Сибирских улиц тихий ад - Андрей Бурцев

Погруженный в эти мысли, Светозар медленно побрел по широкой пустой улице, не думая ни о каких патрулях и не заботясь о том, куда идет и что будет делать дальше. Утро покажет, пронеслось в голове, и Светозар невесело усмехнулся, подумав о том, каким будет это утро.

9

- Она исчезла! - с отчаянным криком старик отпрянул от телескопа, снова склонился к окуляру, потом вскочил на ноги и, не включая свет, стал вглядываться в окошко чердака вдоль тубуса, словно предполагая, что могла подвести техника.

Потом он снова уставился в телескоп и долго не отрывался, подкручивая верньеры, словно надеясь, что звезда никуда не делась, а просто непостижимым образом поменяла место. Но с черного неба на него холодно глядели обычные звезды, и не было в них ничего загадочного.

Звезда, его звезда, его Настоящее Открытие, которого, насколько он знал, не повторил никто, исчезла. У него не осталось никаких доказательств - ни снимков, ни зафиксированных показаний приборов - ничего, кроме записей в толстой тетради наблюдений, расписанных по датам и времени. Но кто же поверит записям?

Дрожащими руками старик открыл тетрадь и сделал последнюю запись: "01.00 час. Звезда исчезла. Исчезновение произошло мгновенно и окончательно. Наблюдать больше нечего".

Запись получилась неровная, прыгающая и почерк ничем не напоминал каллиграфический. Бросив ручку на тетрадь, старик сгорбился и, шаркая ногами, чего за ним никогда не водилось, пошел к лестнице. На столике у телескопа горела забытая лампа.

10

- Вы нас предали, - отчеканил затянутый в черное референт Иванов, сидящий в кресле напротив Ганшина. Приглушенный свет настольной лампы под зеленым абажюром играл на его лысине. - Вы многое раскопали о нас, Алексей Степанович, и не удосужились держать это при себе. Вы предали нас, - с нажимом повторил он.

Ганшин, сидя боком к письменному столу, поставив на него локоть, на который положил подбородок, чуть усмехнулся самыми уголками губ.

- Вы ошибаетесь, - негромко ответил он, без тени страха, устало и даже чуть сочувственно глядя на собеседника. Предать можно единомышленников, но мы с вами таковыми не являемся. Можно также предать, взяв на себя определенные обязательства. Но я все свои обязательства выполнял и... продолжаю выполнять. - Он слегка похлопал ладонью по лежащей рядом пухлой папке. - Здесь литературная обработка всех материалов, какие вы мне предоставляли на протяжении последнего полугода. Кроме того, сюда вошли все сведения, какие я получил помимо вас, из других источников. И кроме того, я включил сюда свои размышления и выводы, которые сумел сделать.

- Их могли бы оставить и при себе, - элегатно сморщил тонкие, бескровные губы референт Иванов. - От вас требовалось изложить факты, все остальное нас не интересует.

- Перечитайте договор, - жестко сказал Ганшин, глядя в непроницаемо черные глаза собеседника. - Там отчетливо написано, что я не ограничен в подаче материала, точке зрения и всем таком прочем. Главное, чтобы события были описаны, а это сделано. - Он снова похлопал по папке.

- И все равно вы нас предали, - уже без нажима сказал Иванов. - Не по букве договора, но по духу нашего соглашения. Неделю назад у вас побывал некий ваш друг Светозар, с которым вы имели продолжительную беседу. В свете развернувшихся позже событий, в которых этот ваш друг играл немаловажную роль, нам ясно, что это была за беседа.

Ганшин резко подался вперед, уперев руки в колени.

- У вас что-то случилось, - быстро сказал он. - Светозар, он... С ним все в порядке?

- Да кому он нужен? - отмахнулся Иванов, но заметив, как сверкнули глаза Ганшина, тут же добавил: - Да жив-здоров ваш друг, никто его не тронул. Дело гораздо серьезнее. Вы не заметили сегодня где-то после полуночи подземных толчков?

- Нет, - сказал Ганшин. - Значит, сегодня что-то произошло и в рукопись предстоит внести очередную главу...

- Последнюю, - отрубил Иванов. - И ваше творение будет завершено.

- Вы что же, проиграли? - недоверчиво вскинул голову Ганшин.

Внезапно Иванов с шумом вздохнул и покачал лысой головой.

- О проигрыше не может быть и речи. Решающая битва еще впереди. И будет она не сейчас и, скорее всего, совсем в другом месте. Если вообще состоится. Лично мне кажется, что о н и так и не осмелятся на эту битву. Хотя бы только потому, что она действительно решит все раз и навсегда. А на это о н и вряд ли пойдет. Не из-за боязни проиграть, хотя и это вполне вероятно. Но можете ли вы представить себе ваш мир в одних белых красках, без малейшей примеси черного? Сможет ли существовать Благо без Вреда, Добро без Зла? Интересный вопрос, не так ли, Алексей Степанович? Можно теоретизировать по этому поводу до бесконечности, но никто ведь не проверял это на практике. Никто и никогда... Однако, мы отвлеклись от темы, - перебил он себя, хотя Ганшин слушал с подлинным интересом. - Время торопит. Я не затем разбудил вас в четыре утра, чтобы предаваться теориям. Короче, дело обстоит так. Мы вынуждены временно отступить. Храм в вашем городе, как и во всех других местах, разрушен. Как, что и почему - все материалы вы получите на днях и напишете последнюю главу вашей рукописи. Позже мы укажем вам, где ее опубликовать и на каких условиях. На этом ваш труд будет завершен и договор закрыт.

- Мне не совсем понятно, - Ганшин устало потер ладонью глаза. - Вы назвали это временным отступлением, так почему вы решили, что больше не нуждаетесь в моих услугах? Нашли более подходящую кандидатуру?

- Алексей Степанович, вы нас полностью и безусловно устраивали, - спокойно проговорил Иванов. - Но неужели вы так и не поняли смысл нашей затеи? Вы же не пишете историю Мироздания. И даже не историю вашей планеты. Вам была поручена более локальная задача - написать историю одной... Ну, назовем Его так - личности. И эта история закончилась нынешней ночью.

- Он что же - умер? - внезапно онемевшими губами прошептал Ганшин.

- Не в том смысле, какой вы вкладываете в это понятие, поскольку, по вашим меркам, он никогда и не жил. Точнее можно сказать так - Он навсегда ушел из Мироздания. История Его закончена и, следовательно, ваш труд завершен. Будет завершен, когда вы напишете последнюю главу.

- Понятно, - пораженно прошептал Ганшин. - И что же теперь будет?

- С кем? С вами? - Референт Иванов позволил появиться на тонких губах мимолетной усмешке. - Ну, вас-то мы, Алексей Степанович, не обидим. Вы получите все точно по договору. Рукопись ваша будет опубликована и постепенно разойдется по всему миру...

- Нет, с нами со всеми, - перебил его Ганшин. - Что теперь будет дальше?

- Я не пророк, - безразлично пожал плечами Иванов. Кроме того, поскольку вы выбываете из игры, то в дальнейшем не будете получать от нас никаких материалов. Finita la komedia, как говорят французы. Что будет? Это вы увидите сами. Со временем. Ну, а теперь прощайте. Больше мы с вами не встретимся. Все, что вы получили за это время, останется у вас. Включая и девочек, если они захотят. Впрочем, вы, кажется, неплохо сдружились.