Правда - Терри Пратчетт

— У! — едва слышно выдохнул Отто.

Сухопутный угорь, продукт тысячелетней эволюции в высокомагической среде, уже находился под напряжением. И поэтому выделил такое количество темноты, какого хватило бы на целую ночь. На мгновение кабинет превратился в сплошную черноту, пронизываемую редкими лиловыми и синими сполохами. И снова Вильям буквально почувствовал, как темнота мягко ударила в его тело. А потом вернулся свет — кругами разошелся по комнате, будто волны после падения камешка в озеро. Капрал уставилась на Отто.

— Это был темный свет, да?

— А, ты тоже ист из Убервальд! — радостно воскликнул Отто.

— Да, и совсем не ожидала увидеть здесь это! Проваливайте!

Они поспешили прочь. Миновали ошеломленного капрала Шноббса, спустились по широкой лестнице и наконец вышли на заиндевевшие булыжники внутреннего дворика.

— Отто, ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил Вильям. — Мне показалось, она очень рассердилась, когда ты сделал вторую картинку.

— Ну, это достаточно сложно объясняйт… — уклончиво ответил вампир.

— Это не вредно?

— О, никакого физического воздействия никто не фиксировайт…

— А психического? — уточнил Вильям, который слишком много работал со словами, чтобы пропустить мимо ушей столь осторожное утверждение.

— Йа думайт, сейчас не вовсе время…

— Ты прав, сейчас не время. Расскажешь в другой раз. Но прежде, чем снова использовать эту штуковину.

Вильям торопливо шагал по Филигранной улице. Голова у него шла кругом. Всего час назад он копался в наиглупейших письмах, мучительно размышляя, какие из них поместить в новостной листок, и мир казался более или менее нормальным. А теперь все словно бы перевернулось вверх тормашками. Предполагалось, будто лорд Витинари пытался кого-то убить, — полнейший бред хотя бы потому, что человек, которого патриций якобы пытался убить, остался в живых. Затем Витинари предпринял попытку сбежать с мешком денег, и это тоже бред. О, человек, присвоивший деньги, а потом напавший на кого-то, — такая картина вполне нормальна, если не пытаться вписать на место главного героя патриция. И эта мята… Ею буквально провонял весь кабинет.

У Вильяма было много вопросов. Но взгляд гномихи, выпроваживающей его из кабинета, ясно дал понять: никаких ответов от Стражи он, скорее всего, не получит.

Сейчас в его сознании отчетливо маячил мрачный образ отпечатной машины. Он должен написать связный рассказ о происходящем и должен сделать это немедленно…

На входе в словопечатню его приветствовала фигура неунывающего господина Винтлера.

— А что ты скажешь об этом презабавнейшем кабачке, господин де Словв? — весело осведомился он.

— Он сводит меня с ума, господин Винтлер, — честно признался Вильям, проходя мимо.

— Представляешь, господин, моя жена сказала то же самое!

— Извини, я никак не могла его выпроводить, — прошептала Сахарисса, когда Вильям сел за стол. — Что происходит?

— Не знаю точно, — ответил Вильям, уставившись на свои записи.

— Кого убили?

— Э… Кажется, никого…

— Какое счастье. — Сахарисса опустила взгляд на заваленный бумагами стол. — Приходили еще пятеро, и все с презабавными овощами, — сообщила она.

— О.

— Да. Честно говоря, не все овощи были такими уж забавными.

— О.

— Но почти все были похожи на… гм… сам знаешь на что.

— О… И на что?

— Ну… — Сахарисса начала краснеть. — На мужской… сам знаешь.

— О-о.

— Причем, м-м, даже не особо похожи. Ну, то есть если сравнить с… гм… сам знаешь с чем. Ты меня понимаешь?

Вильям очень надеялся, что никто не слышит сейчас их разговор.

— О, — снова выразился он.

— Но я на всякий случай записала имена и адреса, — сказала Сахарисса. — Подумала, вдруг пригодятся. Если у нас не будет хватать материала.

— Не до такой же степени, — быстро произнес Вильям.

— Ты считаешь?

— Просто уверен.

— Возможно, ты прав, — кивнула она, глядя на разбросанные по столу бумаги. — Я была очень занята, пока тебя не было. Люди с разными новостями буквально выстроились в очередь. Рассказывали о том, что должно будет произойти, о потерянных собаках, о товарах, которые хотят продать…

— А это уже реклама, — заметил Вильям, пытаясь сосредоточиться на записях. — Пусть платят, если хотят, чтобы мы их отпечатали.

— Не думаю, что мы имеем право решать… Вильям стукнул кулаком по столу, чем сильно удивил и себя самого, и Сахариссу.

