Засада - Дональд Гамильтон

Границу можно перейти пешком без особого риска быть пойманным. Так поступают многие. И даже пересечь границу на автомобиле не столь уж невозможно. Конечно, самая большая опасность возникает, когда тебя останавливают в первый раз и просят показать документы. Но в тех безлюдных краях, куда направлялась Кэтрин, подобная задержка не могла быть слишком долгой.

И все же я делал ставку на ее нелатиноамериканский акцент. Привыкшая к хорошо охраняемым европейским границам, надеялся я, она не додумается, что от Мексики ее отделяет всего лишь сетка из колючей проволоки. Я рассчитывал только на то, что в любом случае сама мысль съехать с дороги и устремиться в глубь нехоженой пустыни просто не придет ей в голову — многие, в особенности женщины, даже не подозревают, насколько неплохо ведет себя автомобиль вне мостовой, если, конечно, водитель готов немного пожертвовать внешним видом кузова.

Кроме того, я учитывал и то обстоятельство, что она, возможно, договорилась о встрече с Максом где-нибудь на пути к Антелоуп-Веллз и предпочтет прождать несколько часов до открытия ворот вместо того, чтобы радикально изменить план действий.

Все это было вполне логично, но никоим образом не отмело моего беспокойства в тот ранний рассветный ас, когда я рассматривал городишко в бинокль, ожидая увидеть белый “универсал” с аризонскими номерами или какой-либо иной автомобиль с блондинкой за рулем. Наконец ко мне присоединилась Шейла, которая досыпала в “фольксвагене”.

— Никого? — спросила она. Я покачал головой. — А если она вообще не появится?

На этот вопрос мне даже и отвечать не хотелось, но вес же я постарался придать своему тону уверенность.

— Тогда мы отправимся в Мексику и попытаемся там определить ее местонахождение. Где-то она должна попасть на эту дорогу.

— Мне кажется... — Шейла замялась. — Мне кажется, это не очень надежный шанс.

— Все всегда проблематично, — отрезал я раздраженно. — Может, ты бы согласилась подержать Герду Ландвер за руки, пока я утюжу ей личико утюгом и задаю вопросы? Именно так Кэтрин, избавив нас от грязной работы, получила всю нужную информацию. Мне это нравится, да и, думаю, в Вашингтоне не стали бы возражать. И не забывай: у этой девицы припасена какая-то легенда, которая поможет ей пробраться в убежище фон Закса. И документы какие-то у нее тоже есть. Мы должны этим воспользоваться. Мы должны воспользоваться ею. Нам остается перехватить ее и склонить к сотрудничеству с нами.

— Но фон Закс ей нужен живой.

— Да. Ну и что с того? Когда генерал окажется в наших руках, пускай она охраняет его жизнь. Я же ее предупредил: стоит ей попытаться обдурить нас, и наш уговор можно считать аннулированным. Ну, вот он и аннулирован. И я теперь могу передергивать не хуже нашей крашеной блондинки!

Шейла с сомнением хмыкнула.

— Не кажется ли тебе, что ты ведешь себя как... Макиавелли.

— Если это идет на пользу делу, отчего же не быть им? — Я старался говорить спокойно. — А это явно идет на пользу делу. Вот и она!

С севера по дороге к нам приближался белый “универсал”, вздымая облако желтой пыли. Я передал Шейле бинокль. Она навела его на дорогу и кивнула.

— Я не могу рассмотреть, кто сидит за рулем, но это именно та машина, в которой нас преследовал Макс. Ну и что мы теперь будем делать?

Я не сразу ответил. Я взял у нее бинокль и стад наблюдать за “универсалом”, который миновал трейлер и домишко, где жил американский пограничник. Его не интересовали люди, путешествующие к югу. Белый автомобиль проехал ворота и был остановлен на мексиканской стороне офицером в хаки. Кэтрин вышла из машины. Утреннее солнце играло на ее причудливой прическе. На ней были знакомая мне цветастая блузка и белые шорты. Даже на столь значительном расстоянии ее голые ноги произвели на меня сильное впечатление. Я опустил бинокль.

— Мы можем вскрыть наши запасы и позавтракать. Пограничный контроль у мексиканцев занимает массу времени. К тому же стоит дать ей возможность отъехать подальше, прежде чем мы замаячим у нее в зеркале заднего вида. Мне, пожалуй, надо подыскать для ружья хороший тайник: если мне не изменяет память, мексиканские пограничники ужасно не любят обнаруживать у въезжающих в страну огнестрельное оружие.

Через час мы сами совершили ритуалы пограничных формальностей, предварительно засунув “винчестер” калибра 30-06 под подушки заднего сиденья “фольксвагена” и рассовав прочее оружие по карманам, однако мексиканского чиновника, похоже, интересовал только номер нашего двигателя. Когда нам совместными усилиями удалось его обнаружить, мы уплатили соответствующие пошлины за себя и за машину, и путь для нас был открыт. “Фольксваген” с ветерком помчался по шоссе с прилепленным к ветровому стеклу ярлычком, извещавшим, что легально въехал в страну.

