Мистификация - Клиффорд Ирвинг

Через час страницы были разложены по всему столу, а мое сердце глухо колотилось. Передо мной лежал клад. Папки были забиты так и не увидевшими свет интервью, цитатами политиков и приближенных Хьюза; большинство из бумаг были отмечены штампом "Не для печати". Вот Роберт Макнамара, впоследствии министр обороны, обсуждает с корреспондентом "Тайм" проблемы с "Хьюз эйркрафт" и называет Ховарда исключительно "этот идиот". Текс Торнтон, глава "Литтон индастриз", докладывает Макнамаре, что Хьюз считает недовольство его управлением авиастроительной компанией коммунистическим заговором. Репортер заметил, что это действительно "убило Макнамару". Вот Ной Дитрих рассказывает шефу бюро "Тайм" в лос-анджелесском офисе байку об Аве Гарднер, отлупившей Хьюза по голове медной пепельницей. И опять: генерал Хэрольд Джордж, глава администрации "Хьюз эйркрафт", в подробностях описывает, как Хьюз стрелял у него десятицентовики, чтобы позвонить. "Он – самый дешевый сукин сын, которого я знал", – подытоживает Джордж. Флойд Одлам, человек, у которого Хьюз купил кинокомпанию "РКО Пикчерз", травит истории, как тот назначал тайные свидания женщинам и бизнесменам. И всегда "Не для печати". Эти истории так и не попали на страницы газет. Я прикончил первую катушку пленки "Панатоник-икс" и вставил вторую. Колени уже дрожали от постоянной позы на полусогнутых ногах, идеальный фокус был недостижимой мечтой, а голова разболелась от долгого всматривания в объектив.

Я проработал с девяти часов утра до пяти часов вечера. Никакого перерыва на обед. Только шоколадный батончик да два похода к питьевому фонтанчику на углу. Дэйв Мэнесс пришел после обеда. Я слишком устал, чтобы прятать камеру. Она стояла на углу стола, рядом с шестью или семью пустыми упаковками из-под пленки.

– Как дела? Секретарь сказала мне, что вы не обедали.

– Да хорошо бы сегодня закончить. Не хочу беспокоить вас и завтра.

– Нашли что-нибудь полезное?

Я пожал плечами:

– Да, по большому счету, все то же старое переливание из пустого в порожнее.

– Прочитайте письмо от летчика. Посмеетесь.

Мэнесс ушел, и я продолжил оттуда, где остановился, с аналитической статьи сотрудников "Тайм" и "Форчун", раскопавших информацию о займе в двести пятьдесят тысяч долларов Дональду Никсону, брату вице-президента, а также детализирующих возможные манипуляции Хьюза с "Транс уорлд эйркрафт". В одной записке перечислялись льготы, данные правительством компаниям "Хьюз эйрлайнз", "Хьюз тул" и "Транс уорлд эйрлайнз" после ссуды Никсона. Я нашел десятистраничное письмо от пилота, человека по имени Фрэнк Уильямс, невыносимо подробно рассказывавшего историю о полете с Хьюзом из Лос-Анджелеса в Амарильо и называвшего Ховарда одним из худших летчиков в мире. Я сфотографировал все десять страниц, потом нашел списки подружек Хьюза с подробным анализом и разбором романтических возможностей и слухов. Колени дрожали, стоять было трудно; казалось, фокус все больше расплывается с каждым новым кадром. Когда силы подошли к концу, я уже наснимал двенадцать пленок, более четырехсот фотографий примерно трехсот документов. Аккуратно все собрал, ковыляя, вышел из офиса и передал ключи секретарю. Снова появился Дэйв Мэнесс, чтобы попрощаться.

– Прочитал письмо летчика, – сказал я. – Чертовски забавное. – А потом мрачно добавил: – Кроме этого, там нет практически ничего полезного для меня.

– Сожалею, – ответил он.

Бедняга действительно был разочарован.

Я поехал на такси обратно на Вест-Энд-авеню. Дик сидел за столом на кухне перед шеренгой свежекупленных органических витаминов, попивал какой-то низкокалорийный напиток и читал детектив. Я выложил коробки с отснятыми пленками прямо на стол.

– Ну?

– Мы сорвали джек-пот. Послушай вот это – и посмотри сюда! – Я рассказал ему все в деталях, и на лице моего друга расцвела широкая неподдельная улыбка. Я чувствовал себя счастливым и гордым, как будто подарил лучшему другу подарок, о котором тот мечтал всю жизнь.

– Вот здорово! – обрадовался Дик. – Просто фантастика...

– Вот только есть один нюанс, – в конце концов сказал я, чтобы сбавить как свою эйфорию, так и его. – Парень в "Уиллоуби" посоветовал мне использовать треногу, а я все снимал так, руками. Не знаю, сможем ли мы прочитать этот потрясающий материал.

