Подвал мистера Тиллинга и другие истории (ЛП) - Ли Эдвард

- Похоже на то, - прошептала Джессика, - но я ничего не знаю об этом.

Спенс смотрел на неё бездушными глазами.

- Мне нужно задать вам еще один вопрос, и я хочу, чтобы вы вернулись в палату еще на минутку.

- Боже мой, - прохрипела она.

- Это очень важно.

Джессика последовала за ним, скрипя зубами. Она заставила себя отвести взгляд от останков головы Pуле, но Спенс привлек ее внимание к кое-чему другому.

В правой руке Pуле была ручка, а на простыне рядом с ним было написано: "СЛАДКАЯ БОЛЬ".

- Есть идеи, что это такое? - спросил детектив.

- Нет, - ответила Джессика.

* * *

Джессика оставалась в мотеле три дня, пока полиция осматривала дом. Когда она вернулась, то сорвала печально известную желтую полицейскую ленту c входной двери и обнаружила, что внутри все в порядке, хотя многое было взято: все компьютеры Pуле, много книг с полок, даже ее собственный ноутбук, который, как ей сказали, будет возвращен "когда расследование будет завершено". Были заметны следы фиолетового порошка для снятия отпечатков пальцев. Хотя она отважилась пройти лишь немного в затемненную комнату Руле, было ясно, что комната перевернута вверх дном. Несколько темных картин на стене исчезли, были конфискованы, как и ужасная картина на комоде.

Но самым странным была узкая дверь рядом с ванной, запертая, как утверждал Руле, из-за крысиного нашествия. Полиция сняла дверь (и, кстати, не очень аккуратно), но за ней не было никакого шкафа, только каркас дома и очень старая фанера. Не было видно ни улик, ни прежних проблем с грызунами, ни старых ядовитых лепешек и т.д. Это была дверь в никуда, и ее расположение не имело смысла. Неровный ковер перед ней всё еще был приподнят, и причину этой неровности было легко увидеть. Это были не покоробленные половицы (пол фундамента был бетонным), а слой соли толщиной в дюйм.

Опять соль. Он каждый день рассыпал соль вокруг дома и даже взял с собой в больницу мешочек. Быстрый поиск в Google подтвердил ее прежнюю версию: считалось, что соль обладает защитными свойствами, такими как поглощение негативной психической энергии и защита от злых духов. Древние магические круги были сделаны из соли. Ни одно нечестивое существо не могло войти в соляной круг. Он заблокировал ею дверь и поддерживал соляной круг вокруг своего дома, - рассуждала она. - И то, чего он боялся больше всего на свете, никогда не могло попасть сюда. Вместо этого оно пробралось в больницу... и настигло его...

Ну, что ж...

Она полагала, что сможет оставаться в доме до тех пор, пока не отключат электричество или какой-нибудь законный орган не утвердит завещание, но месячное жалованье, которое она заработала до сих пор, лежало в банке и должно было покрыть арендную плату в любом другом месте на несколько лет. Могло быть и хуже, - подумала она, - но не для Руле.

* * *

Она знала, что это какая-то внутренняя чуйка подтолкнула ее остаться на некоторое время: склонность к тому, что есть что-то, чего она должна дождаться, и что оказалось верным несколько ночей спустя. В одну грозовую, дождливую ночь. Ровно в полночь.

Она проснулась на старой кровати с балдахином от шороха, донесшегося из-за двери. Она даже не почувствовала страха, когда встала и вышла, одетая только в трусики. Ей пришла в голову прозаическая мысль: Они прибыли.

Входная дверь была открыта. Лысый азиат в черном костюме рассматривал книжные полки. Джессика уже видела его однажды.

- Прошу прощения за вторжение, мисс. Я буду краток. Как завершится это рандеву, зависит только от вас.

- Bы, - сказала она. - Bы из того места.

- Да, оттуда. И я здесь, чтобы вернуть то, что принадлежит мне.

- Так. A cоль вокруг дома уже не работает?

