Возвращение магии - Лиза Клейпас

- Давай не будем говорить о моем прошлом, - перебила Алина с нетерпеливым, уничижительным смешком. – Оно довольно скучное, уверяю тебя. Мне гораздо более интересно узнать о тебе. Расскажи мне все. Начни с момента, когда ты впервые высадился в Нью-Йорке.

Поддельное восхищение в ее взгляде, казалось, позабавило Маккенну, как будто он каким-то образом догадался, что она решила держать его на расстоянии, флиртуя с ним, и все же избегая возможности обсудить что-нибудь важное. – Это разговор не для бального зала.

- О, тогда это разговор для гостиной? Разговор для игровой комнаты? Нет? Боже, должно быть, он и в самом деле ужасен. Давай выйдем на улицу. К конюшням. Лошадям будет очень интересно послушать твою историю и вряд ли они станут сплетничать.

- Ты можешь оставить гостей?

- О, Уэстклиф – прекрасный хозяин – он справится.

- Как насчет компаньонки? - спросил он, хотя уже вел ее к боковому выходу из бального зала.

Ее улыбка стала насмешливой. – Женщинам моего возраста не требуются компаньонки, Маккенна.

Он скользнул по ней нервирующе-внимательным взглядом. – Тем не менее, тебе она может пригодиться.

Они прошли по внешнему саду к заднему входу в конюшни. Особняк был спроектирован по европейской модели, и конюшни образовывали одно из крыльев здания, которые окружали двор спереди. Многие часто шутили, что лошади Уэстклифа живут в большей роскоши, чем большинство людей, и это было недалеко от истины. В центре конюшен на плиточном полу стоял большой мраморный питьевой фонтан для лошадей. Сводчатые проходы вели в кладовую, где хранились седла и сбруи, к рядам стойл и в каретный сарай, где сильно пахло полиролью, кожей и воском. Конюшни мало изменились с тех пор, как Маккенна уехал из Стоуни Кросс Парка. Алина задумалась, находит ли он удовольствие в том, что это место так хорошо ему знакомо.

Они остановились в кладовой, на стенах висели седла, уздечки, поводья, грудные и другие кожаные ремни. Деревянные коробки, забитые инструментами для ухода за лошадьми были аккуратно выстроены на полках. В воздухе стоял сильный, но приятный запах лошадей и кожи.

Маккенна подошел к одному из седел и погладил кончиками пальцев износившуюся поверхность. Его темная голова склонилась и, казалось, он вдруг погрузился в воспоминания.

Алина ждала, пока его взгляд не вернулся к ней. – С чего все началось в Нью-Йорке? – спросила она. – Я думала, что ты найдешь какую-нибудь работу, связанную с лошадьми. Почему же ты стал лодочником?

Первой работой, которую я смог найти была разгрузка товаров в доках. Когда я не разгружал корабли, я учился, как постоять за себя в драке. Большую часть времени портовые рабочие дрались из-за того, кому достанется работа. – Он остановился и честно добавил. – Я очень быстро научился прокладывать путь к тому, что мне нужно, кулаками. Со временем я смог купить маленькую парусную лодку с небольшой течью и стал самым быстрым перевозчиком на Стэйтон Айленде.

Алина внимательно слушала, пытаясь понять, как постепенно услужливый мальчик превратился в жесткого мужчину, стоящего перед ней. – У тебя был наставник? – спросила она.

- Нет, наставника у меня не было. – Он пробежался пальцами по крепкой плетеной рукояти кнута. – Я долгое время думал о себе, как о слуге – и никогда не задумывался о том, что могу стать кем-то больше, чем я был тогда. Но через какое-то время я понял, что у других паромщиков замыслы идут гораздо дальше моих. Они рассказывали мне истории о людях вроде Джона Джейкоба Астора – ты когда-нибудь о нем слышала?

- Боюсь, что нет. А он вроде Шоу?

Вопрос заставил Маккенну внезапно расхохотаться, зубы сверкнули белым на его загорелом лице. – Он богаче Шоу, хотя Гидеон это и не признает. Астор был сыном мясника, он начал с нуля и сделал состояние на торговле мехами. Сейчас он покупает и продает недвижимость в Нью-Йорке. В настоящее время его капитал равняется по меньшей мере пятнадцати миллионам долларов. Я встречал Астора – это высокомерный коротышка, который едва говорит по-английски – и он стал одним из самых богатых людей в мире.

Глаза Алины округлились. Она слышала о бурном развитии промышленности в Америке, и быстрорастущей цене на Нью-йоркскую недвижимость. Но казалось невозможным для одного человека - особенно человека невысокого положения - приобрести такое богатство.

Маккенна словно проследил за ходом ее мыслей. – Там все возможно. Ты можешь заработать очень много денег, если готов сделать то, что для этого потребуется. И деньги – это главное, ведь американцы не отличаются друг от друга титулом или наличием благородной крови.

- Что ты имеешь в виду, говоря, «если готов сделать то, что для этого потребуется»? – спросила Алина. – Что тебе пришлось делать?

- Мне приходилось использовать других в своих интересах. Я научился игнорировать свою совесть и ставить собственные интересы выше других. А лучше всего я усвоил, что не могу позволить себе заботиться о ком-либо кроме самого себя.

- На самом деле ты не такой, - сказала она.

Голос его звучал очень сухо. – Ни минуты не сомневайтесь, миледи. Я совсем не похож на мальчишку, которого вы знали. Он мог с таким же успехом умереть, когда покинул Стоуни Кросс.

Алина не могла с этим смириться. Если от того мальчишки ничего не осталось, тогда и жизненно важная частичка ее сердца тоже погибнет. Она отвернулась и стала разглядывать крюк на стене, чтобы скрыть подавленность, которая исказила ее черты. – Не говори так.

- Это – правда.

- Похоже, ты хочешь предупредить меня чтобы я держалась от тебя подальше, - заплетающимся языком выговорила она.

Алина не слышала, как Маккенна подошел, но он вдруг оказался прямо у нее за спиной. Их тела не соприкасались, но она остро ощущала его силу и мощь. Внутри нее пробудился физический голод. Она изнывала от желания прислониться к нему спиной и притянуть его руки к своему телу. Это была плохая идея идти с ним куда-то одной, подумала она, крепко зажмурив глаза.

- Я предупреждаю тебя, - мягко сказал Маккенна. – Ты должна сказать мне уехать из Стоуни Кросс. Скажи своему брату избавиться от меня, скажи, что мое присутствие выводит тебя из равновесия. Я уеду, Алина… но только если ты этого пожелаешь.

Его рот был у самого ее уха, дыхание обдавало нежную кожу.

- А если я этого не сделаю?

- Тогда я затащу тебя в постель.

Алина ошеломленно повернулась к нему. – Что?

- Ты меня слышала. - Маккенна наклонился вперед и оперся руками по обе стороны от нее, его ладони легли на старое дерево. – Я собираюсь получить тебя, - сказал он голосом полным нежной угрозы. – И это будет совсем не похоже на джентльменские ласки, к которым ты привыкла с Сэндриджем.