Ливонский поход Ивана Грозного. 1570–1582 - Витольд Новодворский

После этого гетман издал военные артикулы касательно дисциплины во время похода и борьбы с неприятелем[491].

Распоряжения эти характеризуют гуманность, насколько она, конечно, может обнаруживаться в таком деле, противном гуманности, каким является война. Грабителям и поджигателям храмов грозила смертная казнь: запрещалось убивать детей, престарелых людей и духовных лиц.

Отряд готов был уже двинуться в поход, когда казаки привели к гетману боярина, захваченного в плен в то время, когда он ехал из Велижа в свою деревню[492]. Пленного стали пытать[493]. Тогда он сказал, что в Велиже знают о приходе врага, но не ожидают его нападения сегодня.

Это заявление подало Замойскому надежду на осуществление его замысла — овладеть крепостью внезапно. Имея это в виду, гетман взял только часть войска, с нею приблизился к крепости лесом и на самом краю его остановился[494], чтоб посоветоваться, каким образом исполнить предприятие. Венгерцы советовали подождать ночи, когда можно будет воспользоваться темнотою, чтобы подкрасться под замок и зажечь его стены. Иные были того мнения, что следует сейчас же напасть на крепость со всех сторон, и утверждали, что успех обеспечен, так как неприятель не знает об их приходе и потому будет застигнут врасплох. Выслушав мнения, Замойский принял такое решение. Так как замок со стороны Двины слабее всего укреплен, то необходимо направить на этот пункт пехотинцев с топорами; иных следует послать со стороны города, так как можно надеяться, что они легко проникнут в замок вместе с городскими жителями, когда последние начнут убегать ради спасения в крепость. Кавалерия должна была гарцевать со стороны, противоположной замка, чтобы отвлечь внимание и силы неприятеля в эту именно сторону.

Замок Велиж лежал на высоком холме и его покатости, спускавшейся к реке Двине. Он имел вид четырехугольника, сторонами которого являлись деревянные укрепления, состоявшие из трех бревенчатых срубов, между которыми насыпана была земля и каменья. Стены были обмазаны глиною, а внизу присыпаны дерном; на углах и посредине стен возвышались башни, в которых и между которыми находились бойницы. С северо-запада замок спускался вниз к самой Двине; северо-восточная стена находилась над глубоким оврагом, по дну которого протекала речка Велижа, впадавшая в Двину и имевшая шлюз для поднятия уровня воды. Глубокий и обрывистый овраг защищал крепость с юго-запада, а с юго-востока устроен был ров, доступ к которому заграждался частоколом, состоявшим из круглых бревен, кверху заостренных[495]. В замке находилось 200 детей боярских, 400 стрельцов и около 1000 человек простого народа; для защиты замка было 14 пушек, из них 4 больших, 80 гаковниц, много пороху, пуль, ядер и большое количество провианта.

Лишь только нападающие показались из лесу, как из крепостной пушки раздался выстрел. Это был знак для городских жителей спасаться в крепость, что они, действительно, и сделали, зажегши предварительно город. Таким образом, Замойскому не удалось застигнуть врага врасплох, и это расстроило его планы. Правда, пехота бросилась с криком к крепостному мосту, а конница помчалась к крепостным стенам и стала гарцевать перед ними, желая выманить неприятеля из-за укреплений, но все это не привело уже ни к чему. Русские не выходили из укреплений и только часто стреляли в неприятеля. Из войска Замойского отделились 4–5 пехотинцев, которые засели вблизи крепостного частокола и стали стрелять в замок. Пальба из крепости прекратилась только вечером, но убитых и раненых в войске Замойского не оказалось, а со стороны Русских погиб один человек.

Нападение окончилось неудачею; вследствие этого приходилось брать крепость осадой. Осаждающие расположились следующим образом: с северо-востока, на том месте, где находился прежде город, Борнемисса с Венграми, с юго-востока Трембецкий, с юго-запада Уровецкий; за Двиной устроили окопы казаки, бывшие под начальством Остроменцкого[496].

