Возвращение Бешеного - Виктор Доценко

— Да, мне очень в нем ручка нравилась — с большой любовью сделана.

— Мастера всегда видно… Если-хотите, могу вам его подарить.

— Правда? — Она облегченно вздохнула. — Приму с удовольствием и попытаюсь возместить вам эту утрату.

— Не стоит, право… — Он сделал вид, что сконфужен.

— Ладно, оставим взаимные любезности и перейдем к делу. — Долита, получив желаемое, сразу превратилась в деловую женщину. — Я готов.

— Вот и прекрасно. Как вам уже известно, вы должны быть готовы к юбилею клуба — это ваша основная задача. Сейчас вам покажут ваш номер, тренировочный зал, ресторан, комнату отдыха. Единственное условие, которое вы должны выполнить беспрекословно, — я должна всегда знать, где вы находитесь. Именно поэтому с вами всегда будет Никита. Вопросы, пожелания? — Вопросов нет, а свои пожелания я уже высказывал. — В таком случае… — Лолита нажала кнопку, и в кабинет вошел Никита. — Никита, покажи Рэксу наш клуб и его номер. — Слушаюсь, мадам Лолита.

— Да, его девушку можешь привести. — Она повернулась к Савелию. — Как вы понимаете, она тоже будет под защитой.

— Можете быть спокойны: глупостей ни я, ни она не наделаем, договор есть договор! — заверил Савелий.

— Приятно иметь дело с умным человеком. Желаю удачи, еще увидимся.

— Спасибо за виски — ухмыльнулся Савелий и вышел вслед за Никитой.

Едва дверь за ними закрылась, Лолита взяла в руки нож и задумчиво нахмурилась. Это совпадение ей показалось странным: не стоит ли за всем этим что-то более серьезное?

Капитан Воронов

Андрей Воронов постепенно приходил в себя, и как только начал ходить, позвонил Савелию. Он звонил довольно рано, в семь утра, но телефон Савелия молчал. Первая неудача нисколько не насторожила его: мало ли почему человек не оказался дома в семь утра. Да и позвонил он ему только потому, что уже две недели не получал от него весточек, которые тот обычно посылал регулярно. Как и сам Воронов, Савелий не очень любил писанину, и его послания скорее напоминали конспективные записи, но, надо отдать ему должное, он всегда умел выделить самое важное.

Воронов пунктуально отвечал на его послания и очень скучал по Савелию. Последние события — Андрея ранило, а Савелий, сам находясь в смертельной опасности, сумел спасти его от гибели — еще сильнее связали их, укрепили дружбу, тянущуюся с детства. Это была даже не дружба, а нечто большее, что невозможно передать простыми словами. Каждый из них, говоря о другом, обязательно добавлял: «Он мне больше, чем брат!»

Конечно, самым большим событием, сплотившим их воедино, была война в Афганистане. Страшная война, на которой чувствуешь себя уязвимым со всех сторон. Те, кто оставался на этой войне почти с самого начала, как они с Савелием, довольно быстро осознали дикую ненужность этой «освободительной» войны. Осознали, но ничего не могли поделать: они были СОЛДАТАМИ, они исполняли свой ДОЛГ, подчиняясь только одному командиру — ПРИСЯГЕ.

Воронов часто думал об этой войне, пытаясь что-то доказать самому себе, пытаясь понять, почему ему и Савелию (и он неоднократно говорил ему об этом) было гораздо спокойнее и увереннее там, за Речкой? И не находил однозначных ответов. Капитан Воронов понял одно: прошедшие войну в Афганистане и не прошедшие ее — совершенно разные люди. Нет, он нисколько не идеализировал первых: были среди них подонки, проходимцы, рвачи и предатели, но процент таких людей был очень маленьким.

Воронов, отдавший всю свою сознательную жизнь армейской службе, читал не только уставы. Он анализировал события, в том числе и опыт американцев во вьетнамской войне, и прекрасно понимал, что рано или поздно у ребят, прошедших афганскую войну, может развиться «военный синдром», и это может грозить большими неприятностями не только для «афганцев», но и для окружающих.

Он не понимал, почему страна, кинувшая их в мясорубку этой ненужной войны, не заботится о них, хотя опыт американцев ясно говорил, чем это грозит для ее сыновей. Да, конечно, страна переживает сейчас трудный период и плохо многим: развалена экономика, не хватает средств для решения жизненно важных проблем… Но чем виноваты молодые ребята, которых бросили в этот котел? Совсем еще пацаны, без жизненного опыта, обязанные взрослеть не по дням, а по часам… Нет, Воронов никак не мог простить стране то, что она не уделяет должного внимания этим бывшим солдатам. Им нужны реабилитационные центры, медицинское наблюдение, помощь в решении социально-бытовых проблем.

Воронов повесил трубку и чертыхнулся, выходя из кабины.

