Крах тирана - Шапи Казиев

К ней уже не раз приценивались, предлагали хорошие деньги, но грамота Ибрагим-хана ее защищала. Тогда купцы предлагали за нее столько, что Фирузе не раз казалось: золото вот-вот окажется сильнее грамоты наместника.

Не желая отступать, купцы о чем-то шептались, спорили, пробовали сговориться с разбойниками, чтобы те напали на караван и отбили невольницу, которая пришлась им по вкусу. Но стража была сильна, и никто не решился нарушить волю Ибрагим-хана.

Караван двигался в глубь Персии, постепенно уменьшаясь, пока не осталась одна арба, в которой везли Фирузу и еще одну девушку из Шемахи. Гюльнара – так звали шемахинку – все время молчала и только однажды вечером, когда арба поднималась на крутой перевал, вдруг разговорилась. Она поведала, как ночные разбойники, промышлявшие этим ремеслом, украли ее прямо из дома, убив отца и мать. Гюльнару пытались украсть и раньше, но тогда ее спасли братья. В этот раз они были среди восставших, и ее некому было защитить, кроме старых родителей.

Фируза хотела тоже раскрыть ей душу, рассказав о своих несчастьях, но вдруг услышала:

– Прощай, сестра!

Гюльнара сделала то, что давно задумала. Дождавшись, когда арба сравняется с краем пропасти, она распахнула полог навеса и бросилась вниз.

Стража пыталась ей помешать, но было уже поздно. Несчастная исчезла в непроглядной бездне. Осознав, что произошло, Фируза решила последовать ее примеру, но ее тут же схватили и крепко привязали к арбе, а место Гюльнары занял перепуганный стражник с обнаженной саблей.

– Только попробуй, – пригрозил он девушке.

– Убей меня! – крикнула ему Фируза, пытаясь освободиться от пут.

– Эта негодница навлекла на нас гнев падишаха! – ответил стражник. – Пожалей хоть ты наши головы!

Арбу теперь окружало плотное кольцо конных стражников, освещавших путь факелами.

Когда они прибыли в Мешхед, где располагалась ставка Надир-шаха, Фирузу отвезли в шахский гарем и передали грозному евнуху Лала-баши.

Тот придирчиво оглядел невольницу, благосклонно улыбнулся, велел дать ей отдохнуть и привести в надлежащий вид, который подчеркнул бы необычайную прелесть девушки.

В серале Фирузу встретили наложницы из разных стран. Каждая из них представляла собой образец тамошней красоты. Точеные фигуры, сверкающие глаза, жемчужные зубы, изящные руки, роскошные волосы, ко всему этому – изумительные украшения, которые наложницы меняли по нескольку раз в день. У каждой наложницы была своя история, не все чувствовали себя несчастными. Но Фируза знала, что никогда не станет одной из таких – смирившихся со свой участью. Не станет, чего бы ей это ни стоило.

Гарем шаха походил на дворец, где всего было вдоволь и даже с избытком. Но Фируза не желала этой роскоши, не желала милости владыки. В ее сердце был лишь Муса-Гаджи, а перед глазами – погибшая мать.

Когда Надир-шах увидел ее в саду, сердце его учащенно забилось. Из своих походов он привозил много невольниц, но эта была какой-то особенной. Узнав ее историю, Надир решил не торопить события. Он надеялся, что эта горянка сама откроет ему сердце, когда время излечит ее душевные раны. В ее покорности он видел залог окончательного покорения Кавказа, который беспрерывно восставал против его владычества, отдаляя главную цель шаха – владычество над всем миром.

Когда шах двинулся в поход на Индию, за ним последовал и его великолепный гарем. А насаженная на пику голова начальника стражи, позволившего Гюльнаре избежать шахского гарема, еще долго торчала у городских ворот Мешхеда.

Горестные воспоминания Фирузы прервал визит шахских слуг, присланных за девушкой. Она решила, что настало время того, чего она больше всего боялась, а у нее не было ничего, чтобы защитить свою честь. Но взволнованный вид Лала-баши немного успокоил ее. Вскоре выяснилось, что Фирузу велено привезти в сокровищницу Великих Моголов.

Глава 20

Сен-Жермен, отчаявшись добиться от чиновников казначейства правды о том, где находится главное сокровище Индии – легендарный бриллиант, призвал на помощь шахского палача.

Насакчи явился со своими помощниками – феррахами и снаряжением, которое весьма отличалось от инструментов, употреблявшихся в казначействе. Здесь были плети, особые иглы, палки с шипами, скребницы для сдирания кожи, большая секира для отрубания голов и прочие атрибуты кровавого ремесла.

