Все краски ночи - Линда Ховард

За спиной вспыхнула вспышка, и Кейт подпрыгнула. Шейла стояла с камерой в руке.

– Ну вот, – с удовлетворением сказала она. – Теперь у меня есть на них компромат. Будет чем шантажировать, когда им исполнится шестнадцать.

– Мама! Им будет стыдно, не надо!

– Еще бы им не было стыдно. Полезно иметь стратегический запас компромата на всякий пожарный случай. Я бы многое отдала, чтобы иметь что-то вроде этого снимка на Патрика. Как только приеду, отпечатаю пару штук. Подожди, однажды ты скажешь мне спасибо.

Внизу зазвонил звонок, и Кейт посмотрела на часы. Если это Марбери, то он приехал раньше условленного времени. Простонав, Кейт сказала:

– Ты сможешь заставить их одеться, пока я пойду проверю, кто пришел?

Она побежала вниз по ступенькам и открыла дверь. Там стоял Келвин Харрис с коробкой из скобяной лавки Эрла под мышкой и ящиком с инструментами в другой руке. Рядом с ним стоял крупный парень, которого Кейт не знала, но, поскольку в кобуре на поясе у него висел пистолет, Кейт решила, что этот парень и есть Марбери. У него были каштановые волосы средней длины, на фигуре ладно сидели джинсы, рубашка поло и темно-синяя ветровка.

– Миссис Найтингейл? – спросил незнакомец и, не дав ей ответить, сказал: – Я – Сет Марбери, детектив из полицейского управления.

– Да, заходите, пожалуйста. – Кейт отступила, бросила украдкой взгляд наверх, туда, где по-прежнему не утихали взрывы детского смеха. Кейт услышала голос матери. Она раздраженно велела детям немедленно одеться. Очевидно, призывы ее пропадали всуе. Потолок дрожал – мальчики продолжали прыгать с еще большим энтузиазмом.

Мужчины тоже посмотрели наверх.

Кейт почувствовала, что краснеет.

– Ммм… У меня мальчики, близнецы, – пояснила она Марбери. – Им по четыре года. – И больше ничего объяснять было уже не надо.

– Таннел, смотли! – услышала она. Такер произнес это чисто и звонко. – Я могу заставить его ходить зигзагом!

Зигзагом?

Очевидно, потеряв терпение от непродуктивных увещеваний, Шейла произнесла своим самым суровым тоном, суровее, чем у сержанта, общающегося с новобранцами:

– Так! Я не хочу видеть больше никаких скачущих зигзагом писюнек. Я не хочу видеть, как ваши писюньки трясутся, танцуют, скачут, перекликаются! Я хочу, чтобы они оказались у вас в трусах. И как можно скорее. Поняли? Если вы действительно хотите ехать со мной, нам нужно все спланировать, а я не могу заниматься планированием, глядя на ваши писюньки.

Как верно сказано, подумала Кейт. Умри, не скажешь лучше. Она с трудом сдерживала смех и старалась не смотреть ни на кого из гостей, потому что если бы она посмотрела, то наверняка бы рассмеялась. Перекликающиеся писюньки? Шейл в отличной форме.

Очевидно, не она одна с трудом сдерживала смех. Келвин жался к лестнице, тщательно избегая встречаться с Кейт глазами.

– Я… Я только поставлю замок на чердачную дверь, – сказал ой и бросился на второй этаж.

Кейт сделала глубокий вдох.

– Давайте пройдем в гостиную. Через минуту моя мама уймет это веселье наверху.

Марбери поцокал языком, заходя следом за Кейт в гостиную.

– Должно быть, они не дают вам расслабиться.

– По-разному. Бывают напряженные дни. Сейчас как раз такой, – печально сказала Кейт. Слава Богу, шум наверху утих. Видимо, перспектива планирования показалась мальчикам более увлекательной, чем продолжение экспериментов с «писюньками».

Кейт была несказанно благодарна Марбери за то, что он не стал уточнять, что именно происходило наверху. Хотя, впрочем, все было понятно и так. Он когда-то тоже был маленьким мальчиком.

– Я уже снял показания мистера Харриса, – сказал он, и Кейт вдруг поняла, что не знает, что и как говорить, чтобы не подвести Келвина. Говорил ли он, что обезвредил Хаксли? Что ударил его по голове? Кейт была готова поспорить, что не говорил, и на самом деле она не видела, что он это сделал, так что она начала с самого начала и даже сообщила, что услышала, как что кто-то крался вдоль стены и подслушивал то, о чем они говорили с Ниной. Кейт также рассказала Марбери, что они с Ниной тогда как раз обсуждали, не следует ли ей, Кейт, позвонить в полицию и сообщить о том, что гости показались ей весьма подозрительными типами.

