Шантаж - Семен Малков

Не в силах преодолеть физической и духовной расслабленности, отогнать мучительно подступающий сон, Степан только и вымолвил:

– Ну что ты сырость разводишь? Сказал же – ты мне нужна, я к тебе привык. И защиты ждать не буду. Диссертация на мази... Мне хорошую работу предложили, и я не отказался. На хлеб с маслом нам хватит. Вот только закончат расселять нашу коммуналку, дадут отдельную квартиру, как обещали, и я тебя вызову! – неопределенно пообещал он. – Будешь у меня хозяйничать, пока тебе не надоест... – Видно, эта заманчивая перспектива его ободрила – он продолжал более внятным, окрепшим голосом: – В Новых Черемушках строят целый массив домов из готовых панелей. Это очень быстро... К Новому году обещают сдать.

– А к какому Новому году? Следующему? – недоверчиво охладила его пыл Лида. – К тому времени ты меня уже бросишь...

– Это ты меня, наверно, бросишь, – поддел ее Степан. – Что-то не такой была сегодня твоя страсть. Или сказалось, что ты в растрепанных чувствах? Боюсь, забудет меня моя ветреная цыганочка... – Прижал ее к себе, поцеловал.

– Уж я-то не забуду, тебе бояться нечего. – Она решилась – пора начать атаку.

– Это откуда же у тебя такая уверенность? – с добродушной усмешкой посмотрел он на ее лицо: выражение какое-то... угрюмое, тревожное... – Да ты никак сердишься на меня?

– Как же мне не расстраиваться и как я могу забыть тебя, милый мой Степа, когда он вот где! – хлопнула она себя по животу. – Напоминальник твой! – Лида громко всхлипнула, и из глаз ее, к вящему удивлению, потекли настоящие слезы.

Она так вошла в роль, что искренне жалела себя и свою покалеченную жизнь.

Степан был потрясен этим неожиданным осложнением. Ну никак не предполагал, что деловая и практичная Лида допустит роковую оплошность. Он отнюдь не обрадован перспективой сделаться вдруг отцом – считает, что момент неподходящий. Но природное благородство потомственного интеллигента взяло верх.

г – Лидочка, дорогая моя девочка! – Он ласково притянул ее к себе. – Стоит ли так бояться и горевать? Не думал я, что так скоро стану отцом, но, видно, судьбы не избежать... Родишь – будет одним больше в роду Розановых! – заявил с энтузиазмом, убеждая скорее самого себя. – Я буду очень рад! Хоть, конечно, не ко времени это... Ребенок... это все сильно осложнит... Но другого выхода нет! Поженимся – и конец всем проблемам!

Лида с радостными слезами осыпала его поцелуями – она торжествовала победу...

– Поезжай домой, собирай чемоданы и жди моего сигнала. Как все устроится – я дам знать. – Тон у него был обреченный, но и решительный. – А может, и сам за тобой приеду... если позволят обстоятельства. Не горюй, Лидок, – прорвемся!

Степан заключает ее в объятия, и Лида с любовью и благодарностью ему бурно отвечает. Их взаимная страсть вспыхивает с новой силой. Они наслаждаются друг другом так ненасытно, словно расстаются навсегда.

Лидия Сергеевна вспомнила свое возвращение в деревню и последующие переживания. Был солнечный день и уже лежал снег, когда к платформе маленького полустанка прибыл московский поезд. Молодые попутчики помогали ей выгрузить вещи. Она поблагодарила их, ослепительно улыбаясь. Поезд тронулся. В защитном шлеме и кожаной куртке подошел Павел Гущин. Лидия удивлена и разочарована. Небрежно бросила бывшему любовнику:

– Как ты здесь очутился? Меня, что ли, встречаешь? А где Лешка Савельев? Договорились же, что подбросит на директорской машине.

– А ты теперь только на легковых разъезжаешь? – криво усмехнулся Павел. – Стала важной особой после курсов? Со мной и знаться не хочешь? Почему не сообщила, что приезжаешь?

– Не слишком ли много вопросов, Павлик? Ну прямо допрос мне учинил, святой праведник! – с ходу перешла в атаку Лида, зная, что лучшая защита – нападение. – Думаешь, не слыхала, что с медсестрой Зинкой любовь крутил, пока меня не было? Чья корова мычала, а твоя бы – молчала!

С независимым видом встряхнула головой.

– Потому не сообщила. Между нами, дружок, теперь быть ничего не может! Все, кончилась наша любовь! Что, зря запал пропал? – насмешливо улыбается, видя, как у него вытянулось лицо. – Теперь меня не повезешь? Или вывалишь из мотоцикла по дороге?

– Не знаю, что тебе наплели насчет меня и Зинки, – мрачно процедил сквозь зубы Павел, – а только мне ясно – подцепила в Москве какого-то хлыща. У тебя это запросто!

– А хотя бы и так? Ты мне не муж и не опекун, – бесстрашно бросила ему в глаза Лида. – Если хочешь знать правду, скажу: да, я встретила там хорошего парня, скоро выйду замуж и перееду жить в Москву.

Видя, что Павел всерьез переживает их разрыв, сменила тон.

– Ну чего ты расстраиваешься? – мягко увещевает его. – Подумай сам: разве я гожусь тебе в жены? А так миловаться сколько еще можно? Мы ведь уже не дети. Давай расстанемся по-хорошему! Разве нам плохо было вместе? Есть чего вспомнить!

– Ладно! Что с тебя взять, – смягчился по доброте своей Павел. – Живи как знаешь. Немало ты мне нервов потрепала, Лидка, но ведь и правда: есть что вспомнить. А я без тебя не пропаду. Сама знаешь! – гордо повел своими широкими плечами. – Найду замену не хуже.

Павел поправил на голове шлем и без труда поднял тяжеленный чемодан ворча:

– Уж не знаю: чего ты туда натолкала и поместится ли в коляске? Пойдем! Придется тебе потрястись за моей спиной. Но ведь не в первой?

Вскоре мощный мотоцикл Павла Гущина с Лидией на заднем сиденье и коляской, доверху нагруженной ее вещами, уже несся по хорошо накатанной зимней дороге.

Не забыла Лидия Сергеевна и тот волнительный зимний вечер накануне Нового года. Когда, запоздав после работы, она вошла в жарко натопленную горницу избы, ее встретила встревоженная мать Анфиса Ивановна.

– Пошто так долго задержалась? Я уж подумала: не случилось чего? Вишь, все уже остыло! – указала она на накрытый стол. – Подогреть?

– Нет, мама! Есть не хочется – аппетита нет, – устало ответила Лида. – А задержалась потому, что в моей группе карантин объявили: двоих пришлось в больницу отправить с корью. Да вот еще Павел у дома встретился. Опять ко мне приставал!

– Вот кобель! Когда же он тебя оставит в покое? – недовольно ворчала мать. – А что, от твоего Степана так ничего и не слыхать?

– Наверно, ему сейчас не до меня. С учеными делами не ладится или с получением новой квартиры, – задумчиво ответила Лида, как бы стараясь разгадать эту загадку. – А может, завел себе другую. На него все бабы вешаются.

– Зачем так говоришь? Или что знаешь? – заволновалась мать. – Рассказывала ведь мне, что он – не из тех, которые обманывают.

– Так-то оно так, но эта его доброта и мягкотелость, боюсь, все погубят! – заволокли слезы черные глаза Лиды. – Не может он устоять, когда к нему лезут нахальные красотки. И на этот раз у него кто-то есть!