Флирт - Лорел Гамильтон

    Единственный  ответ  на  этот  вопрос:  что  угодно. 

    Я  протянула  руку. 

    —   Иди  ко  мне,  Никки 

    —   Нет,  —   сказал  он  сдавленным  шепотом. 

    Я  помнила  эту  игру.  Когда-то  было  время,  когда  я  боролась  каждый  раз,  как  Жан-Клод  хотел  прикоснуться  ко  мне.  Я  тосковала  по  ощущению  его  рук  на  моем  теле  задолго  до  того,  как  смогла  признать  это.  Затем,  с  появлением  электрических  покалываний  в  кончиках  пальцев,  я  поняла,  что  и  я  хотела  прикоснуться  к  Никки.  Я  хотела  коснуться  его  кожи  своими  руками.  Обычно  это  бы  заставило  меня  срочно  уносить  ноги  в  противоположном  направлении,  но  не  этой  ночью.  Я  не  могла  позволить  себе  бояться  этой  части  себя,  потому  что  это  было  единственным  оружием,  которое  мне  осталось. 

    Я  думала,  мне  придется  первой  коснуться  его,  но  он  сам  пришел  ко  мне.  Он  был  не  так  силен,  чтобы  долго  сопротивляться.  Он  подполз  ко  мне.  Ликантропы,  особенно  кошачьи,  могут  двигаться  на  четырех  ногах  так,  словно  у  них  есть  мускулы  в  тех  местах,  в  которых  их  нет  у  людей,  с  текучей  грацией  и  чувственностью.  Никки  просто  подполз,  словно  не  уверенный  в  том,  что  делает.  Скорее  всего,  так  и  было,  но  когда  все  хорошие  идеи  заканчиваются,  начинаешь  использовать  то,  что  осталось. 

    Я  думала,  он  будет  трогать  меня  руками,  но  он  потерся  щекой  о  мое  лицо  с  неповрежденной  стороны.  В  тот  же  миг,  как  мы  соприкоснулись,  во  мне  волной  обжигающей  потребности  вспыхнул  голод.  Я  носила  в  себе  голод  Жан-Клода,  и  голод  плоти  многих  оборотней,  и  моя  жажда  распространялась  на  любой  из  них.  Остаткам  моей  человечности  повезло  —   у  меня  был  еще  один  вариант  голода.  Ardeur  был  одной  из  наиболее  специфических  сил  кровной  линии  Белль  Морт,  от  которой  походил  Жан-Клод.  Он  позволял  вампирам  путешествовать  в  страны,  в  которых  они  были  вне  закона,  и  не  оставлять  за  собой  кровавый  след  и  гору  обескровленных  трупов.  Другие  линии  кормились  страхом  или  гневом,  и  о  последнем  я  узнала  сама.  Я  теперь  тоже  могла  кормиться  гневом,  но  он  был  не  так  хорош,  и  вряд  ли  мне  нужно  было,  чтобы  Никки  на  меня  сердился. 

    —   Господи,  да  что  же  это  такое,  —   пробормотал  он  дрожащим  испуганным  голосом.  Его  единственный  глаз  блестел  в  темноте  хижины.  Я  не  видела  его  шеи  во  тьме,  но  чувствовала  его  пульс  на  языке,  как  конфетку,  которою  мне  хотелось  подержать  во  рту,  а  затем  прокусить,  выпивая  горячую  начинку.  Я  наклонилась  к  его  губам,  чтобы  поцеловать  его,  но  это  было  лишь  начало.  Я  хотела,  чтобы  он  подставил  мне  не  только  свой  рот.  Это  был  лишь  способ  подобраться  поближе  к  этому  горячему  биению  на  его  шее.  Маленькая  часть  меня  понимала,  что  вырвать  ему  глотку  было  бы  неправильно,  как  и  то,  что  мои  шансы  убить  его  быстрее,  чем  он  убьет  меня,  почти  несуществующе  малы,  но  большая  часть  требовала  еды.  Я  планировала  использовать  ardeur  чтобы  привязать  Никки  и  заставить  его  помогать  мне,  но  не  ожидала  что  другой  голод  будет  так  силен.  Это  случалось  только  когда  я  растрачивала  много  энергии.  Например,  на  восстановление  после  повреждений.  Как  же  я  пострадала,  и  сколько  ресурсов  ушло,  чтобы  я  чувствовала  себя  лучше? 