- Достаточно хорошо, если не идут дожди, - он улыбнулся пронзительной, как нож, улыбкой. - Эдмунд Руле был крепким орешком со своими замками и охраной, но они помогают только здесь. Мы знали, что это лишь вопрос времени, когда какая-то необходимость заставит его покинуть это место. И это место, добавлю я, является чем-то вроде священной собственности, одним из многих древних, заброшенных входов. Земля, на которой стоит этот дом - один из них. Для нас время довольно незначительно, однако этот портал, - он указал пальцем с длинным ногтем на сорванную дверь шкафа, - существует уже тысячи лет. Руле знал все об этом. Он был, можно сказать, наследственным членом, последним в длинной линии ценных постоянных клиентов. Но он нарушил правила, а это непростительно. Он взял кое-что у нас, а мы взяли кое-что у него.

- Он заслужил, чтобы его убили? - спросила она.

- Ох, но его вовсе не убили. На самом деле Руле жив и всегда будет жить, - и тут азиат щелкнул пальцами, и из спальни Руле появился другой мужчина, высокий, закутанный в черное, с лицом, похожим на маску из шрамов.

В руках он держал один из "шлемообразных" объектов, похожий на ведро и весь покрытый символами и иероглифами. Изнутри он извлек мокрый, ободранный череп с лишенными век глазами.

- Брат Руле всегда будет с нами, в очень особом месте, - с усмешкой сказал азиат. Но потом он стал серьезным. - Вы невиновны, и мое глубочайшее желание, чтобы мы не использовали наше устройство против вас; в противном случае - вы навсегда присоединитесь к своему бывшему работодателю.

- Кажется, я знаю, чего вы хотите, - сказала Джессика.

Она исчезла в своей комнате, затем вернулась, зажав SD-карту между указательным и средним пальцами.

Она вложила еe в раскрытую ладонь мужчины.

Его глаза сверлили ее и, казалось, проникали в саму душу.

- Как редко и чудесно встретить кого-то по-настоящему честного, - eго ладонь сжала карту. - Спасибо, - сказал он и сделал молчаливый жест своему сопровождающему, который взял левую руку Джессики и что-то прижал к ней.

Она пристально смотрела, но так и не смогла визуально расшифровать, что это было. На мгновение, она ощутила сильную боль, шипящую, как раскаленное докрасна клеймо, но когда она отдернула руку, на ней не было видно никаких следов.

- Считайте это туристическим паспортом, - сказал азиат. - Мы всегда рады видеть вас в наших владениях.

Высокий, покрытый шрамами, человек стал размахивать обычной метлой, сметая дорожку соли перед отверстием, где была снесена дверь шкафа.

- Я искренне надеюсь увидеть вас снова, Джессика.

Затем азиат и человек со шрамами шагнули в продолговатое отверстие и растаяли, пока не остались только старые стены и фанера размером два на четыре.

Джессика моргнула и потерла руку. Она была уверена, что очень скоро войдет туда.

Перевод: Андрей Нуар

"Американский Турист в Польше"

Вроцлав занимает достойное место среди городов в этой великой стране. Он может похвастаться не только католической архиепархией, в которой более семидесяти церквей с кирпичными стенами, датируемые 1100-ми годами, но и многими ресторанами быстрого питания "McDonald’s", которые качественно гораздо лучше, чем любой "McDonald’s" в Америке. Что касается известных местных жителей, то и в этом не было недостатка: Алоис Альцгеймер, барон Манфред фон Рихтгофен[21], Пeтер Лорре[22] и Луис М. Кон - главный подозреваемый, как зачинщик "Великого чикагского пожара" в 1871 году, который погубил триста человек и оставил около ста тысяч без крова. Следует отметить, что Вроцлав пишется Wroclaw, а не как можно было бы ожидать, Vrushlahv или Vrotswav, или что-то в этом роде. Другими словами, то, как пишутся слова, кардинально отличается от того, как они звучат. Например, самое популярное пиво во Вроцлаве - и, возможно, во всей стране - пишется Zywiec. Вы можете подумать, что это будет произноситься как "Зивек", но нет, это произносится как "Живец". Этот факт, вероятно, объясняется польским языком, который содержит не двадцать шесть, а тридцать две буквы и девять гласных, а не пять, плюс многочисленные диалекты, но есть и другие фонологические причины. Но, достаточно языка.