Окончательный диагноз - Чингиз Абдуллаев

Земсков вошел первым, по-хозяйски огляделся и, взяв стул, уселся на него. Рядом стояли еще два стула. Он указал на них Потапову и Дронго. Когда те сели, Земсков строго спросил у одного из сотрудников:

– Где вдова погибшего?

– У себя в спальне. Ей было плохо, мы даже вызывали «Скорую помощь».

– Она сможет говорить? – поинтересовался Земсков.

– Не знаю, – пожал плечами офицер. Земсков неприязненно взглянул на Дронго. Потом на офицера. И снова на Дронго.

– Что вас интересует? – спросил он.

– Что известно об обстоятельствах убийства? – устало осведомился Дронго.

– Примерно часа два назад, – пояснил офицер, – они были в спальне, потом Лопатин спустился на первый этаж. Жена говорит, что услышала шум и хлопок, но не поняла, что там произошло. Спустилась вниз. Он лежал на полу в коридоре. Рядом никого не было. Дверь была открыта. Как видите, все повторилось. Снова один выстрел, и снова исчезнувший убийца. Только на этот раз эксперты обратили внимание, что дуло пистолета было как бы вдавлено в тело убитого.

– Опять убийца подошел близко, – понял Потапов. – Почему он каждый раз так рискует?

– Больше она ничего не помнит. Она закричала, позвонила сотрудникам охраны. Потом ей стало плохо, она лежит в спальне.

– Его застрелили из пистолета? – поинтересовался Дронго.

– Да, системы Бернарделли, – ответил офицер. – Итальянский пистолет с укороченным дулом. Тот самый, что мы нашли. У него мощный самовзводный ударно-спусковой механизм, сцепленный затвор и уникальный магазин с двухрядным расположением патронов.

– Больше ничего?

Дронго ждал от офицера дополнительной информации.

Тот взглянул на Земскова. Генерал еле заметно кивнул. Сейчас ему важнее всего было, чтобы Дронго продолжил расследование. Тогда оставался хотя бы один шанс.

– На пистолете найдены комочки влажной земли, – пояснил офицер, – хотя почва в том месте, где был взят подозреваемый, относительно сухая, там кусты и деревья. И дождя не было. Кроме того, мы нашли полотенце, на котором видны следы земли и смазки. Полотенце оказалось в груде грязного белья. Сейчас мы проверяем все отпечатки пальцев, которые обнаружили в доме. Первый этаж мы уже проверили, – с гордостью сообщил офицер, – следы посторонних есть, мы проверяем их по нашей картотеке.

– Мои отпечатки здесь тоже могли остаться, – усмехнулся Дронго. – Мы были здесь вчера с генералом Потаповым и даже пили вместе с хозяином дачи.

– Какой ужас, – лицемерно вздохнул Потапов, – мы потеряли выдающегося организатора.

– Полотенце… – повторил Дронго. – Нам все равно придется рано или поздно поговорить с супругой Лопатина. Может, нам лучше туда подняться? Или она сама спустится к нам?

– Я ее приглашу, – сказал сотрудник ФСБ и вышел из комнаты.

Потапов посмотрел на Дронго.

– Только не мучайте его вдову, – предостерег он, – она все равно ничего не знает.

– Моя задача – найти истину, – парировал Дронго, – а садистских наклонностей у меня никогда не было. Пусть спустится вниз, и мы поговорим. Может быть, тогда я быстрее найду убийцу ее мужа. Гораздо быстрее, чем она может себе это представить.

Через минуту на лестнице раздался стук каблуков. На этот раз Нелли Лопатина была в темном платье, а на голове черная косынка. Войдя в комнату, она тихо поздоровалась со всеми и села к столу. Наступило неловкое молчание. Оба генерала избегали смотреть друг на друга. Нелли Лопатина взглянула на Дронго, и полуулыбка, одновременно жалкая и чуть хищная, появилась на ее чувственных губах.

– Что вы хотите? – спросила она печально. – Мишу убили, и я осталась одна.

– Примите мои соболезнования, – пробормотал Дронго.

– Вчера мы были вместе, – напомнила она. – Все так внезапно произошло, – она обвела взглядом гостиную. – Его больше нет.

– Простите меня, – печально сказал Дронго, – я понимаю, в каком вы состоянии, и не собираюсь вас долго мучить. Скажите, вы ничего не заметили сегодня ночью, сразу после нашего ухода? Может быть, он нервничал? Или кому-то звонил?

– Нет, не нервничал и не звонил, – вздохнула она. – Мы почти сразу легли спать. А утром я проснулась и увидела, что он спустился вниз. А потом я услышала выстрел и быстрые шаги. Я побежала вниз, но здесь уже никого не было, а Миша лежал на полу, – голос у нее дрогнул.

– А в чем он был одет?

