Брак понарошку - Артелина Грудина

Илья внешне очень походил на нее: те же светло-русые волосы, только у Зинаиды они были гуще и немного другого-оттенка, тот же цвет глаз, нос. А вот низ лица был другим. Кокетливая родинка над верхней губой придавала женщине изюминку и сильнее подчеркивала форму и полноту губ. У Ильи же был по-мужски сильный, я бы не побоялась даже этого слова, волевой подбородок. Да и ямочка на нем — явное наследство, передававшиеся от отца.

О нем мой почти фиктивный муж не говорил, и я не задавала вопросов, но сейчас стало интересно узнать, каков он. Что именно Илья взял от него?

— Кирочка, как вам работается на телевидение? Шоу ведь проходит в прямом режиме. Вы рано встаете?

Я улыбнулась:

— Слава богу, у нас хороший рабочий график: неделю работаешь, неделю отдыхаешь. Иначе, я боюсь, долго такого режима дня не выдержала. Обычный подъем у меня в три-четыре часа ночи.

— Как у доярок в колхозе, — усмехнулась пожилая леди, которая восседала в кресле, словно на троне.

И я скажу, это чувствовалось и слышалось сразу.

— Бабушка! Мама! — донеслось возмущенное со всех сторон, но я лишь засмеялась:

— Хуже. Доярка села на стульчик, платочек на голове завязала и работает. Никаких укладок, грима, неудобных нарядов. К тому же ты должна светиться позитивом, рассказывать, насколько прекрасен день и жизнь в целом, но я не жалуюсь. Работа на телевидение держит меня в тонусе и многому научила. Думаю, я буду время от времени скучать по ней, когда уйду.

— Вы собираетесь уходить? — удивилась мама Ильи.

— Зина, тащи мой семизвездочный коньяк! В кои-то веки я ошиблась! Кажется, внуки уже на подходе! Молодцы, так и надо!

Такой напор и энтузиазм напугали, и я растерянно посмотрела на Илью.

— Ба, — начал мужчина, но женщина тут же перебила его:

— Молодец! — она хлопнула его рукой по колену, — Теперь понятно почему все так шустро. Хотя от тебя я такого, внук, не ожидала.

Бабушка повернулась к матери Ильи и печально заметила:

— Кровь не водица, вот и вылезли гены папашки-то.

За столом враз исчезла теплая атмосфера. Зина опешила и вся словно изнутри застыла, ее свет теперь не грел. Он стал холодным, как лучи зимнего солнца.

На Илью мне было даже страшно смотреть, слова бабушки для него стали словно пощечина.

Я не понимала, о чем речь, но крепко сжала руку мужчины и перевела на себя внимание:

— Мне жаль вас разочаровывать, но я не в положении. Мы с Ильей встретили друг друга внезапно и не были готовы, что произойдет все так, как произошло. Я уверена, со стороны многим непонятна наша поспешность. Мои родители тоже высказывали свои сомнения. Но мы с Ильей уверены в своем желании быть вместе и надеемся на поддержку родных.

Я ведь упоминала, что, когда нервничаю, говорю без остановки? Так вот, сейчас я чертовски переживала. Мне хотелось вернуть теплоту ужина, поддержать Илью, объясниться за нас, отстоять наш брак.

— Никогда бы не подумал, что ты скажешь мне такое.

Илья смотрел на бабушку, и женщина потупила взгляд:

— Я была не права, — тихо ответила она. — Прости.

Илья выглядел разбитым и, видно, что извинения женщины не вернули ему душевное равновесие.

— Уже поздно, Кире завтра рано на работу.

Илья привстал и подал мне руку. Бабушка Ильи выглядела расстроенной и, наверное, уже сама себя корила за неосторожные слова. Мама жениха еле выдавила из себя вежливую улыбку, но даже я, посторонний человек, заметила, как она закрылась от мира и ушла в свои переживания. Ужин, который начался так хорошо, внезапно оборвался на грустной ноте.

Прощание вышло неловким и скомканным. Я хотела уже сказать Илье, что доберусь сама, на такси, но глянула на хмурое лицо мужчины и поняла, что ему сейчас нужно “проветриться”.

В тягостном молчании мы дошли до машины и даже проехали часть пути. А затем Илья просто начал рассказывать.

О том, что никогда не видел родного отца, даже имени его не знает. В семье не любили вспоминать о нем, но если это происходило, то мама всегда плакала и грустила несколько дней, вспоминая что-то свое.

О том, как ему, маленькому мальчику хотелось играть с папой в футбол или рассказать в садике, кем он работает. Как он ждал и надеялся, что однажды папа придет или позвонит. Особенно сильной была эта надежда в дни рождения и на Новый год.

А затем Илья повзрослел и возненавидел его. Особенно, когда случайно узнал часть истории родителей. Оказывает, Зинаида вышла замуж за отца Ильи, ждала ребенка, а тот загулял. Склеивать разбитую чашу никто не стал — тихо развелись. Женщина вернула себе девичью фамилию и постаралась забыть о своем браке.

Когда Илья родился ему дали фамилию и отчество деда. Словно никакого отца никогда и не существовало.

— Я бы мог его найти. Поверь, у меня хватило бы ресурсов. Да и не так уж это и сложно. Поднять архивы, узнать данные отца или поговорить с мамой. Я знаю, она скажет. Но зачем? Этот человек много лет назад сделал свой выбор. Он ушел. Не вернулся, не позвонил. Значит, ему нет до меня дела.

Илья грустно улыбался, и я понимала, что все еще живо и болит.

Я не знала, что сказать. Да и нужно ли? Поэтому лишь сидела и слушала мужчину.

— А мне нет дела до него. Зачем он мне? Тому маленькому мальчишке он был нужен. И даже обозленному подростку, который в один день потерял деда и стал опорой семьи. Но мне теперешнему для чего? Разве что бросить ему в лицо тот факт, что я достиг чего-то без него. Что он бросил сына, который стал знаменитостью и богачом?

Илья рассмеялся, притормаживая на очередном светофоре и посмотрел на меня:

— Мне это неинтересно. Я не хочу знать его, впускать в свой мир и уважать мне его не за что.

Теперь я поняла, насколько болезненными и оскорбительными прозвучали слова бабушки об отцовских генах.

— Илья, я не знаю твоего отца, но я вижу какой ты. Даже если у вас есть похожие черты лица, внутри вы абсолютно разные. Я не могу представить ситуацию, в которой бы ты оставил беременную женщину, ради нового призрачного счастья.

Мужчина смотрел на меня, и я видела, как морщина на лбу разглаживается, в глазах утихают злость и досада, а губы перестали сжиматься в тонкую линию. Мой взгляд задержался на них, а мои собственные закололо от нестерпимого