Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Гарольд Роббинс

Девушка в оцепенении посмотрела на звезду, потом на удаляющуюся спину шерифа. Она было рванулась за ним, но остановилась. Шериф вскочил в седло и, покачиваясь, поскакал прочь от этой жизни к свободе и яркому солнцу. Экран потух.

В полной тишине зажегся свет. Рина повернулась к банкиру, который восторженно улыбнулся, прокашлялся и сказал:

— Первый раз кино так подействовало на меня.

— Как ни странно, на меня тоже, — хрипло сказала Рина, чувствуя подступивший к горлу ком.

Банкир взял ее за руку.

— Здесь Берни Норман, я хочу пойти поздравить его.

Они протиснулись через восторженную толпу. Норман оказался грузным человеком с толстыми щеками, глаза его радостно светились.

— Ну как вам этот парень, Невада Смит? — спросил он. — Вы видели когда-нибудь что-либо подобное? И после этого вы хотите, чтобы я снимал Тома Микса?

Банкир рассмеялся, и Рина с удивлением посмотрела на него, так как смеялся он довольно редко.

— Том Микс? — хихикнул он. — А кто это?

Норман похлопал банкира по плечу и радостно воскликнул:

— Этот фильм принесет чистых два миллиона. Я немедленно приступаю к съемкам нового фильма с Невадой Смитом в главной роли.

Лимузин свернул к подножию холма, проехал через железные ворота со знакомыми инициалами и стал подниматься по узкой дороге к вершине. Рина посмотрела в окно и увидела громадный дом, белая крыша которого казалась кроваво-красной в лучах заходящего солнца.

Она испытывала какое-то странное чувство. Что она делает здесь? Это не тот Невада, которого она знала. Внезапно она открыла сумочку и стала рыться в ней, разыскивая телеграмму от Невады. Только прочитав ее, она успокоилась.

Она вспомнила, как месяц назад послала ему телеграмму из Швейцарии. Она не имела от него известий уже три года, три года, в течение которых она пыталась убежать сама от себя. Первые полгода она провела в Бостоне, потом заскучала и отправилась в Нью-Йорк, а затем в Лондон, Париж, Мадрид, Константинополь, Берлин. Там были вечеринки, романы, страстные мужчины, обворожительные женщины. Но чем дальше пыталась сна убежать, тем сильнее становились страх и одиночество.

И наконец наступило то утро в Цюрихе, когда она проснулась от лучей солнца, бьющих прямо в глаза. Она лежала на кровати, совершенно голая, накрытая белой простыней. Во рту было до того сухо, что, казалось, она не пила несколько месяцев. Она протянула руку к графину, стоящему на ночном столике, и, не найдя его, наконец сообразила, что находится не в своей комнате.

Комната, обставленная дорогой европейской мебелью, была ей совершенно не знакома. Рина огляделась в поисках ночной рубашки и обнаружила, что ее одежды нет. Где же, интересно, она находится? На столике лежали сигареты и спички, и она закурила. В этот момент открылась дверь.

В комнату вошла привлекательная темноволосая женщина и остановилась, увидев Рину сидящей в кровати. Она подошла ближе.

— Ты уже проснулась, дорогая? — ласково спросила она, наклоняясь и целуя Рину в губы.

— Кто ты? — удивленно спросила Рина.

— Ах, моя любовь, неужели ты не помнишь меня?

Рина отрицательно покачала головой.

— Может быть, это освежит твою память, дорогая, — женщина сбросила халат и прижала голову Рины к своей обнаженной груди. — Ну, теперь ты вспоминаешь, как сильно мы любили друг друга?

Она начала гладить Рину по лицу, и Рина сердито оттолкнула ее.

Дверь снова открылась, и вошел мужчина. Он был абсолютно голый и держал в руке бутылку шампанского. Он улыбнулся женщинам.

— Ну вот мы и опять вместе. Гулянка, правда, уже становится скучной.

Он подошел к кровати и протянул Рине бутылку шампанского.

— Выпей вина, дорогая. Ужасно просыпаться с такой жаждой.

Рина прижала руки к вискам и почувствовала, как бьется пульс. Это был дурной сон, это не могло быть реальностью.

Мужчина заботливо погладил ее по волосам.

— Болит голова? Сейчас принесу аспирин, — сказал он и вышел из комнаты. Рина с испугом посмотрела на женщину.

— Пожалуйста, — умоляюще произнесла она, — мне кажется, я схожу с ума. Где мы?

— В Цюрихе, конечно, у Филиппа дома.

— В Цюрихе? — спросила Рина. — Филипп? Это был Филипп?

— Ну, конечно, нет. Это Карл — мой муж. Ты что, не помнишь?

— Я ничего не помню, — покачала головой Рина.

— Мы познакомились три недели назад на бегах в Париже, — сказала женщина. — Ты сидела одна, рядом с ложей Филиппа, твой друг тогда не смог прийти. Ну, вспоминаешь?