Проехав с милю, я взглянул на часы, остановился и вышел из машины, чтобы исследовать трассу. Дорога превратилась в две колеи, бегущие к югу по плоскому безжизненному ландшафту с кое-где виднеющимися кактусами и мескитами и голубоватыми горными грядами на горизонте. Я вернулся за руль.

— Что ты искал? — спросила Шейла, когда мы вновь рванулись, если так можно сказать, с места. Дорога располагала не более чем к унылому черепашьему ходу.

— Хотел удостовериться, что сумею узнать следы ее “универсала”. Хотя едва ли мы тут встретим чьи-нибудь еще следы. Да и вообще я сомневаюсь, что нам придется утруждать себя поисками отпечатков ее протектора. — Я взглянул на часы. — Она опережает нас на час с четвертью. Мы просто поплетемся дальше и будем поглядывать, не съехала ли она где-нибудь с этой колеи. Готов поспорить, милях в пятидесяти отсюда мы на нее наткнемся. Она будет сидеть пригорюнившись на обочине и ждать нас — или кого-нибудь еще.

— Как это понимать?

— А так, что она не из терпеливых. И к тому же, думаю, у нее нет опыта езды по такой местности. Да, еще не забудь, что она уже сильно задержалась в пути. Она выехала из Тусона с большим опережением во времени, но теперь-то мы ее нагнали. И она понимает, что если Максу не удалось нас задержать, мы уже где-то близко. Поначалу она могла вести машину очень осторожно, но потом, уверившись в своих силах, начала гнать. А тут этого делать нельзя ни под каким видом. Рано или поздно она попадет на ухаб, или врежется в камень, или провалится на зыбком месте. И тогда ее “форд” можно снимать с гонки. Так что теперь надо только смотреть повнимательнее, чтобы не превратить этого малыша в груду металлолома, а то остаток пути придется топать пехом. И чтобы не попасть в засаду и вообще не лишиться нашего “жучка” — по ее милости.

Я несколько приуменьшил расстояние. В действительности мы проехали пятьдесят три мили, когда, оставив “фольксваген” у начала крутого подъема и продолжив путешествие пешком, заметили ее белый “универсал”, застрявший в песках. Я вернулся к “фольксвагену”, поднял заднее сиденье, достал ружье и, зарядив, отдал Шейле.

— Прикрой меня, — сказал я. — Она застряла примерно в полутора милях отсюда. Я подожду, пока ты займешь огневую позицию вон на том хребте к западу. Потом как ни в чем не бывало поеду прямо к ней и дам заманить себя в ловушку. Так оно будет безопаснее. Если мы попытаемся захватить ее врасплох, может возникнуть перестрелка, и еще, не дай Бог, кого-нибудь из нас убьет.

— Безопаснее! — в голосе Шейлы я услышал нотки страха. — Если ей нужна только наша машина, почему же ты считаешь, что она не может нас пристрелить?

— Ей не просто нужна машина. Ей захочется выяснить, что же произошло в Тусоне после ее отъезда. И куда делся Макс. Так что она сначала вступит в беседу, а уж потом начнет стрелять. А теперь давай-ка договоримся об условных сигналах. Предположим, что она меня взяла на мушку — я поднимаю руки вверх. Вот так. Если я сожму правую — правую! — ладонь в кулак, стрельни куда-нибудь в песок рядом с ней. Чтобы она поняла, что ты где-то близко. Если я сожму левую ладонь, стреляй ей в ногу. В любом случае стреляй ей только в руку или ногу. Она нужна нам живая. Поняла?

— Если правую — в песок. Если левую — в ногу, — повторила Шейла. Ее лицо побледнело, но голос оставался твердым. — Хорошо, Эрик.

— Если я ничком упаду на землю, значит, дела говеем плохи. И тебе придется выпрямиться во весь рост, чтобы отвлечь ее внимание. Но смотри, не промахнись. Пули этого “винчестера” способны проделать в тебе вот такую дырищу. Нам не нужен ее труп. И мой тоже. Окей?

— Окей. — Она взглянула на ружье, которое сжимала в руках. Потом перевела взгляд на меня. — Будь осторожен, милый.

— Конечно, буду. Ну, даю тебе полчаса. Беги, располагайся.

Когда она отвернулась и быстро пошла прочь, я подумал, что, может быть, надо было бы ее поцеловать на прощанье. Ведь как-никак мы занимались любовью и обменялись той ночью достаточно нежными словами. Однако моя голова была слишком забита мыслями о предстоящей рискованной встрече с мисс Смит, чтобы тратить время на сентиментальные жесты, ожидаемые Шейлой. Это же все равно что отправиться в джунгли на поиски тигра-людоеда, который, хотя и представляет смертельную опасность для охотника, может принести ему приличный доход, будучи продан в зоопарк.