Трактаты - Григорий Палама

Но ни «самим-по-себе-бытием», ни «самой-по-себе-жизнью» никогда не могло бы быть названо что-либо из числа сущих или живущих по образу твари, ибо каждое из этих живет и существует за счет причастности тем. Как же будет самой-по-себе-жизныо причастное жизни? Как же причаствуемое, но не причастное иного, будет тварью, когда все творения получили бытие посредством причастия? И еще важнее для доказательства того, что оные силы Божии являются нетварными, то, что он сверх того назвал их по преимуществу не сущими. Ибо, сказав про «подаваемые от непричаствуемого Бога силы», он прибавил: «коих причащаясь соответствующим себе самим образом, сущие являются и называются сущими, живыми и обожествленными»[463] . Всяко [он сказал это] поскольку оные силы выше сущих; ведь всеми причащающимися, по­лучившими начало бытия, поскольку [сами] они не являются причастиями, причаствуемое [464] – или, иначе говоря, эти причастия и силы – никогда не начинало быть, согласно божественному Максиму [465] , хотя согласно нему же «и от всех причаствуемых Бог бесконечно сверхотделен бесконечное число раз»[466]. А если исследуешь, то обнаружишь боль­шое различие между причащающимися их, которое вполне поймет тот, кто прочитает недавно изданные нашими отцами сочинения.

ВАРЛААМИТ: Я хочу, чтобы ты вот что прояснил мне: как же, когда святые таким образом, как это было показано, говорят о двух различных божественностях, мы говорим, что почитаем во Святой Троице одну божественность?

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Должно было бы теперь тебе прийти в голову, что и латиномудрствующими являются те, кто называет боготворящий дар Духа тварным. Поскольку же ты настаиваешь, требуя ответа о единственности божественности, [то скажу] одна, друже, существует божественность у трех Лиц, и никто из стремящихся жить благочестиво никогда не говорил иначе. А о том, что ее различие нисколько не препятствует единству, ты можешь ясно, мудро и кратко научиться от великого Василия. Ибо он пишет врачу Евстафию, предварительно определив, что наименование божественности в собственном смысле слова содержит указание на зрительную и деятельную силу, и что сущность Божия также называется божественностью как причина [этой силы], и сначала явственно показав таким образом различие сущности и энергии, затем говорит: «но хоть природу Божию назовет кто божественностью – одна природа у Трех; хоть энергию наименует кто божественностью – одна у трех Лиц энергия»[467] . Таким образом мы покланяемся единой Триипостасной Божественности, но не как чуждой благодати, силы и энергии, чтобы неисторжимое было бы ничуть не отличным от выступления Божия, и явное – от сокровенности, ибо утверждать такое пристало лишь безумным. И как мы говорим об общей силе и премудрости Отца, Сына и Духа, хотя и Сына называем Силой и Премудростью Отчей, но самоипостасной, и, однако, почитаем применительно к Всевышней Троице только одну премудрость и силу (ибо и ипостасная (ενυποστατος) Божия Сила и Премудрость едина, и хотя бы кто говорил об общей для трех Ипостасей, она тоже одна), так же и божественность почитаем одну у Троих. Ибо о какой бы ты ни сказал, она будет одной у Троих. Сущность – самобытна (αυθυπαρκτος) и абсолютно непостижима, а сила, естественно сущая окрест нее и посильно уразумеваемая нами из творений, надлежащим образом называемая и воспеваемая, – [исходя] из произведенного ею из небытия, содержимого [в бытии] и изменяемого к лучшему, – как промыслительная, творческая и соделывающая божественные дела (θεουργικος), наблюдательница и воспитательница всех, «ибо произведения, – говорит великий Василий, – служат указанием на силу, мудрость, искусство, а не на саму сущность»[468] .

ВАРЛААМИТ: Но вы и эту общую соделывающую божественные дела силу и благодать называете воипостасной (ενυποστατον).

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Но не самоипостасной (αυθυποστατον), – да не будет сего, – и следуя в этом отцам. Ведь они называют свет боготворящей благодати воипостасным, но не в том смысле, в каком вы худо это понимаете. Но поскольку «воипостасное» (ενυποστατον) – слово со многими значениями, равно как и «неипостасное» (ανυποστατον)[469] , то они называют благодать обожения ипостасной не как «самоипостасную», но как пребываю­щую в тех, в кого вселяется, а не подобно природе молнии и грома возникающую в распаде и являющуюся и тут же исчезающую, ибо тем, кому она воссияет, – говорит [святой Григорий Нисский], – «доставляет постоянный и непрекращающийся свет»[470] . Но уделим еще внимание единству божественности. Что, разве почитаемый нами Дух не является единым от Троицы? Но мы называем Духом и благодать Духа, которая является общей для Отца, Сына и Духа. Духъ же есть и Сам покланяемый в Троице Богъ [471]. Но ведь разве из-за этого мы затруднимся поклоняться единому Духу или кто-нибудь обвинит нас, будто мы говорим о многих покланяемых духах?