– На нем были только трусы и майка. Все вокруг было залито кровью. Я так испугалась, что несколько секунд не могла двинуться с места, – она всхлипнула, – а потом я закричала. И сразу бросилась к телефону. Через минуту здесь были сотрудники службы охраны, а потом приехали и все остальные.

– Телефон у вас внизу или наверху?

– Есть и внизу, и наверху, – ответила она. – У нас несколько мобильных аппаратов, но городской есть и в спальне, и в гостиной.

За дверью послышались громкие голоса, кто-то хотел войти в дом, но его не пускали. Он громко возмущался, объясняя, что он брат покойного. Нелли, услышав препирательства, снова вздохнула, но промолчала.

– Вы можете вспомнить, что было в тот вечер, когда был убит академик Глушков? – поинтересовался Дронго.

– Сейчас я уже ничего не помню, – призналась она.

– Попробуйте вспомнить. Это был четверг. Вы были дома одна. Вечером приехал ваш супруг, и вы с ним вышли погулять около дома. А утром вы узнали, что убит Федор Григорьевич. Так вы говорили вчера.

– Значит, все так и было. Я точно не помню.

– Вы часто гуляли с мужем около дома?

– Крайне редко, – всхлипнула она. – И уже больше никогда не будет этих прогулок. – Слеза скатилась по ее щеке, и Нелли вытерла ее рукой.

Земсков шумно вздохнул и с укором посмотрел на Дронго.

– Вы были в курсе дел своего супруга? – продолжал Дронго.

– Михаил мне почти ничего не рассказывал, – призналась она. – Он не любил, когда женщина вмешивается в дела мужа. В последнее время мы мало виделись. Он сутками пропадал на работе. Я даже уговаривала его уйти в отпуск, так он уставал. Приезжал поздно ночью, а иногда оставался в городе, и тогда я ездила к нему. Я вам об этом уже говорила.

– Ваш супруг говорил, что хорошо знал семью Федора Григорьевича.

– Он считал Глушкова своим наставником, – кивнула Нелли Лопатина, – и вообще всегда относился к нему с большим уважением. И теперь получилось так, что они ушли вдвоем. Один за другим. Кто бы мог подумать, что все так случится…

Она явно отклонялась от темы и собиралась снова расплакаться.

– И его детей вы тоже хорошо знали?

– Мы же с вами об этом уже говорили, – сквозь слезы произнесла она. – Всех знали. И нас все знали. Все его любили…

– Может быть, хватит? – не выдержал Земсков.

– Нет, – возразил Дронго, – у меня есть еще несколько вопросов.

– Как вы бестактны, – пробормотал Земсков.

Потапов молчал, не решаясь вмешиваться.

В этот момент за дверью снова послышались голоса. Дверь открылась. Послышался стук каблуков. Потапов встал, чтобы встретить незнакомку, и замер на месте. Это была Вероника Андреевна. Одетая в темно-синий бархатный костюм, она прошла мимо мужчин, обдав их сладкой волной своего парфюма.

– Здравствуйте! – коротко бросила она и подошла к Нелли, которая, увидев ее, поднялась со своего места.

Обе женщины обнялись и громко заплакали. Дронго понял, что задержать вдову Глушкова сотрудники ФСБ просто не посмели. Вероника Андреевна взяла свободный стул и села рядом с подругой, не обращая внимания на мужчин.

– Какой ужас! – сказала она с чувством. – В какой стране мы живем? Каждый день кого-то убивают. Уже стали убивать министров и вице-премьеров! И притом безнаказанно.

– Мы занимаемся расследованием, – робко возразил Потапов.

– Видим, как вы занимаетесь! – ядовито отчеканила Вероника Андреевна. – Осталось только, чтобы нас насиловали и убивали в собственных домах. Нас уже грабят и расстреливают даже в охраняемых поселках.

– Какой ужас, Вероника Андреевна, – простонала Нелли.

– Я тебя понимаю, – с чувством произнесла вдова Глушкова. – Завтра у нас похороны. Я приехала на дачу, чтобы еще раз просмотреть бумаги Федора Григорьевича, и услышала такую страшную весть. Я все бросила, чтобы тебя увидеть.

– Вы одна разбираете бумаги мужа? – вмешался Дронго.

– Нет. Приехал и его заместитель, и его секретарь Зоя Павловна. Она так переживает случившееся, даже говорить не может. Алла и Олег тоже здесь. Они хотели посмотреть бумаги своего отца, и я не смогла им отказать.

– А я ничего не знала о делах Миши, – призналась, всхлипывая, Нелли Лопатина.

– Вы закончили свои вопросы?

Земсков нервничал, ему не хотелось оставаться в комнате, где сидели две вдовы. Генералу хотелось как можно быстрее выйти на свежий воздух. Ему казалось, что оба преступления в Жуковке – это вызов лично ему. И ему хотелось действовать. Но Дронго упрямо сидел на стуле.

– У меня последние три вопроса, – сказал он.