Десять негритят - Агата Кристи

Филипп Ломбард зажег сигарету, выпустил кольцо дыма.

— Вы что, рехнулись? — спросил он.

— Значит, вы отвергаете мое предложение?

— Самым решительным образом. Револьвер мой, и я никому его не отдам.

— Раз так, — сказал Блор, — нам ничего не остается, как считать, что вы и есть…

— А.Н. Оним, верно? Считайте меня кем хотите. Но если это так, почему я вас не прикончил сегодня ночью? Мне представлялась бездна возможностей.

— Ваша правда, это и впрямь непонятно, — покачал головой Блор. — Наверное, у вас были свои причины.

До сих пор Вера не принимала участия в споре. Но тут и она не выдержала.

— Вы оба ведете себя как последние дураки, — сказала она.

— Это почему же? — уставился на нее Ломбард.

— Вы что, забыли про считалку? А ведь в ней есть ключ к разгадке.

И она со значением продекламировала: Четыре негритенка пошли купаться в море, Один попался на приманку, их осталось трое.

— «Попался на приманку» — вот он, этот ключ, и притом очень существенный. Армстронг жив, — продолжала Вера, — он нарочно выбросил негритенка, чтобы мы поверили в его смерть. Говорите что хотите, но я твердо убеждена: Армстронг здесь, на острове. Его исчезновение — просто-напросто уловка, та самая приманка, на которую мы попались.

Ломбард опустился на стул.

— Если вдуматься, вы, конечно, правы, — сказал он.

— Будь по-вашему, — сказал Блор.

— И все-таки, где же Армстронг? Мы же прочесали весь остров. Вдоль и поперек.

— Ну и что из того? — презрительно отмахнулась Вера. — Револьвер мы тоже в свое время искали и не нашли. И тем не менее он был тут, на острове.

— Знаете, между человеком и револьвером есть кое-какая разница, — буркнул Ломбард. — Хотя бы в размерах.

— Ну и что из того? — упрямилась Вера. — Я все равно права.

— А с чего бы наш А.Н. Оним так себя выдал? Упомянул в считалке про приманку. Он ведь мог ее слегка переиначить.

— Да разве вы не понимаете, что мы имеем дело с сумасшедшим! — напустилась на него Вера. — Ведь только сумасшедший может совершать преступление за преступлением в точном соответствии с детской считалкой! Соорудить судье мантию из клеенки, убить Роджерса, когда он рубит дрова, напичкать миссис Роджерс снотворным так, чтобы она не проснулась, запустить шмеля в комнату, где погибла мисс Брент, — ведь все это проделано с поистине ребячьей жестокостью! Все, буквально все совпадает!

— Правда ваша, — согласился Блор. — Но уж зверинца тут, во всяком случае, нет. Так что не знаю, как он исхитрится, чтоб не отступить от считалки.

— А вы еще не поняли? — выпалила Вера. — В нас уже не осталось ничего человеческого — хоть сейчас отправляй в зверинец. Так что вот вам и зверинец.

Утро они провели на горе, каждый по очереди посылал при помощи маленького зеркальца сигналы на берег. Но, по-видимому, никто их не замечал. И ответных сигналов не посылал. Погода стояла прекрасная, легкая дымка окутывала берега Девона. Внизу море с ревом швыряло о скалы огромные волны. Ни одна лодка не вышла в море. Они снова обыскали остров и никаких следов Армстронга не обнаружили.

— На открытом воздухе чувствуешь себя гораздо лучше, — сказала Вера, посмотрев на дом, и после небольшой заминки продолжала: — Давайте останемся здесь, я не хочу возвращаться туда.

— Отличная мысль, — сказал Ломбард. — Пока мы здесь, нам ничто не угрожает: если кто и захочет на нас напасть, мы увидим его издалека.

— Решено, остаемся здесь, — сказала Вера.

— Но на ночь-то нам придется вернуться, — возразил Блор, — нельзя же ночевать под открытым небом.

Веру передернуло.

— Я и думать об этом не могу. Второй такой ночи мне не вынести.

— Запритесь в своей комнате — и вы в полной безопасности, — сказал Филипп.

— Наверное, вы правы, — пробормотала Вера не слишком уверенно. — Как все-таки приятно понежиться на солнышке, — и она потянулась.

«Самое удивительное, — думала она, — что я, пожалуй, даже счастлива. Меж тем опасность не миновала… Но почему-то она меня перестала тревожить… во всяком случае, днем… Я чувствую себя сильной… Чувствую, что я не умру…»

Блор посмотрел на часы.

— Два часа, — объявил он. — Как насчет ленча?

— Нет, нет, я не пойду в дом. Останусь здесь на открытом воздухе.

— Да будет вам, мисс Клейторн. Эдак мы ослабнем, а силы нам понадобятся.

