудом рассекая поток воздуха, и потянул за кольцо. Над головой сверкнула короткая вспышка, точно мгновенно погасшая шутиха. Достаточно, чтобы заметили с земли. И вновь его окутала тьма. Он дернул за резиновую рукоятку выброса парашюта. Из мешка с хлопком выстрелила вверх сложенная ткань, и тут же образовался исполинский купол. Его рвануло вверх. Он задохнулся и ощутил, как напряглись все мышцы.

Он парил, слегка раскачиваясь в ночном небе, приближаясь к земле.

Встречи в Монбельяре прошли успешно. Странно, думал Виктор, несмотря на немудрящие условия — заброшенный склад, старый амбар, каменистое кладбище, — эти собрания мало чем отличались от тщательно подготовленных совещаний совета директоров, на которых он присутствовал в качестве полномочного представителя концерна. Цель встреч с руководителями подполья, тайно собравшимися в Лотарингии, была прежней: обсудить возможности найма для группы подготовленных специалистов, которые ныне находятся в изгнании в Англии.