Всегда на страже (сборник) - Эдмунд Низюрский

«Но кто бы они ни были,- мысленно рассуждал Алесь, сидя на скамейке,- это враги. Тьфу, гады! - сплюнул он.- Лезут к нам в душу напролом и хотят всякой пошлой дрянью подкупить даже нас, пограничников!… Нет, господа! Не удастся!»

Подошел старший контролер и прервал рассуждения Алеся. Алесь встал, но тот, не останавливаясь, промолвил:

- Какой, Куреня, обворожительный вечер! - и пошагал дальше к хохотавшим пограничникам.- Чего это вы? - долетел оттуда его голос.

- Действительно чудо-вечер! - прошептал Алесь, глядя на небо и ища на южном небосклоне яркую звезду, которую он назвал звездой Аксаны. И сейчас на него нахлынуло будоражившее сердце настроение: ведь завтра, после наряда, обещано увольнение в город, и сейчас Куреня жил радостью встречи с Аксаной. Вот это-то настроение и отвело его подальше от товарищей, к липе, благоухавшей ароматом цветения, где и небо казалось Алесю синее, звезды ярче, да и листва как бы нашептывала что-то знакомое и сердцу близкое. А тут еще чаровала летевшая издалека мелодия любимой песни Аксаны. И Алесь тихонько насвистывал:

Ты мне весною приснилася,

Словно так было загадано.

Сердце тревожно забилося

Светлой надеждой крылатою…

Но подошедший поезд и команда: «Контролеры! По вагонам!» - прервали воркование влюбленного сердца. Куреня вмиг преобразился, побежал выполнять свой долг пограничника.

В первом купе пограничников встретили радушно: свой брат - военные, прапорщики сверхсрочной службы, первый раз ехавшие из-за границы в отпуск.

- Вот наши пожитки и подарки.- Молодой чернобровый прапорщик показал жестом на постели, на которых лежали распахнутые чемоданы. Причем все то, что могло вызвать подозрение, было выложено поверх вещей. А сам коробку, похожую на ларец с драгоценностями, даже выставил на стол.

- На, друг, смотри,- раскрыл он «ларец».- Родни у меня целый колхоз и почти все женский пол. Кал-сдой надо что-то подарить. Чай из-за границы еду. Да и знакомым девчатам тоже…- И тут он взял из коробки на ладонь две позолоченные брошки: одна с красными, другая с изумрудными камушками.

- Как думаешь, такую можно дивчине подарить?…

Восхищенный брошкой, сверкавшей изумрудными бусинками, Куреня молчал. А в его памяти помимо его воли появилась Аксана с этой брошкой на светлом, с сиреневыми цветочками, платье.

- Не обидится? - продолжал прапорщик,- Ведь эти украшения там, в Венгрии, на наши деньги гроши стоят, да и камни стекляшки.

- Что вы? Замечательный подарок. Красота. А на светлом платье девушки будет играть и золотом, и изумрудом.

- Нравится?

- Очень.

- Девушка есть?

- А у кого в нашем возрасте нет? - И, боясь, как бы прапорщик не предложил ему брошь, поспешил закончить разговор и приступил к досмотру купе. Расставаясь с прапорщиками, сказал:

- А что касается провоза ваших «драгоценностей», то здесь их будут смотреть таможенники. И они скажут, что можно, а что нельзя провозить.- И он направился по вагону дальше.

Все шло благополучно до последнего отделения, где ехал длинноногий шатен с паспортом датчанина. Ехал налегке: дна небольших чемодана и туристская сумка, Немного говорил по-русски.

- Здравствуйте, гражданин военный! - приветствовал датчанин. Куреня еще не успел промолвить и слова, как он предъявил паспорт.

Личность пассажира и даже одежда сходились с фотографией в паспорте.

Тем временем, когда Куреня рассматривал документы, пассажир расторопно снял с полки чемоданы, положил на диван и, не ожидая на этот счет приказаний, открыл их крышки.

- Ваш чин? - постучал он пальцами по своему плечу.

- Сержант,- ответил Куреня.

- Пожалистэ, гражданин сержант.- Пассажир показал на чемоданы и на стол положил для досмотра еще сумку,- пожалистэ, смотритэ.- И принял безразличный вид.- Плехо здес нет.

- Вещи будут смотреть представители таможни,- остановил его Куреня.- А сейчас прошу вас, господин Хием, выйти в коридор.

- Пожалистэ,- галантно кивнул датчанин и вышел. Куреня стал придирчиво досматривать помещение. От его взгляда ничего не ускользнуло, даже такая мелочь, как хвостик паутинки на потолке у осветительного плафона. Не найдя ничего предосудительного и усмехнувшись своей подозрительности, он пожелал пассажиру доброго пути и направился в служебное отделение, чтобы там засесть за проверку документов, предварительно заглянув во второй тамбур, где младший контролер, стоя на лесенке, завершал досмотр вагона.

