Богема с Невского проспекта - Ирина Дудина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На Невском находится Московский вокзал, с которым у меня много связано. Когда я была маленькой, мы с родителями каждое лето уезжали с Московского вокзала на юг России, в село к дедушке и бабушке. Мой отец был сильный, мускулистый человек и отличался тем, что умел паковать ужасно тяжёлые чемоданы. Он как-то очень плотно и компактно их набивал всякими крупами, тушенкой, колбасами, тогда в деревне было с продуктами плохо. Чемоданы были неподъёмными, хотя с виду средних размеров, обычными. И вот однажды отец оставил меня следить за чемоданами, а сам с мамой куда-то отошёл. Я на что-то загляделась, а когда обернулась — то увидела, что одного чемодана нет. Тут я увидела, как папин чемодан, кряхтя и изгибаясь, на трясущихся от напряжения ногах пытается уволочь привокзальный воришка. Бедный мазурик был слишком слаб, чтобы бодро убежать с папиным фирменным чемоданом. Тут вернулся отец, я ему указала на вора, папа побежал к нему, а воришка бросил чемодан и удрал… Тогда я поняла, что чемоданы у нас никогда никто не украдёт, сил не хватит…
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ БРАУН, поэт, монархистУ моего друга в годы застоя была отличная коллекция джаза. По тем временам коллекционирование джаза было делом опасным, так как виниловые пластинки привозили из-за железного занавеса разными путями, и тут власти могли пришить вам 58 и 70 статью.
Мой друг, джазовый музыкант, шёл как-то по Невскому и нёс под мышкой пачку пластинок-гигантов, завёрнутых в газетку. Издалека было видно, что он несёт. К нему среди бела дня подошли бригадмилы, стали угрожать тем, что сейчас разберутся, откуда и как коллекционер свои пластинки импортные брал, и отобрали у него весь пакет.
Через несколько дней я зашёл в гости к другому своему приятелю, который жил в коммуналке на Петроградской стороне. Он мне рассказал о том, что его соседу, бригадмилу, удалось где-то раздобыть отличные джазовые пластинки, что он дал послушать ему пару из них… Я очень заинтересовался этим фактом, ибо увидел пластинки из коллекции моего друга. Я сбегал за водкой, вскоре мы сидели у соседа в комнате, он хвастался пластинками, а я тут достал список с подробным перечислением всего того, что менты у моего друга отобрали. И стал угрожать бригадмилу тем, что не просто дело на него будет заведено, а что у меня ещё есть связи и повыше. Мент извинился и все пластинки отдал.
ЕЛЕНА КАЗАРИНА, художникЯ рисую портреты на Невском уже 20 лет. Один бедный одинокий художник из нашего Товарищества свободных художников погиб. Его некому было хоронить, ни семьи, ни родственников. Один из его товарищей-художников наскрёб денег на кремацию, на кладбище денег уже не хватало, и вот тогда он зарыл урну с прахом друга в Катькином садике, возле которого усопший всю свою жизнь рисовал портреты прохожих. Сейчас Галина Павловна Волосова, организатор нашего Товарищества, собирается найти деньги, чтобы перезахоронить художника на кладбище…
У нас, свободных портретистов, всегда напряжённая жизнь. То власти требовали, чтобы у нас у всех были одинаковые мольберты и зонтики одного цвета, то пытались нас перевести на Малую Конюшенную, где страшный ветродуй и народу мало, то нам приходилось перебираться в подземный переход и там рисовать портреты. Мэр Яковлев частенько к нам подходил, спрашивал о наших нуждах, говорил нам, что пока он у власти, нас никто не тронет, так как уличные портретисты — это необходимая экзотика города, уличные художники есть везде — в Париже, Амстердаме, Праге…
В годы перестройки, когда мы вышли на Невский и хотели создать что-то вроде Питерского Арбата, царил дух свободы и феерии. В белые ночи к нам приходили друзья-музыканты, кто-то играл, кто-то пел, кто-то танцевал. Я помню, как к нам подошла цыганка-художница и всех вовлекла в бешеный хоровод.
Атмосфера сильно стала меняться, когда к нам, портретистам, стали присоединяться торговцы картинами. Одно дело — когда сам рисуешь прохожих, другое дело — торговля готовыми картинами, часто чужими работами… Между нами отношения напряжённые, часто они нас пытались вытеснить с наших излюбленных мест возле Костёла, насылали на нас ментов. Особенно часто наезды происходили, когда мы заняли подвал на Невском, и в зимний период там нам позировали иностранцы. Иностранцам очень нравилась атмосфера богемного подвала. Потом наши клиенты, уехав на родину, давали адрес подвала своим друзьям, и те специально к нам приезжали.
