Миссия Маккензи - Линда Ховард

— Много крови, — спросила она с рассеянным любопытством.

— Совсем чуть-чуть.

Джо был страшно доволен тем, что эта женщина так полно отдала ему всю себя. Она не отступила ни на шаг, она ни на секунду не позволила боли и страху помешать ей безудержно броситься навстречу наслаждению. Никто и никогда не хотел его так страстно, и сам он ни одну женщину не желал так, как эту — безудержно, яростно и неистово. Любая другая испугалась бы жестокой силы его желания, но Кэролайн лишь упивалась ею. Никогда прежде Джо не был столь неистовым в постели, никогда не позволял своим инстинктам вырваться на свободу… Свой темперамент он всегда подавлял железной волей, и только сегодня он дал ему свободу…

Странное дело, при мысли об этом Джо не испытал ни беспокойства, ни досады. Полученное удовольствие было столь велико, что в душе его не осталось места для сожаления. И удивительная картина возникла в его воображении: Кэролайн, располневшая, беременная его ребенком… И сердце его сладко замерло.

Кэролайн спала. Он бережно укрыл ее простыней, она сонно заворчала, а когда он лег рядом с ней — доверчиво прижалась к нему, в бессознательном поиске уютного тепла. Джо обнял ее за талию, крепко прижал к себе и заснул, так же спокойно и умиротворенно, как и она.

Когда он проснулся, острое чувство времени безошибочно подсказало, что прошло около двух часов. Джо ощутил прилив мужской силы, и когда его ласки разбудили Кэролайн — она была уже так же горяча, как и он. На сей раз Джо заставил себя предохраняться, хотя впервые в жизни почувствовал досаду на то, что этот ничтожный барьер станет препятствовать полному слиянию их тел.

Кэролайн не смогла сдержать болезненного стона, когда Джо вошел в нее, но снова, как и в первый раз, даже не попросила его быть осторожнее. Время для нежностей еще не наступило, сейчас было только одно — безумная горячка желания, требующая немедленного удовлетворения.

Потом они снова уснули. Ночью Джо просыпался еще три раза и каждый раз тянулся к Кэролайн, и каждый раз брал ее. Оставалось только гадать, ослабеет ли когда-нибудь эта ненасытная жажда…

Было уже около девяти часов, когда Джо окончательно проснулся и увидел, что яркое утреннее солнце храбро пытается пробиться сквозь тяжелые шторы. В комнате царил полумрак, а кондиционеры веселым жужжанием охлаждали разгоряченный воздух… Все тело болело и ныло после безудержных ночных баталий.

Кэролайн спала, свернувшись клубочком, отвернувшись от него, и в течение нескольких минут он восхищенно любовался изысканным изгибом ее спины. Как могло такое нежное, такое хрупкое тело выдержать его неистовый натиск?..

Глава 8

Кэролайн с головой погрузилась в море чувственности, и это длилось до конца уик-энда. Две комнаты безликого стандартного номера стали обжитыми и домашними, наполненными интимнейшей аурой. Они с Джо так ни разу и не вышли из номера, переложив на персонал отеля задачу своевременного снабжения их пищей, ни разу не оделись, разве что в халаты.

Как любовник Джо Маккензи полностью соответствовал силе ее страсти. Кэролайн никогда ничего не делала вполсилы — она была неистова в своем девстве, а теперь с тем же неистовством отдавала себя мужчине. А Джо, никогда раньше не дававший воли своим безудержным желаниям, только сейчас, с Кэролайн, впервые мог позволить себе все. Он брал ее, любил, насыщался и не мог насытиться. Безумное желание обладать этой необыкновенной женщиной возвращалось к нему снова и снова.

Больше не существовало никаких границ. Сильный, земной, могущественный Джо увлекал Кэролайн за собой, он показывал ей самые разнообразные способы, приемы и позиции, которых оказалось гораздо больше, чем Кэролайн могла себе даже представить. Ни разу в жизни Кэролайн не была так надолго и так полно связана с другим человеком — настолько, чтобы забыть обо всем на свете. Она не думала о работе, она ни разу не вспомнила о книжке, которую зачем-то взяла с собой… Она наслаждалась.

Утром в воскресенье, когда первоначальный безумный голод был наконец утолен, их игры стали более неторопливыми, у обоих появилось терпение, чтобы сдерживать возбуждение и как можно дольше продлевать наслаждение.

После того как час изысканных чувственных игр на какое-то время успокоил их обоих, Джо заказал ланч. А потом они сидели в гостиной, забравшись с ногами в кресла и расслабленно слушая теленовости. Кэролайн откинулась на спинку кресла и умиротворенно прикрыла глаза.

Джо приподнял светлую прядь ее волос и отвел назад — солнечный луч вспыхнул в золотых нитях, заискрился сверкающими брызгами…

— Где твои родители? — рассеянно спросил он, хотя сейчас его гораздо больше занимала игра солнечного света в ее золотистых прядях, чем ответ на собственный вопрос.

— Вообще или конкретно сейчас? — Ее голос был таким же лениво-расслабленным.

— И то и другое.

— Вообще они живут в Южной Каролине, там, где преподают. А сейчас уехали в Грецию, в летнее турне, вернутся где-то в конце сентября.

— Ты была очень одинока в детстве?

— Я тогда не понимала этого. Я очень хотела учиться, — пояснила она, — и никогда не могла насытиться знаниями… Как я сейчас понимаю, такой ребенок тоже не подарок для родителей. Если бы у меня была другая семья, я бы наверное совершенно свихнулась, но папа с мамой помогли мне — они никогда не ограничивали мою жадность к знаниям.

— Ты была ужасным ребенком, — равнодушно обронил Джо.

— Возможно, — согласилась Кэролайн. — Ну а ты?

Он помедлил с ответом, и крошечное тревожное облачко бросило тень на ее умиротворенное спокойствие. Джо охотно говорил с ней о своей работе, о самолетах, но строго охранял свою личную жизнь от постороннего вмешательства. Лишь однажды он ненадолго приоткрыл свою броню, когда рассказал о своем происхождении, о том, что дома у него трое братьев и сестренка… И все. Джо не рассказывал ей ничего о своем детстве, он не позволял ей ни на шаг приблизиться к своей душе. Кэролайн прекрасно понимала сложность взаимоотношений, ведь в принципе они совсем не знают друг друга, они знакомы меньше недели. Скорость развития событии вскружила ей голову, ей уже стало казаться, что целая вечность прошла с того дня, когда она впервые увидела Джо.

— Нет, я не был ужасным ребенком, — помолчав, ответил Джо.

Кэролайн ясно почувствовала отчуждение в его голосе.

— А твои братья и сестры?

Сидя вплотную к нему, она сразу почувствовала, как он внутренне расслабился.

— Пожалуй, это можно сказать о сестренке… Не то, чтобы она была очень вредная или избалованная, просто она слишком стремится идти по жизни своим путем…