Они разложили на полу специальную кожаную подстилку, чтобы не запачкать казну кровью, сорвали с хранителя казны одежду и исполосовали его спину плетьми. Тот до последнего клялся, что ничего не знает о том, чего от него добиваются, пока не потерял сознание и не рухнул на окровавленную подстилку.

Затем настал черед чиновников рангом пониже. Когда первого из них привязали спиной к сундуку и стали бить палками по пяткам, несчастный взвыл так, что у остальных заложило уши.

– Говори, – требовал Сен-Жермен.

– Я не допущен к таким тайнам, – преодолевая боль, отвечал чиновник.

– Освежите ему память, – велел Сен-Жермен, отворачиваясь.

Палач снова принялся за дело, но, сколько он ни трудился, чиновник так и не признался, где хранится сокровище.

– Вполне возможно, он говорит правду, – пожал плечами Сен-Жермен и велел оставить несчастного.

Тот поднялся, но, не устояв на распухших ногах, повалился наземь. Сен-Жермен понимающе улыбнулся и протянул ему флакон с темной жидкостью.

– Вот, возьмите, мсье. Это поможет, – сказал Сен-Жермен. – Не держите на меня зла. Я лишь исполняю высочайшую волю.

Сен-Жермен отер кружевным платком взмокший лоб и оглянулся на палача:

– Но кто-то должен знать.

Палач подал знак своим подручным, и те накинули петлю на шею другого чиновника.

– За что?! – взмолился тот.

– Я не знаю, – ухмыльнулся палач. – Твой шах знает.

Феррахи уже начали затягивать петлю, когда очнулся хранитель казны.

– Можете нас убить, но мы не видели этот бриллиант уже несколько недель, – с трудом произнес старик.

– Куда же он подевался? – спросил Сен-Жермен.

– Его величество соизволили извлечь его из украшения трона.

– Возможно, – размышлял Сен-Жермен. – Судя по его изысканным одеяниям, Мухаммад-шах – тонкий знаток драгоценностей. Однако продолжим…

Палач взял в руки ужасную скребницу и провел ей по стене, оставив на мозаике глубокие следы. Но, передумав, отложил скребницу, обнажил большую секиру и двинулся к хранителю.

– Я сказал все, что знаю, – пытался остановить палача старик.

– Если ты не знаешь, где камень, значит, эта должность не для тебя, – ухмыльнулся палач. – Тогда и голова тебе ни к чему.

Хранителя ждала верная смерть. Но вдруг загремели барабаны и запели трубы, что означало прибытие самого Надир-шаха.

В сокровищницу вошли стражники и велели всем, кроме Сен-Жермена, убираться. Палачи торопливо собрали свои инструменты, свернули окровавленную подстилку и ретировались, таща за собой обессилевших от пыток чиновников.

Глава 21

С тех пор, как Надир-шах вступил в Дели, он успел сделать многое. Казна Моголов была в его распоряжении, принесшие покорность махараджи обложены податями, а тем, кто не сообразил сделать это вовремя, были, кроме того, назначены штрафы. Против тех, кто решился противиться воле Надира, готовились выступить его победоносные войска. Воинам вредно было оставаться на одном месте. Жалование утекало полноводной рекой, так пусть найдут себе вознаграждение у богатых раджей и прочих правителей, дерзнувших противиться повелителю мира.

Оставалось еще найти знаменитый бриллиант. Прорицатели твердили, что камень где-то рядом, но указать точное место нахождения не могли. В этом деле Надир положился на Сен-Жермена, которому платил достаточно, чтобы он употребил все свои способности. Тот старался и со дня на день ждал некоего откровения, которое должно было открыть ему тайну бриллианта. А тем временем велел доставить к нему индийских магов. В главном деле они ему не помогли, зато раскрыли много других секретов, в том числе о свойствах драгоценных камней и способах исправления их недостатков.

Настала очередь факиров, у которых Сен-Жермен вызнал способ изготовления золота. Но их золото оказалось фальшивым, похожим на настоящее лишь с виду. Оно делалось из сплава меди, цинка и некоторых других веществ. Эти фокусы годились для наивных простаков на базарах, но воины, которым попытались выдать жалование таким золотом, быстро распознали фальшивки и едва не подняли бунт. Факиры лишились голов за обман, но войско продолжало роптать. Сарбазов необходимо было чем-то успокоить, они требовали отдать им на разграбление богатый Дели.

Сен-Жермен тем временем снова принялся за чиновников казначейства, чтобы найти лучший в мире бриллиант.

В том, что камень будет найден, Надир не сомневался. Печалило его лишь то, что не удалось вытащить столб, исполнявший заветные желания. Много было снесено голов, но дело так и не продвинулось. Столб сидел слишком крепко, будто рос из самой сердцевины земли.