Приключения либроманта 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

— Есть у нас песни. Клавишник наш уже четыре написал, и я две. Мы их для своих пару раз сыграли, даже на кассетник записывали, и ты знаешь, не так давно я слышал, как парни в соседнем дворе одну из них под гитару пели.

— Парни во дворе? — хотел уж было заржать я, но вовремя остановился, к тому же мысль одна меня пробила, — Ты знаешь, а это интересно.

— Что интересно?

— Дворовые песни. Как бы тебе объяснить попонятнее? На самом деле популярность не в том, сколько раз твою песню по радио прокрутят. Куда как важнее, если её вот такие простые парни под гитары петь начнут. Вспомни себя, в школьном возрасте. Ты тоже много чего по радио слышал, но вряд ли запомнил. Зато то, что вы во дворе орали, ты и сейчас спеть можешь. Наверняка же все слова помнишь?

— Ой, да что мы там пели, — начал было Санёк, а потом на пару секунд задумался, закатив глаза к небу, и уставился вдруг на меня, как на чудо морское, — Слушай, а ведь ты прав. То, что мы во дворе пели, я хоть сейчас повторить могу. Надо же, как в память врезалось. И про девочку в автомате помню, и про Фантом.

— Наверное это и есть музыка. Пусть не та, не для радио с телевизором, а другая, какую спеть с друзьями можно. Те песни, что сейчас Магомаев или Зыкина поют по радио не по разу в день, они забудутся, а вот «Плачет девочка в автомате» ещё нас с тобой переживёт. Прикинь, обычная дворовая песенка. Одна из тех, которую наши с тобой дети будут петь.

— Ну, ты даёшь, Джон, — восхитился Санёк, — Эк тебя в какие дали заносит. Но я так понял, что ты нам не поможешь?

— Санчес, не гони лошадей. Мало того, что ты свалился, как снег на голову, так тебе ещё и ответ немедленно дай. Впрочем, разобраться с акустикой в концертном зале я помогу. Мне самому это крайне интересно. Я завтра тебе в ДК списочек завезу. Сегодня вечером посижу, подумаю что из Вермоны или Теслы подойдёт для передних порталов и какие мониторы на подзвучку можно поставить. Боюсь только, что на низкие частоты что-то самим придумывать придётся. Но это не проблема. В Москве пару низкочастотников пятнадцатидюймовых купим, к примеру тех же Электровойсов, и хватит нам. Что с пультом и микрофонами делать, пока не скажу. Ваших венгерских микрофонов недостаточно, а пульт можно было бы у немцев взять, но они вроде ещё их только на выставке показывали. Так что остаётся Тесла, как пульт, и желательно с их же ревербератором Студиоэхо, а к нему, как минимум, четыре микрофона типа австрийских семьсот седьмых на голос. Ваши венгерские мы на ударную и инструментал поставим.

Надеюсь, высказать своё мнение у меня получилось достаточно убедительно и уверенно. Так-то я недавно кучу форумов в интернете перелопатил, где народ вспоминал былые времена, обсуждая, кто на каких гитарах и усилителях играл. Там и нахватался сведений о том, какая аппаратура была доступна в этом времени.

— А я себе гитару новую купил. Диамант. Видел такую? Она ещё на Гибсон Лес Пол похожа, — отдышавшись от потока информации, вывалил Санчес свою главную новость, которая, похоже, его распирала, — Поможешь мне её подшаманить? Слушай, а если на неё звукосниматели фирменные поставить, звук лучше будет?

Ага. Не избалован тут народ обилием и ассортиментом. Не важно чего, а если точнее, то практически всего, что ни назови. Вот и Сашка этак запросто задумал проблему решить, про которую на специализированном форуме под сотню страниц напишут. В моём времени гитарных датчиков не одна сотня предлагается, и все они чем-то да отличаются друг от друга. А уж какую комбинацию из них стоит на ту или иную гитару ставить, так это и вовсе что-то с чем-то, сродни высокому поварскому искусству.

— Сделаем, дружище. И датчики сменим, и струны хорошие поставим, — с чего-то вдруг растрогался я, глядя на этого здоровенного ребёнка. Наивного вчём-то и свято верящего в «фирму», такого же, как и большинство жителей СССР.

— Прикольный ты парень, — отложив свои очки в сторону и хитро щурясь, рассматривал меня с экрана монитора Разумов, — Весело с тобой работать.