- Ну как, Вася, кончаешь? - поинтересовался сержант Куреня.

- Почти. Вот тут что-то заело.

- Фуражку снял бы, замажешь,- посоветовал сержант.

- Не замажу,- Василий провел рукой по потолку.- Чистый.

Потолок действительно блестел чистотой. И тут сомнение в полный голос заговорило в настороженной душе Алеся: «Смотри, сержант, здесь в тамбуре, да и во всем вагоне потолки блестят. А вот в последнем купе - паутинка. Как ты думаешь - почему? Дорожная пыль,- мысленно ответил Алесь.- А пыль ли, сержант?»

- Ты чего задумался? - удивленно смотрел на него Василий.

- Да понимаешь ты, меня смущает паутинка на потолке в последнем купе.

- Паутинка? А где? На потолке?

- У сочленения осветительного плафона.

- У сочленения? - протянул Василий. - А как учил майор? «Раз тебя смущает у сочленения свежесть резьбы, новая царапина или даже грязная паутинка - загляни туда. От этого ничего не будет!»

- Пожалуй, ты прав. Пойду. А ты, как только тут закончишь, приходи ко мне.- И Куреня, к удивлению датчанина, вернулся.

- Господин сержант?… А, таможена? - тыкал тот пальцем б еще открытый чемодан. А по всему было видно другое, что он хотел спросить: «В чем дело?»

- Таможенник скоро придет. Он,- Куреня выставил пятерню и еще один палец,- в шестом купе.- Затем встал на лесенку и с нее стал отвинчивать крепление потолочного приплафонного пластика, изредка поглядывая на пассажира, лицо которого застыло в неподвижности, хотя тот и делал вид, что это его не касается. Таким он остался и тогда, когда пограничник извлек из-под пластика пакет.

- Что тут?

Датчанин, выражая удивление, приподнял плечи:

- Не знайт. Не наш.

- Значит, бесхозное,- иронически буркнул Куреня и спустился с лесенки, чтобы вызвать капитана Яскевича. Теперь он никак не мог обойти большого чемодана, и уголком согнутого пальца стукнул по его боковинке - звук был нормальный. Провел ладонью по верхней обвязке стенок - ничего. Тогда, глядя на датчанина, запустил пальцы в глубь чемодана - все нормально. И, не снимая руки с кромки его стенки, многозначительно произнес:

- Так! Все ясно!

Тут нервы датчанина окончательно сдали, и он сник.

Куреня позвал младшего сержанта и «на носках» послал его за капитаном. Капитан Яскевич находился в соседнем вагоне и буквально минуты через три уже был на месте ЧП.

По взбудораженному лицу сержанта Курени и по тому, как он требовал от пассажира: «Ничего не трогать!» - капитан Яскевич понял, что Алесь находится на пределе.

- Сержант Куреня, спокойствие! - строго, по-отечески смотрел на него Яскевич.- Докладывайте, что здесь произошло?

- Шкура он, вот кто. Как все, гадость совал, порнографию!…- закипятился Алесь.

Тут вошел таможенник,

- Петр Егорович,- обратился к нему капитан и показал на вскрытую полоску у плафона,- отсюда сержант Куреня извлек вот эту дрянь,- хлопнул он ладонью по брошюрам, что были в пакете.- Господин Хием говорит, что это не его и что об этом он ничего не знает… В таком случае,- Яскевич сверлил взглядом датчанина,- мы должны еще раз досмотреть вещи господина Хиема.- Но тот стоял безмолвно, как бы ожидая: «А что дальше будет?» И капитан распорядился, показывая на чемодан: - Петр Егорович, приступайте к досмотру.

Петр Егорович со всей таможенной тщательностью просмотрел вещи, выкладывая их на диван. А потом поставил чемодан на стол и с тем же вниманием проверил дно и крышку - все было нормально. Нормальными казались и его стенки, и все же опытный глаз таможенника заметил, что книзу они скошены и толще дна, да и звук их был несколько глуховат.

- А знаете, товарищ капитан, стенки вызывают у меня подозрение.

Капитан Яскевич провел ладонью по всему их обводу и промолвил:

- Да, тонкая работа. С первого взгляда и не распознаешь. Что тут у вас? - капитан Яскевич стучал по стенке чемодана.

- Мы не понимайт,- поежился датчанин.

- Ну, что ж, Петр Егорович, вскрываем?

- Не советую,- качнул головой таможенник.- А вдруг сыпучее? Вскроем у нас, в таможне.

- Тогда вот вам пограничник,- Яскевич показал на младшего сержанта,- укладывайте все это в чемоданы, а я тем временем помогу сержанту проверить документы и к приходу поезда на станцию приду.

Алесь почувствовал в этом недоверие к нему и удивленно смотрел на капитана.