    Я  целовала  его  лицо  и  шею,  пока  не  приложила  губы  к  желанному  местечку.  Я  вдыхала  запах  его  кожи,  и  он  мешался  с  ароматом  травы  и  деревьев,  и  далеким  запахом  водоема  под  летним  небом.  Он  пах  как  лето,  словно  оно  впиталось  в  поры  его  кожи  и  сделало  его  сладким  и  ароматным. 

    Голос  Никки  стал  рычащим  и  сдавленным  от  желания. 

    —   Твоя  сила  перемешалась  с  сексом. 

    Мой  язык  на  его  шее  выделывал  то,  что  заставило  его  задрожать,  и  что-то  в  том,  как  он  делал  это,  пока  мой  рот  был  на  толкающемся  под  тонкой  кожей  пульсе,  заставило  мой  голод  внезапно  переключиться  с  секса  на  кровь.  Я  постаралась  отодвинуться  от  его  шеи  и  горячей  сладкой  крови. 

    —   Да,  —   выдохнула  я. 

    -  Я  чувствую  твой  голод.  Ты  хочешь  кормиться  на  мне. 

    —   Я  тут  пытаюсь  заняться  сексом,  Никки. 

    —   Тогда  почему  мой  зверь  не  поднимается  к  твоему?  Почему  мой  голод  не  поднимается,  как  твой?  Почему  я  чувствую  себя  добычей? 

    Это  были  превосходные  вопросы.  Они  заставили  меня  задуматься  и  отстрочили  желание,  достаточно  чтобы  я  сказала:  "Не  знаю".  Ardeur  обычно  не  оборачивался  жаждой  крови  так  легко.  Когда  он  вздымался,  он  вздымался,  но  не  сегодня.  Сегодня  мне  приходилось  заставлять  себя  отвлечься  от  этого  горячего  сладкого  источника  под  кожей.  Если  я  порву  ему  глотку,  это  будет  то  же  насилие,  и  это  не  спасет  Мику.  Якобу  понадобиться  лишь  взгляд  на  своего  мертвого  льва,  и  я  потеряю  своего  леопарда.  Это  заставило  меня  задуматься  над  его  вопросами,  и  над  тем  как  превратить  жажду  плоти  и  крови  обратно  в  секс.  Надо  было  на  чем-то  покормиться,  хотя  как  минимум  теперь  Натаниэль  и  Дамиан  знали,  что  я  ранена,  потому  что  своим  голодом  я  иссушала  их  силы,  когда  была  ранена.  Шила,  наверное,  здорово  меня  ударил,  раз  мне  нужно  так  много.  Жан-Клод  научил  Натаниэля  и  Дамиана  кормит  мой  ardeur  и  посылать  мне  энергию,  и,  как  все  хорошие  слуги  вампиров  они  не  оставляли  меня  голодной.  Это  была  одной  из  главных  причин  заводить  слуг.  Но  если  они  и  собрали  энергию,  она  не  пришла  ко  мне.  Если  барьер  Эллен  мог  задержать  энергию  моего  леопарда  и  моего  слуги-вампира,  тогда  она  была  лучше,  чем  я  себе  представляла.  Но  это  значило,  что  пока  я  не  покормлюсь,  я  не  смогу  поднять  их  зомби,  я  слишком  много  энергии  использовала  на  себя,  из-за  удара  Шилы.  Вот  дерьмо. 

    Я  лизнула  его  горло.  Мое  дыхание  прокладывало  дорожку  гусиной  кожи  на  его  коже.  Я  пыталась  не  запустить  зубы  в  его  плоть,  и  не  была  уверена,  сколько  еще  смогу  удерживаться  от  того,  что  я  хотела  сделать.  Рано  или  поздно,  если  я  не  обрету  контроль,  я  возьму  плоть  и  кровь,  а  не  секс. 

    Он  задвигался  в  моих  руках,  нашел  мои  губы  и  поцеловал  меня.  Поцелуй  снова  повернул  тот  переключатель,  и  он  снова  стал  очень  аппетитным  как  любовник.  Голод  не  соревновались  с  голодом,  пока  хоть  один  мог  быть  удовлетворен.