— В смысле?

— А ты представь, какие чувства испытывал я и находящиеся рядом люди, когда в мой кабинет влетел дергающийся мешок, внутри которого кто-то орал отборным матом, — улыбнулся волшебник и потёр переносицу, — Кстати, зря ты Генриха вылечил. Нужно было, чтоб он себя еще немного овощем почувствовал. В воспитательных целях, так сказать. Хотел у тебя спросить, как ты додумался и не побоялся на него марку приклеить?

— Так сами же мне наводку на марки дали, — пришёл черёд моим пояснениям, — Вот я и решил, что подобным образом Вы указываете на метод эвакуации Генриха Михайловича из моего мира. А на счёт побоялся… Я сначала марки на коте проверил. Он у меня в ваш мир и обратно в почтовом ящике слетал, а потом рассказал об ощущениях во время полёта.

— И что тебе кот намяукал?

— Намурлыкал, что я зря отверстий в ящике насверлил — сквозит из-за них, и ветер гнусно завывает. Вот я волшебника в ваш мир и отправил в спальном мешке. Не в гробу же мне Генриха Михайловича нужно было пересылать.

— Слушай, может, всё-таки вернёшься домой? — откинулся в кресле Разумов и скрестил руки на груди, — Поднатаскаешься немного, да станешь свободным агентом в наших рядах.

— У вас кадровый голод? Да и потом, Вы же сами говорили, что мало шансов на то, что при мне останется способность к волшебству, если я вернусь обратно.

— Ну, судя потому, как пытался буянить Генрих после своего возвращения, все твои способности должны остаться при тебе, — поморщился Юрий Сергеевич, — Кстати, не расскажешь, как ты умудрился его выдернуть из палаты, находящейся на четвёртом этаже, да ещё и в Ленинградской психушке?

— После нашего с Вами разговора я телепортировался на «закладку», оставленную во дворе больницы, а затем такой же «закладкой» из рогатки засандалил в окно, где находился разыскиваемый маг. Артефакт влетел в палату и я, как на «маяк» прыгнул за ним, — вкратце поведал я о своих действиях, — А Вы думали, что я начну «наводить мосты» и подкупать врачей психушки, чтобы те выписали больного?

— Честно говоря, крутилась такая мысль, — кивнул в ответ маг, — Просто, я не ожидал, что ты так нагло ворвёшься в дурдом и похитишь пациента. Креативно мыслишь. Ну да ладно, принимай обещанное. Только магические очки заранее одень.

С этими словами волшебник вытащил из ящика своего стола конверт, быстро на нём что-то начеркал и приклеил марку. Как и в случае с посылкой, полученной мной ранее, конверт медленно поднялся над столом и поплыл по комнате. Через несколько секунд на мой стол плюхнулось послание, влетев в мою в квартиру через открытую балконную дверь.

— Это и есть расхваленный Вами проектор? — вопрошающе посмотрел я на Разумова, достав из присланного конверта три листка с нарисованными на них рунными узорами, — И что мне с этим делать? Съесть?

— Ну, попробуй, а я посмотрю, — усмехнулся волшебник, — Те руны, что сейчас перед тобой, необходимо перенести на твоё тело. Техника нанесения такая же, как и с переводными татуировками, с той лишь разницей, что эти татушки никто не сможет увидеть, и они никогда не исчезнут.

А ведь прав был волшебник — даже если б я и нашёл в какой-нибудь книге подобный набор картинок, то не смог бы себе представить нужный рисунок, сотканный из переплетающихся между собой рун.

— На какие части тела переносить татушки? — вылез я из-за стола и начал искать по комнате одеколон с марлей, чтобы обезжирить кожу.

— Две прямоугольных рисунка подобно армейским погонам переведи на плечи, третью, круглую, в район солнечного сплетения, — подсказал Разумов, — Лево, право, верх или низ — разницы нет. Начинай с плеч.

Скинув рубашку, я быстро протёр указанные места, снял с присланных картинок защитную плёнку и влажным полотенцем разгладил на надплечьях рисунки. Через минуту снял намокшую бумагу и уставился на Юрия Сергеевича в ожидании подсказок.

— Чтобы ты не впадал в панику, предупреждаю, что после нанесения третьей татуировки тебя две-три секунды будет плющить не по-детски, — вполне серьёзно предупредил маг, — Поделать с этим ничего нельзя и никакое обезболивающее тебе не поможет.