Когда она закончила, Марбери вздохнул и потер глаза. Она заметила, что у него уставший вид. Должно быть, у офицера полиции и без нее хватало забот, но он не пожалел времени, чтобы приехать сюда и выслушать все, что она ему скажет.

– Эти двое, вероятно, давно уехали. Вы ведь вчера вечером их больше не видели?

Кейт покачала головой.

– Мне надо было раньше вам вчера позвонить, – сказала она, – но я просто об этом не подумала. Мы не пострадали, но, знаете, после всего этого стали как пришибленные, если вы понимаете, о чем я. Все соседи пришли, все говорили о том, что случилось, а дети слушали, и я… – Кейт удрученно раскинула руки, – я понимаю, если бы я позвонила раньше, вы бы смогли их перехватить.

– Я мог бы выдвинуть против них обвинение, верно, но они нагадили, уехали и мы их больше никогда не увидим. Как ни печально, но у округа нет ресурсов на то, чтобы искать преступников из других штатов, особенно в ситуации, когда никто не пострадал и ничего не украдено, за исключением чемодана, который вам в любом случае не принадлежал. Вы уверены, что и том чемодане не было ничего ценного?

– Самым ценным в нем была пара туфель, и я сама убрала эти туфли в чемодан. Изначально они там не лежали.

Марбери закрыл блокнот.

– Тогда на этом ставим точку. Если вы еще раз их увидите, звоните немедленно, но они получили то, ради чего приезжали, так что, думаю, давно уехали.

Теперь, когда прошли почти сутки с того инцидента с пистолетом и чемоданом, Кейт была склонна согласиться с Марбери. Сегодня она чувствовала себя куда спокойнее и уже начала жалеть о том, что попросила мать забрать с собой мальчиков. Но теперь у нее не хватило бы духу разочаровать близнецов – они так радовались, предвкушая скорое путешествие в Сиэтл.

Внезапно наверху раздался пронзительный визг. И Кейт, научившись распознавать эмоции, стоящие за каждым звуком, идентифицировала этот визг как визг радости.

– Должно быть, они обнаружили мистера Харриса, – сказала она Марбери. – Они обожают его инструменты.

– Это можно понять, – усмехнулся Марбери. – Мальчишки, молоток… Как тут не возникнуть любви?

Они вышли из гостиной. Келвин как раз спускался по лестнице, а близнецы прыгали вокруг него.

– Мама! – сказал Такер, заметив Кейт. – Мистер Харрис; разрешил нам поделжать его длель.

– Дрель, – на автомате поправила его Кейт и встретилась глазами с Келвином. Взгляд его был спокойным и твердым, как тогда, на чердаке.

– Дрель, – повторил Такер, схватился за хлястик для молотка на правой штанине Келвина и потянул за него.

– Перестань дергать мистера Харриса за одежду, – сказала Кейт, – Не хватало еще, чтобы ты стянул с него штаны.

Кейт не успела досказать предложение до конца, как вдруг мучительно покраснела. Что с ней происходит? Она не краснела уже много лет, а со вчерашнего дня только и делает, что краснеет. Все ее слова, казалось, имели иносказательный смысл, а именно сексуальный подтекст. О да, сорвать с мистера Харриса одежду – такая перспектива была весьма сексуальной.

И тут вдруг до нее дошло.

О чем она?

Келвин? Сексуален?

Потому что он вчера их спас? Она увидела в нем героя и, повинуясь старому как мир закону, лежащему в основе отношений между мужчиной и женщиной, подсознательно отреагировала на эту демонстрацию силы? Кейт прослушала курс лекций по антропологии просто потому, что они показались ей интересными, и отлично поняла динамику сексуальных инстинктов. Женщина в первобытные времена реагировала на сильного, мощного, героического мужчину. Женщинам ни к чему проявлять ту же реакцию сейчас, но инстинкты остались. Чем еще можно объяснить то, что Дональд Трамп сумел обольстить стольких женщин?

Кейт немного расслабилась, отыскав рациональное объяснение своему поведению. Теперь, когда она понимала причины своей необычной чувственности, Кейт могла с ней справиться.

Она познакомила близнецов с Марбери, и, конечно, они сразу заметили пистолет у него на ремне и, завороженные видом оружия, расширенными от благоговейного страха глазами уставились на него, на настоящего полицейского, хотя и без формы. Теперь, когда они отвлеклись, Кейт могла спросить у Келвина:

– Сколько я вам должна?

Он вытащил из кармана квитанцию и чек на замок и передал ей. Пальцы их соприкоснулись, и Кейт с трудом подавила дрожь, пробившую ее насквозь, когда вспомнила, как эти сильные руки держали ружье, как палец замер на спусковом крючке. А еще она вспомнила, как он потом обнимал ее и Нину, какими теплыми и сильными были его руки, как хорошо было чувствовать эту его руку у себя на плече. Каким твердым и жилистым оказалось его тело, спрятанное за этим рабочим комбинезоном.