Рина закрыла глаза, припоминая. Она поставила на прекрасную чалую лошадку, а мужчина из соседней ложи нагнулся к ней и сказал: «Очень мудрый выбор. Это моя лошадь. Я граф де Шайен».

— Граф из соседней ложи! — воскликнула Рина.

Женщина кивнула и улыбнулась.

— Вспомнила? Гулянка началась в Париже, но там было слишком жарко и мы махнули сюда — к Филиппу в замок. Это было почти две недели назад.

— Две недели?

— Неплохо погуляли, — сказала женщина и села рядом с Риной. — Ты просто чудесная девочка.

Рина молча уставилась на нее. Дверь отворилась и вошел Карл, неся в одной руке аспирин, а в другой шампанское. За ним появился высокий блондин в пижаме. Он бросил на кровать несколько фотографий.

— Как тебе это нравится, Рина?

Рина посмотрела на фотографии. К горлу подступила тошнота. Это не могла быть она — голая, с женщиной и мужчинами. Она беспомощно взглянула на присутствующих.

Граф улыбнулся.

— Должно было получиться лучше, — извиняющимся тоном произнес он, — но, видимо, что-то случилось с выдержкой.

Женщина взяла фотографии.

— А по-моему, получилось вполне хорошо, — она засмеялась. — Это было так забавно — наблюдать, как ты трахаешься со вспышкой в руке.

Рина хранила молчание. Карл нагнулся к ней.

— Наша маленькая американочка все еще плохо себя чувствует, — нежно сказал он, протягивая ей две таблетки аспирина. — Возьми, будет лучше.

Рина обвела всех троих взглядом.

— Я бы хотела одеться, — слабым голосом произнесла она.

— Конечно, — кивнула женщина. — Твоя одежда в шкафу. — Она повернулась и вышла из комнаты.

Рина встала и быстро умылась. Она хотела принять ванну, но отбросила эту мысль. Ей хотелось побыстрее уйти отсюда. Она оделась и вышла в другую комнату.

Женщина по-прежнему была в халате, но мужчины уже надели рубашки и фланелевые брюки. Рина попыталась молча пройти мимо, но Карл окликнул ее:

— Миссис Корд, вы забыли свою сумочку. — Не глядя на Карла, Рина повернулась за сумочкой. — Я положил туда фотографии на память о нашей встрече.

Из раскрытой сумочки бесстыдно выпячивались фотографии.

— Я не нуждаюсь в них, — сказала Рина, протягивая фотографии Карлу.

— Ну почему же, оставьте себе, у нас есть негативы.

Она медленно подняла взгляд на Карла. Он улыбался.

— Может быть, вы выпьете чашечку кофе, пока мы поговорим о делах? — вежливо спросил Карл.

Негативы стоили ей десять тысяч долларов. Перед тем, как покинуть комнату, она сожгла их в пепельнице. Из отеля Рина сразу послала Неваде телеграмму.

«Я одинока. Мне страшно как никогда. Ты по-прежнему мой друг?»

Ответ с чеком на пять тысяч долларов пришел на следующий день.

Сидя в лимузине, взбиравшемся на вершину холма, она теребила в руках телеграмму, перечитывая ее. Текст был типичен для Невады, но это был уже не тот Невада, которого ей хотелось увидеть.

«Я по-прежнему твой друг. Невада».

17

Невада сидел у себя в офисе, откинувшись в кресле, и крутил головой по сторонам. Атмосфера была напряженной. Лицо Дэна Пирса расплывалось в улыбке.

— Дело на этот раз не в деньгах, Берни, — сказал он. — По-моему, просто момент очень подходящий. Давайте снимем картину про Дикий Запад, и она долгие годы будет пользоваться успехом.

Норман наклонился над столом, теребя в руках сценарий. На лице его отражались целая гамма чувств.

— Это не просто сценарий, поверь мне, Дэн, — сказал он и обернулся к Ван Элстеру за поддержкой. — Нам кажется, что это великая вещь.

— Это одна из величайших вещей, которые я читал, — кивнул директор лысой головой.

— А тогда из-за чего сыр-бор? — спросил Дэн.

Норман покачал головой.

— По-моему, момент как раз неудачный, немое кино уже отходит на задний план. У Уорнера скоро выходит звуковой фильм «Огни большого города». Некоторые думают, что когда он выйдет, немое кино вообще отомрет.

Пирс расхохотался.

— Чепуха, кино есть кино. А если вы хотите послушать, как актеры болтают, то идите в театр. Вот там болтовня так болтовня!

Норман повернулся к Неваде, в голосе его звучали отеческие нотки:

— Послушай, Невада. Мы когда-нибудь обижали тебя? С того дня, как ты пришел к нам, мы всегда относились к тебе хорошо. Если все дело в деньгах, то назови сумму.

— Дело не в деньгах, Берни, — Невада улыбнулся, — и ты знаешь это. Десять тысяч в неделю вполне достаточно для любого мужчины, даже если налоги подскочили до семи процентов. Что же до сценария, то это первая стоящая вещь, которую я прочитал здесь.