Микролюди - Бернард Вербер

Папа долго кивает головой, но для него это не знак согласия и не знак несогласия, просто он побуждает собеседника продолжать свой рассказ.

– С тех пор как был объявлен приговор суда в Вене, агрессии против Эмчей умножились. Сын доктора Курца, Вильфрид, стал местной звездой. Он позиционирует себя как свободный художник, который одержал верх над французскими морализаторами, чтобы отстоять право австрийской молодежи делать фильмы в жанре кровавых ужастиков! В газетах его страны полно статей, что это реванш над Наполеоном, который захватил их страну! Они говорят, что французы не имеют права диктовать свои законы свободным народам!

– Успокойтесь, успокойтесь, сын мой.

– Отныне юный Курц при поддержке всего своего окружения осуществляет то, что он называет своим персональным художественным аудиовизуальным творчеством. Он мучает и убивает, чтобы «было красиво».

Папа подходит к окну, откуда он может видеть площадь Святого Петра и длинную очередь своих почитателей.

– Н-ну, понятно, понятно.

– Очевидно, более увлекательно мучить существ, которые действительно испытывают страдания, чем игрушки! Особенно если подросток знает, что он может это делать в полной безнаказанности. Что касается родителей, то они знают, что просто заплатят штраф за «порчу имущества, взятого напрокат».

Наконец тучный человек, в своем просторном белом и красном одеянии, снисходит до того, чтобы повернуться к Давиду и посмотреть на него с сочувствующей улыбкой:

– Почему вы пришли сюда, скажите мне, сын мой? И чем конкретно я могу вам помочь?

– Ваше Святейшество может положить конец этим отвратительным нападениям. Вы высшая духовная инстанция в мире, вас слушают. Я вас умоляю, скажите верующим, что у Эмчей есть душа и что подвергать их страданиям – это грех.

Папа Пий 3.14 делает усталый жест, затем, взглянув на часы, предлагает Давиду пройти в прилегающую галерею.

Они останавливаются перед Сикстинской капеллой и фресками Микеланджело.

– Вот что мне представляется лучшим местом для разговора о таком деликатном вопросе, сын мой. Вы знаете, что здесь изображено? – спрашивает он, указывая на потолок.

– Бог, передающий человеку Разум.

– Я бы скорее сказал: Бог, передающий немного своего божественного озарения Адаму, то есть поднимающий его выше животных. Это изображение передает в форме метафоры создание человечества. Никак не меньше.

Давид рассматривает завораживающую фреску.

– Знаете ли вы, что некогда имела место контроверза, чтобы определить, являются ли индейцы, ставшие объектом колонизации в Америке, полноценными людьми или нет?

Папа складывает руки на своей белой альбе.

– Это было в 1550 году, через пятьдесят восемь лет после открытия Америки. Проведения этих дебатов потребовал император Карл Пятый. Они проходили в коллеже Святого Григория в Вальядолиде, в Испании. Их назвали позднее «контроверзой в Вальядолиде».

– Какое это имеет отношение в моей просьбе?

Папа предлагает ему продолжить прогулку по Ватикану. В этот час посещение Ватикана туристами уже закончено, и они одни бредут по длинному коридору с полом из мраморных плиток, на стенах которого висит серия картин, изображающих истории святых великомучеников.

– Отношение имеется: это определение, что есть человек. Вот ключ ко всему. Мы все менее и менее четко можем определить, кто является, а кто не является человеком. А с течением времени сомнения только возрастут. И поскольку политики не знают, где искать ответ на этот вопрос, они все чаще обращаются к нам, служителям Господа, чтобы мы вынесли решение. Как будто мы лучше, чем остальные, знаем определение человека. А если я задам вопрос вам, сын мой: по вашему мнению, что есть человек?

– Люди – это… мы.

– Не так все просто. Но позвольте мне рассказать вам подробнее о споре в Вальядолиде, доктор Уэллс, это просветит вас. В качестве обвинителя в дебатах был назначен Хинес де Сепульведа, священник и личный исповедник Карла Пятого, знаменитый профессор богословия, специалист по истории народов. Ему противостоял в качестве защитника интересов индейцев доминиканец Бартоломе де лас Касас. Его отец участвовал в первой экспедиции Христофора Колумба. Лас Касас основал на островах Карибского моря христианскую сельскохозяйственную колонию, целью которой была совместная работа испанцев и индейцев. Наконец, в качестве арбитров в споре участвовали пятнадцать судей, четыре монаха и одиннадцать юристов. Они должны были дать ответ на вопрос, который нас волнует сегодня: «Есть ли у этих людей, конкретно у американских индейцев, душа?»

Папа семенит маленькими шажками, что резко контрастирует с его импозантной фигурой. Его кукольное лицо похоже на лицо гурмана, настолько он увлечен своим рассказом.

– Спор в Вальядолиде имел большое экономическое значение, тем более решающее, потому что до этого индейцы, которых не считали людьми, представляли собой дешевую и не ограниченную по численности рабочую силу. Конкистадоры не обращали их в христианство и довольствовались тем, что отнимали их богатства, уничтожали их деревни и превращали их в рабов, давая им минимум для пропитания. Если бы выяснилось, что у индейцев есть душа и они люди, то все понимали, что в таком случае их нужно не только обратить в христианство, но и платить им настоящую зарплату в вознаграждение за их труд.

Папа останавливается перед картиной эпохи Возрождения, на которой изображен подвешенный за ноги святой в белой набедренной повязке, тело которого утыкано стрелами.

– Спор продолжался с сентября 1550 года по май 1551 года. В этот период завоевание Нового Света было приостановлено, поскольку все ждали ответа на болезненный вопрос, «являются ли американские индейцы людьми или нет». Дискуссии вышли далеко за пределы первоначальной проблематики. Обвинитель Сепульведа напомнил, что индейцы употребляют в пищу человеческое мясо, совершают жертвоприношения людьми, подвержены содомскому греху и другим сексуальным практикам, осуждаемым Церковью. Он также отметил, что индейцы не могли сами освободиться от своих правителей-тиранов, поэтому пришлось их покорить, чтобы… помочь им.

Давид не отвечает, он терпеливо ожидает конца рассказа, чтобы понять, к чему ведет дело Пий 3.14.

– Лас Касас считал, что если индейцы и совершали человеческие жертвоприношения, то потому что у них было такое высокое представление о Боге, что они не могли довольствоваться принесением ему в жертву животных.

– Кто одержал верх в споре? – в нетерпении спрашивает Давид.