Санитары подземелий. Deathmatch Quake - Дмитрий Пучков

– Давай, камрад, мы порыли! Танчик в твоих руках, рули тут, – сказал Гоблин. – Сейчас они сообразят, что все три танка не вернулись, запереживают и начнут подтягивать серьезные силы. Думаю, времени у них примерно часок на это уйдет, так что мы успеем туда-сюда обернуться. Вытащи из танка все элементы питания, наши уже совсем на пределе. Ну, камрадинский, держись! По коням, хлопцы!

Хлопцы, похожие на коней больше, чем сами кони, один за другим спустились вниз по тросу, а Крюгер передал снизу пульт дистанционного управления минами. Угрюмый крикнул снизу:

– Лютый! Они там сговорились уже и как только мы отойдем, сразу на тебя прыгнут! Смотри, поаккуратнее!

Лютый равнодушно махнул рукой. От подножия башни бойцы цепочкой побежали к открытым воротам. Лютый снова помахал им вслед рукой:

– И побрели они обои-два, солнцем палимые... – После чего повернулся к монстрам и, недобро прищурившись, неторопливо пошел к ним через площадку. – Так что, Бивис, говоришь, обманули тебя, да? Ох, бедняга...

Уже на подходе к открытым воротам за спинами солдат раздался истошный вопль, и бойцы разом обернулись. Оглашая окрестности пронзительным визгом и нелепо кувыркаясь, с башни летела фигурка. Удар о грунт и последовавший за ним взрыв оборвали вопль. Гоблин покачал головой и сочувственно цокнул языком:

– Наверно, слушал невнимательно!

– Бунт на корабле! – подметил Демон.

– Похоже, они уже к десантнопрыжковой подготовке перешли! Кстати, – заметил Угрюмый, – на самом-то деле джибзы как-то вообще не смотрятся, в игре покруче будет. Или надо бросать сильнее?

Так же истошно вереща и кувыркаясь, через бортик как из катапульты вылетел еще один монстр. Падение, взрыв, разлет частей тела.

– Ох, Макаренко наш лютует! – одобрительно крякнул Гоблин. – Воспитательный процесс в разгаре, количество двоечников резко сокращается! Вперед, некогда разглядывать.

За раздвинутыми бронеплитами перед ними лежал очередной огромный, тускло освещенный коридор. Разойдясь в стороны и растянувшись в цепи, диверсанты рысью побежали вперед. За их спинами завыли моторы, и закрывающие вход плиты с тяжелым грохотом сомкнулись. Назад никто не оглянулся.

Через каждую сотню метров в потолок коридора были встроены огромные отсекатели, управлявшиеся, по всей видимости, находившимися тут же на стенах рубильниками.

Тяжело дыша, бойцы молча бежали вперед. Сперва они услышали плеск воды, а затем в горячем воздухе, окончательно выдавая близость открытого водоема, запахло влагой. Стены туннеля разошлись в стороны, и диверсанты выбежали в широкое хорошо освещенное прямоугольное помещение. С левой стороны блестела черная вода, а вдоль стены были нагромождены ящики. Они дошли уже практически до середины, и никто из них не услышал щелчка электромагнитного разряда, от которого все шлемы тут же оглохли и ослепли.

Беззвучно, как звери, они бросились к стене под прикрытие ящиков, сдирая на ходу шлемы, которые из незаменимых помощников разом превратились в обычные каски с затычками для ушей.

На потолке вспыхнули яркие лампы, помещение залило белым светом, и неподалеку кто-то яростно закричал на языке аборигенов.

– Чего хотят? – спросил сидевший возле Гоблина Демон.

– Вроде как поговорить...

– Гоблин, не слушай этих козлов! – сердито зашипел из-за соседнего ящика Угрюмый. – Они всегда фигу в кармане держат!

– Ничего, у меня возле кармана, в левой штанине, тоже кое-что для них есть! – зло ответил ему Гоблин, затем прокричал что-то в ответ строггам и высунул над ящиком маленькое зеркальце на металлическом стержне.

– Командир, – сказал Кабан, – скажи им, что сала и чеснока у нас больше нет, пусть не пристают!

В зеркальце было видно, что на дороге, закрывая выход из помещения, вразброд стоит примерно взвод бандерлогов, ориентировочно десятка три. Оружие они держали стволами в пол и явной агрессивности не выказывали.

– Так, – сказал Гоблин. – Сейчас я вылезу. Если что...

– Не боись, командир, это им даром не пройдет! – подбодрил его Демон.

– Командир, ты хоть пенсию свою нам на пропой завещай! – ехидно сказал Пушистый.

– Обойдешься! – Гоблин встал и, держа рэйлган стволом вниз, вышел на середину дороги. Следом разом поднялись остальные бойцы и встали за его спиной.