В следующий день, 4-го августа, прибыл обоз; тогда гетман приказал солдатам заняться устройством лагеря. В то же время он созвал ротмистров и напомнил им, что необходимо соблюдать величайшую осторожность, так как, по словам пленных, на выручку крепости идет 20 000 Русских. В крепость Замойский послал грамоту с предложением добровольно сдаться, обещая свободу тем, которые пожелают уйти к своему государю, и материальное обеспечение тем, которые захотят быть подданными короля. На это осажденные заявили только, что должны отослать грамоту к царю и что они сделают то, что он им велит. В этот день бомбардировать крепость нельзя было, так как артиллерия еще не прибыла.

На следующий день Замойский ездил осматривать крепость, чтобы выбрать, по указанию сведущих лиц, которые гетмана сопровождали в этой поездке, место для постановки артиллерии, которая прибыла вечером в тот день[497]. Явился также отряд королевской пехоты в 1000 человек, который тотчас же начал строить шанцы. Замойский послал начальнику Венгров Борнемиссе 400 талеров в награду тому, кто подожжет замок, польским солдатам обещал выхлопотать у короля 12 волок земли в виде награды за то же дело. Так прошел день 5-го августа.

6-го августа чуть свет осаждающие начали со всех сторон бомбардировать крепость. Осажденные стали давать знаки, что желают вступить в переговоры. Канонада прекратилась, но вскоре опять возобновилась, так как переговоры не привели ни к чему.

Осажденные снова завязали переговоры[498], прося прекратить стрельбу на два часа, пока они не согласятся между собою относительно того, что им делать. Замойский удовлетворил их желание и послал им даже часы. Когда прошло урочное время, осажденные ответили, что сегодня они не могут придти к соглашению и просят о перемирии до следующего дня[499]. Полагая, что все это делается осажденными с той целью, чтобы выиграть время, Замойский приказал возобновить бомбардировку. В это время Венгры стали бросать в крепость раскаленные ядра и успели произвести пожар, но гарнизон, мужественно защищаясь, тушил огонь всюду, где он появлялся. Поляки тоже зажгли при помощи раскаленных ядер одну башню, но так, что она лишь тлела. Вечером, уже после заката солнца, солдатам Уровецкого удалось зажечь крепостной мост. Тогда 50 пехотинцев бросились с лучинами поджигать замок. Увидев это, Русские прислали к Замойскому заявление, что желают сдаться, лишь бы только замок оставлен был в целости. Гетман прекратил пальбу и послал в крепость одного офицера, Завихойского, потребовать, для большей безопасности, чтобы воевода с именитейшими боярами явился к нему в стан. Действительно, около 3-х часов ночи русские воеводы прибыли в польский лагерь[500], целовали руку Замойскому и просили походатайствовать за них перед королем, чтобы он пожаловал их своими милостями, что было Замойским обещано.

На следующий день Замойский принял замок, велел составить опись всего, что в нем было найдено[501], а жителей Велижа отправить на плотах вниз по Двине. Их высадили на некотором расстоянии на берег, окопали валом и стерегли до тех пор, пока не прибыл в Велиж король. Ему Замойский послал шесть знатнейших бояр в Сураж, где Баторий в то время находился. Первый самостоятельный шаг канцлера на военном поприще засвидетельствовал, что он способный ученик своего учителя — Батория: опыт, вынесенный из походов, совершенных вместе с королем, не пропал для Замойского даром, он научился военному искусству. Крепость была взята главным образом благодаря раскаленным ядрам, при помощи которых удалось произвести пожар и таким образом принудить гарнизон к капитуляции. Панику в крепости вызвало отчасти и внезапное появление неприятеля, именно с той стороны, откуда его не ожидали[502].

Ожидая прибытия Батория, Замойский созвал к себе ротмистров и издал распоряжения относительно того порядка, какой должен быть соблюдаем в лагере при встрече короля, а затем с теми же ротмистрами выехал встречать его. В приветствии, сказанном на латинском языке, Замойский поздравил Батория с победой, желал ему дальнейших успехов, хвалил мужество, деятельность и расторопность своих боевых товарищей и ходатайствовал для них о милостях за их службу. Баторий благодарил канцлера, а ротмистрам обещал дать со временем щедрые награды. Потом он осмотрел кругом замок и шанцы, в которых пехота стояла так, как в то время, когда добывали крепость. Когда король въехал в лагерь, ротмистры и солдаты стали перед своими палатками, ударили в барабаны и затрубили в трубы.

Король остановился в палатке Замойского, где ужинал и ночевал. Вечером явился гонец от оршанского старосты Филона Кмиты с извещением, что московские послы уже едут к королю.