Еще два дня в Нью-Йорке: у меня почернели руки от перекапывания куч подержанных журналов по кино и авиации, а Дик ксерокопировал старые газетные вырезки в Публичной библиотеке. Потом Хьюстон. По пути из аэропорта в отель "Тауэрз" мы заметили, что в отличие от нью-йоркских такси в машине не было защитной заслонки из пуленепробиваемого пластика, разделяющей водителя и клиентов.

– Ховард должен прокомментировать этот факт, – решил я.

На следующее утро я отправился в "Хьюстон пост", представился писателем на вольных хлебах из Ричмонда, штат Виргиния, и получил незамедлительный доступ к их архиву материалов на Хьюза. Дик пошел в техасский зал местной библиотеки, прочесывал там городские справочники и микрофильмы старых газет, искал все, что мы упустили на первом этапе. Я присоединился к нему позже и сфотографировал страницы богато иллюстрированного тома, изданного в честь приезда Хьюза в Хьюстон после кругосветного перелета. Потом я отобрал несколько фотографий и сказал людям из "Макгро-Хилл" и "Лайф", что мне их дал Ховард.

Мы потеряли несколько часов в Техасском центральном медицинском центре Хьюстона, так как прочитали в старой статье "Кроникл", что Хьюз пожертвовал сто двадцать пять миллионов долларов на исследовательский комплекс. Директор быстро вывел нас из этого заблуждения.

– Ни гроша, – заявил он. – Этот человек не имеет ничего общего с филантропией.

После краткого визита в архив округа, где пришлось поискать детали первого брака Хьюза с Эллой Райс, мы быстро собрали вещи и на дневном самолете полетели в Лос-Анджелес.

Выбрали "Континентал эйрлайнз": приятный полет, любезные стюардессы, есть куда вытянуть ноги, замечательная еда.

– Чертовски хорошая авиалиния, – решил я. – Давай прикупим их акций для нашего портфолио.

– Посмотри их курс в "Трендлайн", – предложил Дик.

В "Трендлайн" публиковались списки лидирующих компаний. К сожалению, "Континентал" последние два года испытывала серьезные финансовые затруднения, а курс ее акций не подавал признаков роста, по крайней мере, в обозримом будущем.

– Видишь, – заявил Дик важно, умудренный двумя месяцами пребывания на рынке ценных бумаг. – В бизнесе старания ничего не значат. Все это обслуживание, пространство для ног под креслами стоили компании небольшое состояние. Посмотри на авиалинии с паршивой едой, узкими сиденьями и лозунгом "Надуй клиента!". Вот именно они делают деньги. Так что давай вложим наши капиталы в них.

Еще из Хьюстона мы позвонили и заказали номера в гостинице "Холидэй" на бульваре Уилшир в Бевер-ли-Хиллз. Для Ховарда это был бы очевидный выбор, решили мы, как из-за удобства, так и из-за анонимности. К тому же отель располагался неподалеку от гостиницы "Беверли-Хиллз", где Хьюз снимал отдельный особняк то ли десять, то ли пятнадцать лет назад, так что наш герой чувствовал бы себя здесь на знакомой территории. С комнатами нам повезло. Обе на четвертом этаже, одна в конце коридора.

– Хорошо, – сказал я. – Все сходится. Именно это и велел мне сделать Ховард. Ты на одной стороне, там никто не подслушает. А на другой стороне только улица. Запиши, Дик. Я включу этот пункт в предисловие к книге.

Другой причиной, по которой Хьюз выбрал Лос-Анджелес для следующей серии интервью, было его желание показать мне своего "Елового Гуся"[16], гигантскую деревянную летающую лодку, укрытую под надежной охраной в двадцатиэтажном ангаре в Сан-Педро.

– Он пообещал мне провести экскурсию, – рассказывал я Беверли и Альберту в Нью-Йорке, а в беседе с Ральфом Грейвзом добавил: – Может, у меня даже получится достать фотографию. Он рядом с лодкой.

– Вот именно это нам и нужно, – сказал Грейвз. – Но если не получится сделать кадр с летающей лодкой, достаньте какой-нибудь свежий снимок, что-нибудь годящееся для обложки. Для нас это очень важно.

– Сделаю все от меня зависящее, – пообещал я... и наш план стал обретать форму. Как и все лучшие замыслы, этот был блестящей комбинацией простоты и безыскусности.

– Я так никогда и не посмотрю на "Елового Гуся", – объявил я Дику. – Ховард будет постоянно откладывать и откладывать, до тех пор пока не заболеет и не исчезнет.

– Точно, – отреагировал мой друг, – замечательно. Слишком легко будет проверить, видел ты самолет или нет. К тому же это может помочь позднее, если Ховард решит вонзить тебе кинжал в спину и начнет отрицать аутентичность книги. Ты всегда сможешь заявить, что он был очень болен, когда уезжал из Калифорнии, и заставить его дать показания в суде. А на это Хьюз никогда не пойдет. – Неожиданно на лицо Дика набежала тень сомнения, но потом он решительно тряхнул головой и заявил: – Никогда!