Прямо перед ними стоял целый взвод бандерлогов, общим числом ровно тридцать штук. Здоровенные, как питекантропы, они мрачно сопели, и весь их вид не предвещал ничего хорошего. Силы были неравные – больше трех к одному, но ни один из солдат ни на секунду не усомнился в благополучном исходе встречи.

– Ишь ты, кодлан целый выставили... – задумчиво сказал Пушистый. – Кто же это вас, столько рыл, хоронить-то будет?...

Самый здоровый бандерлог, почти квадратный, с длинными, как у орангутанга руками, шагнул вперед и стащил с головы черный шлем. Из-под шлема тугой щеткой взметнулся огненно-красный гребень из поставленных дыбом волос. Солдаты враз притихли и разинули рты.

– Оба-на-а! – восхищенно протянул змеевидный Угрюмый. – Причесон типа «озимый ирокез»! Чингачгук, в натуре!

– Отцы, гадом буду – это финальный босс! – обрадовался Негатив.

Бандерлог что-то загыркал по-своему, резко взмахивая правой рукой и тыкая пальцем в пол под ногами.

– Чо ему надо, этому гребню? – с неприязнью спросил Пушистый.

Наклонив голову, Гоблин дослушал бандерлога до конца и начал переводить:

– Во имя Макрона, триединого и неделимого...

– Как это: триединого и неделимого? – удивленно перебил Пушистый.

– Ну, эта... – Гоблин замолчал и, подбирая слова, почесал затылок. – Короче, он у них олицетворяет триединство: Строггоса, себя самого и своего экзоскелета. Вот. Религия у них такая.

– Так ты ж его вроде как на части поделил? – еще более недоуменным голосом спросил Пушистый.

Старший бандерлог громко рявкнул и свирепо сверкнул на Пушистого красными глазами.

– Пушистый, не зли парня, я тебе потом все расскажу. Короче, он предлагает драться по священному ритуалу.

– По какому такому священному ритуалу? Похоронному, что ли?

Гоблин сморщился как от зубной боли:

– По священному, елы-палы!

– Это еще как? – окончательно возмутился Пушистый. – Меня так не учили, пошли они все в задницу!

– Пушистый, еще раз перебьешь важные переговоры и вместо бандерлогов я тебя самого отоварю, понял? По-честному – это значит без стрельбы. На кулачках и ножиках. Говорит что кроме них дальше уже никого нет. Дескать, тут все мы и ляжем как герои. Сперва предлагает выставить против него нашего богатыря. Вы как?

– Ответ положительный! Пусть уже молитву запевает, жабеныш! – злобно ответил за всех маленький Угрюмый. – Гоблин, ты вообще ему скажи, пусть не дуркуют со своими ритуалами, а сдаются и прыгают в воду. Слышь, ты, конь-башка! – крикнул Урюмый предводителю бандерлогов. – Ботвинник в таких ситуациях сразу сдавался!

– Блин, вообще наглость потерял петух комнатный! – возмутился развязным поведением монстра Heгатив. – Я смотрю, страх утрачен полностью! Уже на ветеранов вооруженных сил прыгают! Эдак скоро и в погреб за пивом не спуститься будет!

– Да ну, ты чо! – заступился за бандерлога Демон. – Ты глянь, какой красавец! Не перевелись еще на Строггосе богатыри!

– Гоблин, спроси у этого мерина чесоточного, у них лавэ при себе есть? – встрял Кабан. – Хочу с кем-нибудь из них забиться, что этот пинчер и трех минут против Крюгера не продержится!

Гоблин вытянул шею, выпятил нижнюю челюсть и загыркал что-то в ответ. Главный бандерлог внимательно его выслушал, солидно кивнул и шагнул вперед, а остальные зашипели, как змеи, и принялись ритмично цокать языками.

Строгг, не оборачиваясь, снова что-то рявкнул по-своему и небрежно бросил свой шлем за спину. Один из бандерлогов ловко его поймал и аккуратно положил на пол. После этого все бандерлоги начали отщелкивать оружейные магазины и складывать их на пол. То же самое осторожно проделали и земляне. Не сводя красных как угли глаз с Гоблина, старший бандерлог расстегнул и неторопливо снял с себя куртку. Открывшуюся взорам широкую грудь монстра украшала яркая татуировка: бандерлог, ножом убивающий землянина.

Диверсанты онемели, до глубины души потрясенные неописуемой наглостью и злостным неправдоподобием картинки. И тут же хором заорали самые страшнейшие оскорбления.

Перекрикивая друг друга, они показывали врагам вытянутые из крепких сжатых кулаков средние пальцы, хлопали ладонями по сгибам локтей и делали отмашки кистями от промежностей, сопровождая их совсем уж непристойными телодвижениями. Взвод бандерлогов в ответ недобро зарычал и зашевелился.

– Угрюмый, как они? – не оборачиваясь громко спросил Гоблин.

– Настроены крайне решительно. За правое бандерложье дело готовы умереть все до одного!