— Что-то происходит, ты что, не понимаешь?! Творятся какие-то реально реальные дела! И в этом нет ничего презабавного! Это действительно серьезно. И я должен написать об этом как можно быстрее. Можно я займусь своей работой?!

Он вдруг понял, что Сахарисса смотрит не на него, а на ею кулак, и тоже опустил взгляд.

— О нет… А это что такое?

Из стола буквально в дюйме от его руки торчал длинный острый гвоздь. Не меньше шести дюймов длиной, с нанизанными клочками бумаги. Потрогав гвоздь, Вильям понял, что его вертикальное положение объясняется тем, что гвоздь вбит в кусок доски.

— Это «наколка», — тихо пояснила Сахарисса. — Я принесла ее, чтобы навести порядок в бумагах. Мой дедушка такой пользуется. Все… все граверы пользуются. Это… нечто среднее между картотекой и корзиной для мусора. Мне показалось, что она нам пригодится. Позволит сэкономить место на полу.

— Э… Правильно… Хорошая идея, — сказал Вильям, глядя на ее краснеющее лицо. — Э…

Мысли путались.

— Господин Хорошагора! — закричал он. Гном оторвал взгляд от набираемой афиши.

— Ты сможешь набрать текст, который я буду диктовать?

— Конечно.

— Сахарисса, пожалуйста, найди Рона и его… друзей. Я хочу выпустить небольшой листок как можно скорее. Не завтра утром. А сейчас, немедленно. Пожалуйста!

Она уже собиралась возразить, но увидела, как он на нее смотрит.

— А ты уверен, что нам можно так делать?

— Нет! Не уверен! И узнаю это только после того, как сделаю. Именно поэтому я должен так поступить! Чтобы узнать! Извини, что кричу!

Оттолкнув стул, он подошел к Хорошагоре, терпеливо ожидающему у наборной кассы.

— Итак… Самая верхняя строка… — Вильям закрыл глаза и, потирая пальцами переносицу, задумался. — Э… «Поразительные события в Анк-Морпорке»… Набрал? Очень крупным шрифтом. Затем шрифтом помельче, строго под первой строкой… «Патриций нападает на секретаря с ножом»… Э… — Глупая фраза. Неправильная. Нож был у патриция, а не у секретаря. — Ладно, с этим потом разберемся… Э… Ниже мелким шрифтом… «Таинственное происшествие в конюшне»… Уменьши шрифт еще на один пункт… «Стража озадачена». Нормально? А теперь начинаем…

— Начинаем? — переспросил Хорошагора, пальцы которого порхали над кассой. — Я думал, мы уже почти закончили.

Вильям в отчаянии перелистывал записи. С чего бы начать, с чего бы начать… С чего-то интересного, нет, с чего-то удивительного. С необычного события… Нет… Нет… Вся эта история была поразительной и странной…

— «Крайне подозрительными обстоятельствами окружено нападение…» Набери «предполагаемое нападение»…

— Но ты ведь сам сказал, что он сознался, — встряла Сахарисса, промакивая глаза носовым платком.

— Знаю, знаю. Просто думаю, что, если бы лорд Витинари действительно хотел кого-то убить, этот человек был бы гарантированно мертв… Кстати, найди его сиятельство в «Книге Пэров Твурпа». Уверен, патриций получил образование в Гильдии Наемных Убийц.

— Так оно «предполагаемое» или нет? — спросил Хорошагора, рука которого зависла над буквой «п». — Определись уже.

— Пусть будет «похоже что нападение», — решил Вильям, — «лорда Витинари на своего секретаря Руфуса Стукпостука во дворце сегодня». Э-э… «Прислуга услышала…»

— Мне самой заняться этим? Или мне все-таки отправиться на поиски нищих? — уточнила Сахарисса. — Я не могу заниматься и тем и другим одновременно.

Вильям некоторое время тупо смотрел на нее, потом кивнул.

— Рокки!

Сидевший у двери тролль, заворчав, проснулся.

— Чего, сэр?

— Найди Старикашку Рона и остальных, скажи, пусть собираются здесь, да побыстрее. Пообещай премиальные. Так, на чем я остановился?

— «Прислуга услышала…» — подсказал Хорошагора.

— «…как его сиятельство…»

— С отличием окончивший в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году школу Гильдии Наемных Убийц, — сообщила Сахарисса.

— Да, это тоже вставь, — кивнул Вильям, — а дальше: «…сказал: „Я убил его, я убил его, мне очень жаль…“» О боги, Ваймс прав, это бред какой-то. Чтобы сказать это, он должен был напрочь свихнуться.

— Господин де Словв, если не ошибаюсь? — раздался чей-то голос.

— Проклятье, что на этот раз?