— Меня затошнит от одного вида консервированных языков. Я не хочу есть. Бывает, люди не едят по нескольку дней, когда хотят похудеть, скажем.

— Что до меня, — заметил Блор, — я не могу обходиться без еды. А как насчет вас, мистер Ломбард?

— Знаете, меня консервированные языки не соблазняют, — сказал Ломбард. — Я, пожалуй, составлю компанию мисс Клейторн.

Блор заколебался.

— Не беспокойтесь обо мне, — сказала Вера. — Ничего со мной не случится. Если вы боитесь, что он меня убьет, стоит вам уйти, то, по-моему, ваши опасения напрасны.

— Дело ваше, — сказал Блор. — Но мы же договорились держаться заодно.

— Твердо решили идти к льву в логовище? — спросил Ломбард. — Хотите, я пойду с вами?

— Решительно не хочу, — отрезал Блор. — Оставайтесь здесь.

— Ага, значит, вы все-таки меня боитесь? — захохотал Филипп. — Вы что, не понимаете: если б я хотел, я мог бы пристрелить вас обоих, не сходя с места?

— Да, но тогда вам пришлось бы отступить от плана, — сказал Блор. — По плану мы должны погибнуть один за другим в полном соответствии с треклятой считалкой.

— Что-то вы слишком уверенно об этом говорите! — сказал Филипп.

— По правде говоря, как подумаю, что надо идти одному в этот паршивый дом, у меня поджилки трясутся, — сказал Блор.

— И поэтому, — понизив голос, сказал Филипп, — вы хотите, чтоб я дал вам револьвер? Так вот, нет и нет, не дам! Не такой я дурак!

Блор пожал плечами и полез по крутому склону к дому.

— В зверинце начинается обед, — заметил Ломбард. — Звери привыкли получать пищу в определенные часы.

— Как вы думаете, Блор очень рискует? — забеспокоилась Вера.

— По-моему, особой опасности здесь нет: у Армстронга нет оружия, Блор раза в два его сильнее, и, кроме того, он начеку. И потом, Армстронг просто не может там быть.

Более того, я уверен, что его там нет.

— Но если Армстронга там нет, значит…

— Значит, это Блор, — сказал Филипп.

— Вы, и правда, думаете?..

— Послушайте, голубушка, версия Блора вам известна. Если Блор не врал, я непричастен к исчезновению Армстронга. Его рассказ обеляет меня. Но не его. Он утверждает, что услышал шаги и увидел человека, вышедшего из дому. Но он вполне мог соврать. Предположим, что он укокошил Армстронга часа за два до этого.

— Каким образом?

Ломбард пожал плечами.

— Это нам не известно. Хотите знать мое мнение: если нам кого и следует бояться, так только Блора. Что мы о нем знаем? Практически ничего. Не исключено, что он никогда и не служил в полиции. Он может оказаться кем угодно: свихнувшимся миллионером… сумасшедшим бизнесменом… убежавшим каторжанином. Доподлинно мы знаем про него только одно. Он вполне мог совершить каждое из этих преступлений.

Вера побледнела.

— Что если он доберется и до нас? — прошептала она еле слышно.

Ломбард нащупал в кармане револьвер.

— Не беспокойтесь, — тихо сказал он, — положитесь на меня. — Потом поглядел с любопытством на девушку и сказал: — Вы относитесь ко мне с Трогательной доверчивостью… Почему вы так уверены, что я вас не убью?

— Надо же кому-то верить, — сказала Вера. — Я считаю, что вы ошибаетесь насчет Блора. Я по-прежнему думаю, что убийца Армстронг. А у вас нет ощущения, что на острове есть кто-то, кроме нас, — она обернулась к Филиппу, — кто-то, Кто следит за нами и выжидает?

— Это чисто нервное.

— Значит, и вы это чувствуете? — наседала на Ломбарда Вера. — Скажите, а вам не приходило в голову… — она запнулась, но тут же начала снова: — Я как-то читала книгу, там рассказывалось о двух судьях, которые приехали в американский городишко как представители Верховного суда. Вершить там суд, абсолютно справедливый суд.

Так вот, эти судьи, они… ну, словом, они прибыли из другого мира.

Ломбард поднял бровь.

— Посланцы неба, не иначе, — засмеялся он. — Нет, я не верю в сверхъестественное. Все, что происходит здесь, это дело рук человеческих.

— Иногда я в этом сомневаюсь, — еле слышно сказала Вера.

— Это в вас совесть заговорила, — ответил Ломбард, окинув ее долгим взглядом. И, помолчав немного, как бы между прочим, добавил: — Значит, мальчишку вы все-таки утопили?

— Нет! Нет! Не смейте так говорить!

— Да, да, утопили, — Ломбард добродушно засмеялся. — Не знаю, почему. И представить даже не могу, почему. Вот разве что тут был замешан мужчина. Угадал?