— Не отвечает ваша знакомая? — усмехнулась телефонистка.

— Что? А… Не отвечает… — угрюмо бросил Воронов. «С Савелием что-то случилось! — подумал он. — Не мог он, даже если уехал из города, не сообщить ему об этом. Не мог!» — Вот что, девушка, наберите-ка вот этот номер, пожалуйста! — Он быстро набросал на бланке-квитанции телефон Богомолова. — В течение часа… — начала она, но, перехватив его взгляд, поняла что-то, а может, ем передалось его волнение. — Я попытаюсь, — виновато добавила она и стала набирать номер.

Воронова подмывало походить по залу, но он не мог оторваться от стойки, словно своим присутствием мог помочь моментальной связи с Москвой.

— Воронов?! — услышал он через несколько минут. — Вам повезло: Москва на проводе. Шестая кабина! — улыбнулась девушка, довольная, что так быстро удалось соединить с Москвой этого странного мужчину с военной выправкой.

— Спасибо! — крикнул он, устремляясь в кабину. — Приемная? Мне генерала Богомолова.

— Генерал занят, — услышал он бесстрастный голос помощника. — Кто его спрашивает?

— Товарищ полковник, это срочно! Скажите генералу, что из Ялты звонит капитан Воронов.

— Не уверен, но попытаюсь доложить. — Чуть поразмыслив, полковник решил, что лучше получить нагоняй за назойливость, чем взбучку, если там действительно чтото важное. Он нажал кнопку селектора. — Товарищ генерал, на проводе капитан Воронов из Ялты…

Он не успел закончить фразы, как из динамика вылетел торопливый голос генерала: — Соедините, срочно!

Порадовавшись своей интуиции, полковник переключил телефон и снова вернулся к бумагам. — Слушаю вас, капитан Воронов! Что случилось? — Константин Иванович, здравствуйте! Меня очень волнует то, что Говорков не отвечает на звонки и не пишет мне… — Чувствовалось, что Воронов очень взволнован.

— Как ваше лечение? — попытался оттянуть ответ Богомолов.

— Да здоров уже, здоров, надоело бока пролеживать! — ответил Андрей и тут же спросил: — С ним чтото случилось?

— Понимаешь, капитан, ничего конкретного мы не знаем, но… Говорков действительно исчез, и, где он, никто не знает!

— Так… — вздохнул Воронов. — А что все-таки известно?

— На его лестничной площадке произошел взрыв, который несколько повредил его квартиру и две другие, повыбивав у них двери. Но по данным расследования этот взрыв к Говоркову отношения не имеет. С тех пор он как в воду канул… — виновато закончил генерал.

— Интересное кино получается! — буркнул Воронов. — Исчез человек и всем наплевать! Так, что ли?

— Ну зачем вы так? Его поисками занимаемся вплотную, но результатов пока нет, вы правы, — признал генерал.

— Все, заканчиваю свое лечение и сегодня же вылетаю в Москву! — выпалил Воронов. — А вы уверены, что вам уже можно? — Когда Савелий спасал меня и лез под пули, спасая вашу чертову демократию, он не задумывался, что может погибнуть. — Капитан проговорил это тихо и зло.

— Хорошо, возможно, вы правы. Вылетайте и сразу же ко мне: пропуск будет выписан, — согласился генерал и через мгновение поинтересовался:

— У вас есть какието соображения?

— Только одно: то, что взрыв не был предназначен для него, еще ничего не означает! Он мог оказаться случайным и ненужным свидетелем.

— Мы с вами одинаково мыслим. До встречи! — В трубке раздались короткие гудки, и Воронов положил ее, задумчиво покачивая своей седоватой головой.

Оплатив разговор и еще раз поблагодарив телефонистку, Воронов быстро добрался до касс «Аэрофлота», и после некоторых затруднений, разрешившихся после второго звонка Богомолову, ему удалось приобрести билет на самолет, правда на завтрашний день.

Полученная от генерала информация не давала покоя. Капитану не хотелось никуда идти. Он уложил свой нехитрый багаж в спортивную сумку, улегся на диван и уткнулся в экран телевизора: какая-то инструментальная группа что-то наяривала, звука не было, но Воронова это устраивало — немой экран не мешал размышлять. «Что же с тобой случилось, сержант? Почему не сообщаешь о себе? Неужели тебя уже нет в живых? — Воронов так стиснул зубы, что начало сводить скулы. — А может, тебя держат где-нибудь и не дают ни с кем связаться?» Капитан встал и начал взволнованно ходить из угла в угол. Нет, не могло с Савелием случиться чего-то непоправимого! Он столько испытал, что этого хватило бы на несколько жизней. Не может быть Бог так несправедлив к нему! Не может! Скорее бы наступило утро, тогда можно будет отправиться в Москву. Воронову казалось, что он наверняка сможет разыскать Савелия, помочь ему.