У нас были большие надежды на 300-летие Петербурга, что вот приедут толпы иностранцев… Но на 300-летие Петербурга туристов было маловато, зато город был переполнен милицией. Милиционеров нагнали из всех городов, они просили нас, художников, рисовать их портреты бесплатно. Они жили на казарменном положении и получали грошовые суточные. Один мент жаловался, что с ним разводится жена из-за того, что он 3 месяца в командировке, и он просил меня нарисовать его бесплатно для его жены.
За годы работы уличным портретистом у меня развилась наблюдательность, как у гадалки. Иногда человек, которого я рисую, просит у меня, чтобы я угадала его имя, профессию и т. д. Я начинаю считывать информацию, угадываю многое!
АНДРЕЙ ХЛОБЫСТИН, денди-искусствоведСейчас исполнилось бы 50 лет великому петербуржскому художнику, мыслителю и магу Тимуру Новикову. В последние годы жизни он любил сидеть в Катькином садике. Однажды мы с ним беседовали о грехах, и он предложил сжигать суеты. Как раз тут всплыла дата — 500 лет Савонароле. И вот эту вполне фундаменталистскую идею Тимура Новикова в годы, когда ещё о фундаментализме никто не думал, поддержали его друзья и молодёжь. Мы поехали в день рождения Савонаролы на один из заброшенных фортов Кронштадта, и там сжигали суеты — картины свои старые, книги, полные соблазна, рукописи всякие. Меня удивили молодые революционеры-марксисты, они сожгли целую пачку газеты «Лимонка»… Кстати, в Катькином садике на Невском родился замысел газеты «Художественная воля»…
МС ВСПЫШКИН, ди-джейПо Невскому проспекту очень любил гулять великий химик Дмитрий Менделеев. У него в Гостином Дворе была своя лавка, где торговали сделанными его руками саквояжами, и вот Менделеев любил гулять по Невскому, клеить молодых девушек, а также заглядывать в Гостиный двор, узнавать, как идёт торговля его чемоданами ручной работы. Я когда-то работал инженером в НИИ метрологии, и вот в институте сохранилась масса устных преданий о том, каким был Менделеев. Кстати, он был трудоголик, питался раз в день в 5 часов, ему даже в туалет лень было выходить, и ему в кабинете сделали рукомойник на уровне его гениталий, чтобы он мог, не отрываясь от научных трудов, справлять нужду. Также сохранились предания о том, как он любил юных девиц, он даже умудрился на именинах своей племянницы подклеить подружку и сверстницу племянницы…
АЛЕКСАНДР СОЛОВЬЁВ, предпринимательС Невским проспектом связан мой «Золотой век». Когда я был студентом политеха, то познакомился с секретаршей партийной организации института, это была девица старше меня, лет 25, очень хорошо устроившаяся в жизни. А познакомился я с ней, так как меня попросили починить радиоприёмник для парткабинета. Я от страха что-то припаял, и всё заработало. Первый звук, который издал радиоприёмник — это была музыка Шостаковича к балету «Золотой век». И вот я чуть ли не впервые в жизни запал на такого рода классическую музыку, я прослушал «Золотой век» от начала до конца, а потом вообще стал увлекаться классической музыкой. Благодаря приёмнику я познакомился с партийной девушкой, мы стали с ней встречаться. Жила она в уютной квартирке у Невского проспекта, одевалась в импортную модную одежду, имела очень много денег по тем временам, для неё ничего не стоило позвать меня с собой в ресторан и там оставить за вечер рублей 100, что для меня было немыслимой роскошью. В-общем, я как сыр в масле катался с этой девушкой.
ДАША ЧЕРДАКОВА, поэтесса и журналистНедавно я попала в Пен-клуб, что на Думской, в двух шагах от Невского проспекта. Там шла презентация нового поэтического сборника «Транслит», сделали его поэты-неомарксисты, они решили, что пора неомарксистам идти «в народ» со своей левой поэзией, призывать к левым идеям.
Приглашение на вечер выглядело так: «В новом выпуске проблематизируется противостояние современной тенденции новой ауратизации поэзии и проекта ее секуляризаци. Суверенной эффектности модернистского высказывания коллектив авторов противопоставляет эффективность функциональной поэтики, преодолевающей саму автономию поля литературы путем создания конструктивных утопических сообщений и прямых критических высказываний». И т. д.
На вечере поэты-неомарксисты читали свои непонятные нерифмованные стихи в том же стиле, правда, порой привлекающие внимание отдельными понятными грубыми словами, очевидно, выражающими критику капитала. Большая часть вечера состояла из философских рассуждений в стиле выше приведённого дискурса. Совсем было непонятно, как с такими словесами неомарксисты собираются идти в массы?