Лабиринт простых сложностей - Галина Владимировна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А он с ними соприкасался не только боками!
Сидя на стуле в допросной, Грабов фыркнул. Смешными вышли размышления. Если выйдет пошутить с Хмельновой или капитаном Андреевым, оценят они его юмор, нет? Тут ведь главное в тему попасть. Могут и вместе поулыбаться.
Дверь, за которой в коридоре дежурил конвоир, приоткрылась. Вошла она – подполковник полиции Хмельнова.
– День добрый, – стараясь быть галантным, он приподнял зад от стула.
– Сидите, сидите, Грабов. Вам еще долго предстоит сидеть.
Это она тоже решила пошутить? Ну-ну, дама в погонах. Бабушка надвое сказала, кто и сколько будет сидеть.
– Итак, начнем все сначала… – размашистым жестом Хмельнова распахнула кожаную папку и принялась перекладывать бумаги, хотя вряд ли в этом была необходимость. – Вот здесь у меня имеется интересный документ, гражданин Грабов.
За ее многозначительную ухмылку ему тут же захотелось ударить ее по лицу. По красивому, породистому лицу: с высокими скулами, аккуратным носом, красивой линией рта. Захотелось стереть эту ухмылку, не обещающую ему ничего доброго, кулаком. Превратить ее природное совершенство в смесь из костей, кожи и крови. Неожиданно его затошнило от собственных мыслей. И он ухмыльнулся в ответ. Но не на ее многозначительное заявление. А на оценку собственной неспособности сотворить подобное. Он никогда не был кровожаден.
– Что за документ, товарищ подполковник?
– Завещание Сахаровой, – обрушила она на него те самые новости, которых он боялся.
Как они могли так быстро докопаться?! Как? Нотариус, оформивший документ, славился своей неприступностью. И связями. Они не могли заручиться поддержкой прокурора так скоро, поскольку Илья Александрович был с ним лично знаком. Неделя-две ушли бы у них на ожидание соответствующего запроса. Время бы потянули.
– И?
Иван вопросительно задрал подбородок, закинул ногу на ногу, хотя они казались ему деревянными. Если бы не стол, ноги торчали бы разведенным циркулем. Руки разложил на столе: локти широко расставлены, пальцы в замке.
– Квартира Сахаровой завещана вам, гражданин Грабов, – постаралась пригвоздить его Хмельнова презрительным взглядом. – Только не врите мне, что вы этого не знали!
– Допустим. – Он сделал паузу и почувствовал, как левая нога сползает с колена. – Допустим, я знал. И что это меняет?
– Многое, Грабов. Это меняет почти все. Это меняет подозреваемого в ее убийстве в том числе. У вас был мотив. Серьезный! Эта квартира, по оценкам специалистов, стоит порядка двадцати миллионов рублей.
– И что? Моя квартира стоит больше полусотни миллионов, – он старательно изобразил равнодушие. – Кому завещала квартиру Алла – ее личное дело.
– Вы знали о завещании и соврали нашему сотруднику. Почему?
– Не счел нужным болтать. – Он кисло улыбнулся. – И что такое завещание? Это не дарственная, не договор купли-продажи. Завещание можно в любой момент аннулировать. Переписать.
– Но чтобы это сделать, надо быть в живых. Сахарова не успела до своей смерти. Вы убили ее, Грабов?
Ему вдруг захотелось заржать в полный голос оттого, как Хмельнова нагнетала своим громовым голосом обстановку. Думала, наверное, что он сейчас согнется, задрожит, примется каяться во всех своих и не своих грехах тоже.
– Уважаемая Маргарита Сергеевна… – мягко и вкрадчиво заговорил Иван. – Для того чтобы попытаться убить ее, мне действительно нужен был веский мотив и возможность это совершить. Я не имел ни того, ни другого. Завещание на квартиру? Я не идиот, чтобы так подставиться. Если вы внимательно изучили мою биографию, то узнали, что я никогда и ни при каких обстоятельствах не подставлялся. А убить девушку после того, как она завещала мне свою квартиру, – это как раз подстава. Это первое… Второе… Как я уже говорил вашему сотруднику, я не звонил ей в вечер убийства. И с каким мужчиной она вела беседу при Ирине, мне неведомо. Думаю, вы уже проверили мои звонки и убедились, что я ей не звонил. Возможно, это была просто игра. Блеф! Чтобы вывести соперницу из себя. Третье… На вечер ее убийства у меня железобетонное алиби. Так, кажется, у вас говорят?
– Ваше алиби требует проверки, – скупо поджала губы Хмельнова, прикрывая папку.
Было ясно, больше ни одного кролика из этой чертовой «шляпы» она не извлечет.
– Я могу вам в этом посодействовать, – не меняя интонации, проговорил Иван и полез за телефоном в задний карман джинсов. – У меня куча фотографий того вечера. Я отдыхал за городом.
– Вы говорили. И даже показывали нам чеки с заправок и за аренду номера. Но не говорили, с кем вы были.
Он выдержал паузу и обронил с улыбкой:
– С девушкой. Она есть на фото. И да… – он приложил ко рту ладонь ребром и громко прошептал: – Ее данные у меня тоже есть. Можете проверить. Пересылаю наши фото, товарищ подполковник.
– Проверим…
Хмельнова рассеянно листала присланные фотографии, не делая попытки их увеличить и рассмотреть подробнее. Она была умной и понимала, раз он так открыт, значит, все сказанное им – правда.
– Убедительно, – кивнула она нехотя. И тут же колко глянула. – Экий вы, Грабов, гуляка. Двоих свели в поединке, с третьей уехали на свидание.
– Вот уж поединок – не моя идея. Алла принимала решение. С нее и спрос. Ну и с Ирины тоже. Делить, понимаешь, меня вздумали. – Он противно выпятил губы, изображая обиду. – Еще и подставила меня, завещав квартиру.
– Но вы-то, как я понимаю, не были против такого подарка? – задала она последний вопрос перед тем, как выйти из комнаты для допросов.
Он тоже поднялся с места, понимая, что не задержан. И с легким смешком произнес ей в спину:
– Нет. Против я не был…
Выйдя из отделения полиции на улицу, он понял, что страшно устал. Напряжение было адским. Хмельнова отслеживала каждый его вздох, каждый поворот головы. Захотелось домой, снять с себя всю одежду, казавшуюся зловонной после того, как он сидел на стуле для преступников. Встать под душ и забыться. А потом сварить себе кофе. Напиться его до кругов в глазах. Чтобы как следует прочувствовать его неповторимую горечь, которой мог бы запросто лишиться, усядься он на нары. Без кофе он не мог. И без свободы тоже. Без комфорта еще. И без солнца этого агрессивного, высушившего траву до сенного хруста.
Господи, какое счастье, что он позаботился об алиби!..
Нетвердой походкой он дошел до своей машины. Сел в нее, тут же заперев изнутри. Нашарил бутылку воды в кармане двери. Выпил залпом почти пол-литра. И
