Кольцо ненависти - Кит Р. А. Де Кандидо

Доходяга гофмейстер, до сих пор весьма неплохо справляющийся со своими обязанностями, мог вести себя надменно, снисходительно, самонадеянно, но никогда не повышал голос.

— Потасовка там была или нет, — намеренно холодным тоном произнесла Лорена, — уже не важно. Зачем потребовалось укреплять гарнизон Крепости Северной Стражи?

— Я же сказал! Войска орков…

— Я говорю о первоначальном подкреплении.

— Майор Дэвин посчитал необходимым, а я признал убедительными его доводы… — Кристоф пожал плечами.

— Майор Дэвин, — не отрывая взгляд от моря, сказала полковник, — считает орков тупыми животными. Вы знаете об этом, гофмейстер. Я бы не стала на вашем месте доверять его мнению. Он преувеличивает.

— Но не сейчас! Орки в самом деле сосредоточивают войска.

Кристоф покинул трон и приблизился к Лорене.

— Полковник! Если Крепости Северной Стражи суждено стать ареной боевых действий, началом войны с орками, мы должны быть к этому готовы. Вот потому я усилил крепость двойным гарнизоном и гвардией.

От его слов у Лорены отвисла челюсть. Она быстро шагнула в сторону, чтобы отойти от гофмейстера подальше, но в то же время не терять его из виду.

— Гвардию? Но их обязанность — охранять леди Праудмур!

— Сейчас она далеко и, я полагаю, вполне может сама о себе позаботиться. Чем сидеть без дела, пускай гвардейцы усилят оборону Крепости Северной Стражи, — попытался успокоить ее Кристоф.

— Вы совершаете грубейшую ошибку, гофмейстер. — Лорена покачала головой. — Да, в последнее время участились неприятные столкновения. Но это не значит, что вот-вот начнется война.

— Начнется или не начнется… Лучше быть готовым к войне, которая так и не начнется, чем оказаться не готовым к той, что может разразиться.

Заявление его прозвучало вполне логично, но согласиться Лорена не могла.

— А если орки расценят усиление крепости как проявление враждебности?

— А как прикажете расценивать их действия, полковник? Но как бы то ни было, а наш лучший командир должен оказаться на острие атаки. Поэтому я настаиваю — вы возглавите войска в Крепость Северной Стражи. События не терпят отлагательства! Вы и старший командный состав выступаете немедленно. На дирижабле. Пока остальные прибудут на кораблях, вы успеете осмотреться на местности и сделать необходимые приготовления.

Воительница вздохнула. Если дирижабль уже готов и ждет ее, значит, Кристоф все решил еще до того, как она переступила порог тронного зала. У нее оставался последний козырь.

— Я думаю, нам следует дождаться леди Праудмур.

— Вы имеете право думать что угодно. — Кристоф уселся на трон, величественным жестом опустив руки на подлокотники. — Но леди Праудмур весьма занята. Она помогает своим драгоценным друзьям-оркам. А они тем временем возводят оборонительные укрепления и готовятся нас уничтожить. А я не могу допустить, чтобы из-за ее близорукости и безграничного доверия к Траллу было уничтожено все, что она же и создала! А теперь, полковник, когда вы услышали приказ, будьте любезны исполнять его!

— Кристоф, вы совершаете ошибку. Позвольте мне разыскать Строва и выяснить…

— Нет!

Но после недолгого раздумья гофмейстер смягчился и добавил:

— Ну, так и быть, полковник… Я вам уступлю. Можете отправить на поиски Строва двух солдат. Но не больше.

— Спасибо. — Лорене очень хотелось уйти куда подальше от управляющего. — Прошу меня извинить, я иду собирать старший командный состав.

— Идите, полковник.

Тщательно скрывая закипающую ярость, она развернулась на каблуках и покинула тронный зал.

Глава 14

История пожилой волшебницы глубоко потрясла Джайну. Все летописи, из которых она узнала об избрании Эгвин на пост Хранителя, описывали события тех лет исключительно в радужном свете. Джайна и представить не могла, что, оказывается, Совет с большой неохотой пошел на этот шаг, предчувствуя неприятности из-за того, что избирают женщину и что Хранители Тирисфаля не одобряли ее методов. И так было несколько сотен лет.

— Ваша история, Магна, очень отличается от того, что записано в свитках.

— Нет, — с нажимом произнесла Эгвин, — На самом деле не очень. Но вы, юные волшебники, достигнете больших успехов, если будете думать, что все маги живут в мире и согласии. Потому летописцы и стараются показывать только положительные примеры.

Она покачала головой, откидываясь на спинку стула.

— Они и вправду не хотели видеть женщину в своих рядах. Меня назначили Хранителем только за способности — тем четверым было до меня далеко. Но после Совет не раз пожалел о своем выборе. В конце концов нам всем пришлось о нем пожалеть. Если бы не я…

— Но это же нелепо! — тряхнула головой Джайна. — Вы столько сделали!

— А что я сделала? Настояла, чтобы Хранители Тирисфаля начали охоту на демонов? А к чему привело мое упрямство? Восемь веков я отражала нападение одной волны демонов за другой. Все равно что бороться с приливом. Змодлор был всего-навсего первым. Столько демонов, столько сражений — и что? В итоге меня одурачил, обвел вокруг пальца Саргерас.

Эту историю Джайна знала едва ли не наизусть.

— Я знаю, как это было! Вы сошлись с Саргерасом в битве один на один. Вы уничтожили его. Но лишь телесную оболочку, а дух его вселился вначале в вас, а потом в Медива.

— И ты продолжаешь считать меня великой волшебницей? — горько усмехнулась Эгвин. — Самонадеянность затмила мой разум. Я считала Хранителей Тирисфаля кучкой недалеких старых глупцов, но они-то были более опытными магами, чем я. После того как я «победила» Саргераса, моя гордыня взлетела до немыслимых высот. Если еще осталось куда взлетать… Я не являлась на тайные встречи Совета, пренебрегала их рекомендациями, не выполняла прямых указаний. Я думала: раз я победила Саргераса, который по силе был равен богам, то что они могут мне подсказать? Я оказалась полной дурой! — сердито закончила она.

— Зря вы так…

Джайна не могла поверить в услышанное. Мало того что по первому впечатлению величайшая волшебница своего времени выглядит довольно неприятной старухой, так она еще несет какую- то околесицу.

— Во всем виноват Саргерас. В его ловушку мог попасть кто угодно. Он знал, что не может победить вас в бою, но только коварством и подлостью. А ваши действия не могли быть иными.

Эгвин уставилась в темный угол хижины.

— Это не самое худшее, что я сделала. Медив…

— Я знала Медива, Магна. Он был…

— Я говорю не о том, что он был моим сыном. А о том, каким он был, о его сущности!