Прогулки по крышам - Наталья Колесова

Агата зажмурилась и выставила вперед ладони:

– Стоп-стоп-стоп! А кто такие – вы?

Лем подался вперед и сказал – мягко и убедительно:

– Агата, мы – те, кто сражался вместе с твоими родителями в последней Магической войне.

– Если бы мы знали, если бы мы только знали, что ты жива! Но мы были разгромлены, дезориентированы, многие погибли… Мы даже подумать не могли… Если бы мы знали, давно бы отыскали тебя, помогли…

– А бабушка знала, – сказала Агата. Она сидела, подобрав ноги, на все том же диване. Лем закряхтел. Потер лысеющую голову.

– Я все не могу поверить, что Лидия так ничего и не рассказала тебе о твоих родителях!

– Ну почему, – вяло возразила Агата. – Кое-что рассказывала. О маме в детстве. Что мама с папой познакомились в столице, еще студентами. Что она поссорилась с ними «из идейных соображений», но сейчас это все уже не имеет никакого значения, и она не хочет об этом говорить. Я только недавно узнала, что они были… – Агата поколебалась, – …магами.

– Магами! – Влад, шлепнув ладонями по подлокотникам, поднялся, прошелся по комнате, выглянул в окно. – Магами! Они были не просто магами! Тогда столица кишмя кишела магами. Агата, твоя мать была величайшей волшебницей современности! Ей просто не было равных!

Значит, она просто не оставила мне ни капельки магии, оглушенно подумала Агата.

– И твой отец тоже был очень талантлив.

– Бабушка говорила… они были учеными… в экспериментально-исследовательском институте.

– С этого-то все и началось, – отстраненно сказал Влад, по-прежнему глядя в окно.

– Что – началось?

– Не хочешь передохнуть?

Агата с кривой улыбкой потерла шею.

– Вы снова вколете мне эту… легкую гадость? Нет уж, спасибо!

– Я просто тревожусь, как ты это все сразу перенесешь, – сообщил Влад. Глядел он и правда с беспокойством.

Как-то поздновато они встревожились.

– Я, наверное бы, что-нибудь съела…

Влад сказал виновато:

– Да-да, конечно, извини! Сейчас, одну минутку!

Скрылся в кухне по соседству. За окном не было ничего интересного – так, слепая стена соседнего дома. Агата обхватила руками колени. Уперлась в них подбородком. Закрыла глаза. Раскрытая рука. Кровь, бегущая по бледному лицу. Оперативник СКМ. А вы знаете, оперативник Келдыш, моя мама самая великая волшебница последней Магической войны! Конечно, он знал. Конечно. Все знали. Кроме нее. Тело вздрогнуло от зреющего внутри истерического смешка. Чтобы не дать ему вырваться, Агата обхватила колени покрепче, покачалась из стороны в сторону, словно убаюкивая саму себя. Даже прошептала успокаивающе: «Ш-ш-ш».

– Ну вот, чем богаты, тем и рады!

Если Лем и заметил, что она крупно вздрогнула, виду не подал. Приговаривая, выставлял на маленький обшарпанный столик немудреную еду:

– Бутерброды, консервы, вот колбаска. Из напитков чай. А хочешь – вино?

– Вино! – решительно сказала Агата. Она пила светлое вино, больше похожее на сок, с жадностью уничтожала криво нарезанные бутерброды. Ела так, точно не ела три дня и еще три дня собиралась не есть. Лем смотрел на нее с удовлетворением.

– Надо будет еще прикупить продуктов. Ты очень худенькая.

– Бабушка говорит: «Не в коня корм», – подтвердила Агата.

– И высокая.

Отпивая вина, Агата глянула исподлобья.

– Моя мама… она была не… Я на нее не похожа?

Лем развел руками – как бы извиняясь:

– Не очень. Разве что глаза… цвет глаз. Ты больше похожа на бабушку.

Ну и пусть, сердито подумала Агата. Бабушка красивая. На снимках, где она была молодая, конечно.

– У нас есть мамины детские фотографии. Бабушка говорила, все остальное погибло во время войны, в столице… – Агата на миг призадумалась: а правда ли это? Кто-нибудь когда-нибудь говорил ей правду? Всю правду? – Так что я не знаю… А папу я вообще не видела. Никогда. Он красивый?

Лем взглянул как-то нерешительно. Словно хотел что-то сказать – и передумал.

– Я, знаешь, никогда не задумывался о мужской красоте… Извини! А твоя мама… она…

Лем откинулся на спинку кресла. Сцепил руки.

– Это не красота, хотя Марина была очень привлекательна, да. Обаяние? Харизма? Может, все дело в переполнявшей ее магии? Она просто светилась магией, у нее была особая аура – силы, энергии, красоты…

Агата чувствовала, что становится все меньше, меньше, меньше. Она всегда думала – вот будь у меня мама… А любила бы эта удивительная волшебница своего неудачного ребенка – такого обыкновенного, диковатого, стеснительного? Гордилась бы ею? «Все матери любят своих детей», услужливо выплыла мудрая взрослая фраза, но Агата отмахнулась от нее – как от очередного взрослого вранья.

Не все.

И не всегда.

– …способности обнаружили еще в младенчестве. Лидия, конечно, постаралась их развить… досрочно поступила в Академию. С блеском ее окончила, выбрала профессию мага-экспериментатора…

Агата решительно налила еще вина. С удовлетворением перехватила взгляд Лема: он смотрел озабоченно, но возразить не решился.

– И что произошло потом?

– Потом?

– Как из… «самой великой волшебницы современности» Марина Мортимер превратилась в пугало для целого поколения?

Лем поморщился.

– Агата, я все понимаю… Когда в школе вы проходите подправленную историю, когда вам в оба уха твердят правду (в кавычках) о последней войне… трудно воспринять правду настоящую.

Вина совсем уже не хотелось, но Агата все же сделала маленький глоток.

– Он тоже так говорил. История имеет свойство меняться.

– Умный человек, – с одобрением кивнул Лем. – Кто это «он»?

Агата улыбнулась ему поверх бокала:

– Наш учитель истории. Келдыш. Слыхали про такого?

Лем потер пальцами высокий лоб.

– Понимаю. В твоих глазах мы убийцы. Возможно, лжецы.

Агата важно ему кивнула.

– Вот именно. Вы говорите уже который час и еще не предъявили ни одного доказательства. Почему я должна верить вам больше, чем… чем Келдышу? Его-то я знаю… хотя бы несколько месяцев. А вот вас вчера впервые увидела.

Лем все кивал, словно соглашаясь с каждым ее словом. Агата чувствовала себя взрослой, уверенной в себе, разумной: вот как она его «обломала», пока Лем не сказал:

– Понимаю. А какого рода доказательства ты бы хотела получить?

Она тут же растерялась. Промямлила:

– Н-не знаю… что-нибудь, что доказывало бы…

Умолкла. Лем вновь кивнул. Вздохнул:

– Насчет того, как все это случилось… Агата, ты чувствовала когда-нибудь такую огромную радость, что тебе хотелось поделиться ею со всем миром… сделать его светлее, счастливее?

Агата честно подумала. Помотала головой:

– Не помню. А при чем тут…