ВАРЛААМИТ: Отнюдь нет.

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Стало быть, зная таким образом, что божественностью называется и Божия сущность, и Божия энергия, мы ничуть не менее являемся служителями единой божественности. Ведь Исайя говорил и о семи духах[472] , которые другой пророк назвал семью очами Божьими [473] . А божественный Максим говорит, что как в Боге они естественно пребывают в Сыне и Слове Божьем[474]. И как семь духов не отменяют единственность Духа, – ибо они суть выступления, явления, силы и энергии единого Духа, – так и разделением божественности (τω διηρημενω της θεοτητος) не отменяется ее единственность, потому что едина божественность трех Ипостасей, то есть природа и сущность – сверхсущностная, простая, невидимая, непричаствуемая, абсолютно непостижимая умом. Если же святыми и говорится о некоей иной божественности энергий, будь то об одной или двух, или же многих, – ведь и вездесущность (το πανταχου ειναι) имеет наименование божественности от [глагола] «бежать» (θειν) и как бы «повсюду достигать» (φθανειν); и «бытие нигде» (το μηδαμου ειναι) –  от того, что Он как бы «бежит», чтобы убежать отовсюду (απο του θεοντα, ωοπερ διαφευγειν παωταχοθεν); и Божия светлость, которую и апостолы видели на горе и которой ныне святые причащаются отчасти как в обручении, а в будущем веке причастятся в совершенстве, называется божественностью от [глагола] «αιθειν», то есть «жечь» (καιειν) и «истреблять» (ανακισκιεν) всякую гнилость; и всеведение – от созерцания Богом (παρα το θεασθαι παντα τον Θεον) всех сущих прежде бытiя ихъ[475] ; и промышление (το προνοειν) – от наблюдать (εφοραν) и к тому же боготворить (θεοποιειν), – то все они суть выступления, явления, силы и энергии той единой божественности, естественно и неотъемлемо присущие ей, каковые если кто отделит от нее и низведет до уровня твари, то тем самым низведет и ее, или скорее сам повредится в отношении ее почитания, как это, – увы! – случилось со сделавшим так Варлаамом, и с вами, учившимися у него и имевшими его в качестве учителя в божественных [предметах].

ВАРЛААМИТ: И как же [тогда] некие из причтенных [476] к Церкви Христовой и посвятивших свой досуг [священным] словесам, ни ему прежде, ни нам ныне не противоречат?

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Глупость и безумие – лукавые родители лукавейших ересей. Ибо когда кто, пренебрегая некими из божественных [словес], затем не только отнюдь не покоряется познавшим [истину], но и будет восставать против них, то прельщает сперва сам себя, а затем и всех последующих [ему]. Более же многочисленны [таковые] сейчас, потому что почти вcu своихъ си ищутъ, а не яже Христа Iиcyca [477] , и то, что [оказывается] у них в руках,– будь то словеса или положения (αξιωματα) [478] , хотя бы то и священные,– они превращают в житейский прибыток и повод для славы от человеков [479] . Что же из этого интересует таковых? И к тому же, когда та, которую вы, – ввиду того, что не от истины имеете укрепляться, – поставили во главе своей партии (συμμοριας), облечена именем власти и кучей богатства [480] и готова, по слову Сираха, противопоставить [аргументам противников свой общественный] вес (ανθισταναι την ολκην)[481] , и тем более во время гражданской смуты, которое вам представилось в качестве подарка судьбы, подобно недуговавшим некогда [ересями] злочестивого Севира и несчастного Евтихия. Ибо они, воспользовавшись моментом, когда против Зенона восстал брат его тещи Верины Василиск, и [государственные] дела во многом пришли в замешательство, поскольку царь тогда почти без борьбы уступил власть тиранну, отвергли божественный Собор [бывший] в Халкидоне и убедили [царя] составить указ, повелевающий, чтобы со всевозможной властью был анафематствован Томос святого Льва, папы Ветхого Рима, который был принят как правило благочестия Халкидонским и прежде него Эфесским Собором[482], которые оба были из числа семи [Вселенских Соборов], и один занял в них место Третьего, а другой – Четвертого, и чтобы писания божественного Кирилла, утвержденные этими [Соборами] и посвященные затрагивавшимся на них вопросам, сжигались бы, если будут [где-либо] найдены. Предлог же [был у них] тот же, что и у вас теперь: ведь достаточно, – говорили они, – того, что [написано] у святых, и нет нужды заново богословствовать и вносить уточнения, исследуя то, что недоступно многим. Разве и вы не восприняли то же, что и они, тщание применительно к нынешнему смущению? Но ведь возвысится вскоре и прояснится с Божьей помощью вместе с миром и истина, ибо Сам Бог есть заповѣдаяй спасенiя Iаковля.[483]