Бесконечность, плюс-минус (СИ) - "22 Слоя"

— А ведь и правда… Как теперь верить красивым мужчинам? — поинтересовался Скай, перестав играть. — Подходила к нашей страдалице, да?

Мия кивнула, радуясь тому, что к ней обратились вот так просто, словно она тут вовсе не первую флатию.

— Тут ничего не поделаешь, когда её несёт. Такие вот они, леди, которые любят женское чтиво.

— Да, она впечатлительная, — согласилась Эстер. — Я люблю истории о любви, но эта… ну кошмар какая предсказуемая и плаксивая. Я читала эту книгу, но не понимаю из-за чего там плакать. Тут нужно время.

— И желательно хорошая литература, — только добавил Скай, как ему тут же ответил Вилсон.

— Мальчишка ты ещё, раз говоришь такие вещи.

Он не торопясь вытряхнул старый табак, а затем набил трубку заново. Выглядело это так, что, пока он не закончит мысль, пусть даже через пару минут, никто и слова не скажет.

— Если девочке нравятся такие книги — замечательно. Нет объективно плохой литературы, мальчик. Но есть хорошая, а это — совсем иное. То же и про музыку, и про всё другое.

— Вот так да, какая удобная позиция. А если книга написана за день, и в ней нет ни доли того, что можно даже в теории назвать искусством?

Вилсон раскуривал трубку и смотрел на то, достаточно ли табака он положил. Позиция Ская не вызвала на лице мужчины ни удивления, ни чего-то ещё. Даже от белого дымка он испытывал больше эмоций.

— Даже такая книга найдёт того, кто будет считать её лучшей на всей планете. Скай, мальчик, я это Кейтлин смог доказать, что мне с тобой тягаться? Так что дай мне отдохнуть, а не трепать языком.

Парень хмыкнул, но спорить не стал. Вместо этого он лишь начал наигрывать мотив и покачиваться из стороны в сторону вслед за мелодией.

— Давно вы вот так собираетесь на этой крыше?

Вопрос был брошен всем и никому конкретному одновременно. Эстер казалась слишком занята любованием звёздами. Вилсон вроде призадумался, судя по тому, что нахмурил брови. Он уже начал было высчитывать сколько лет утекло, но Скай опередил его длительное молчание. Парень пожал плечами и простодушно предположил:

— Бесконечность, плюс-минус.

Эта фраза, видимо, была остальным знакома и только Мия её не поняла. Какое-то крылатое высказывание из популярной книги или просто шутка, знакомая каждому эмиронцу. Только она за жизнь ни одной шутки не выучила и ни одной книги не прочла.

— Я не знаю, откуда эта цитата.

— А это и не цитата, — вставила Эстер, не отрывая взгляда от звёзд. — Ты ничего об этом не слышала, да?

— О бесконечности?

— О теории, связанной с ней.

— Нет. Никогда и ничего.

— Могу попробовать поделиться, — бросил Скай. — Совру, если скажу, что в ней ничего личного, хоть о ней и знают многие люди. Конечно, я могу и сказать, что мы собираемся здесь столько-то месяцев с какого-то там года. Но этот ответ не будет таким полноценным, каким мог бы быть.

— Вы придумали эту теорию?

Скай снова прыснул, словно кто-то предположил то, что предположить было невозможно.

— Нет конечно. Но очень хотелось бы. Эта теория придумала себя сама.

Внутри взыграло что-то большее, чем интерес. Может интуиция и предчувствие, а может родной голос, по которому она соскучилась — сейчас сложно было разобрать. Но это «что-то» не походило на обычную жажду поглотить пищу просто для того, чтобы поскорее утолить голод. Поэтому не было ни одной причины сказать «нет». Скай продолжал играть.

— Посмотри и рассмотри этих людей, — показывая в сторону других, попросил он.

Мия повернула голову и медленно заскользила взглядом по очертанию каждого из жителей замка.

— Они довольно разные, сами по себе. Я прекрасно понимаю, что мы все отличаемся: интересами, взглядами, возрастом, полом и так далее. Проще будет перечислить то, в чём мы похожи, потому что отличий действительно много. Но и те, кого ты видишь, и те, кто пока на задании, — всё же собираются на одной крыше. Поверишь ли ты мне или нет, но достаточно одного сильного сходства, чтобы оно перекрыло множество маленьких недостатков. Приведу пример. Обрати внимание на любого из тех, кого видишь. На кого-то одного.

Взгляд Мии почему-то остановился на силуэте девушки. Та тянула руки к горлу Парадокса, но было видно, что всё это шуточно.

— На кого смотришь?

— На Венди.

— Замечательно. Она, несмотря на пылкий характер, любит вязать кукол — ты это знаешь. Я мало что в этом понимаю, но иногда помогаю ей в этом деле. Она тоже не всегда положительно относится к моим глупостям, но я постоянно таскаю её за собой. Мы разные, но она мне как родная сестра. А вот с Доксом она ссорится чаще остальных. Но случись с ним что серьёзное — она бы очень, очень долго себе места не находила. Венди молчит, но ей нужны его слова. Мысли Парадокса всегда горят, но он никуда без кого-то, кто этот огонь захочет и, главное, сможет потушить хоть иногда. Такая вот у них связь. А у нас с ней другая. И с каждым из замка у меня есть какая-то связь, а у них со мной. Я про каждого из них смог бы написать книгу, может, не очень большую и не совсем умело, но я бы не задумывался о том, что мне не хватает материала.

— Целую книгу? Как так? — не отрывая взгляда от силуэта Венди, спросила Мия.

— Просто нас связывает что-то необъятное. Я уверен в том, что часть этих людей ищет свой смысл жизни, а часть уже нашла и живёт им. Это два очень важных процесса, наиболее важных, как мне кажется. Знаешь, мне до одури нравится то, что эти люди умеют отличить жизнь от существования. И если это уметь, то дни не сливаются в один комок, а ты не путаешься в днях флатий. Это мелочи, но и они играют большую роль. Мы движемся с разной скоростью, но мы движемся и при этом помогаем друг другу. Один учится признавать слабости, другой — не бояться своих достоинств и стремлений. Бывает даже так, что удаляешь одну трещину, так появляется вторая, куда более широкая. Но всегда есть тот, кто протянет руку помощи, и тот, кому протянешь её ты.

Скай заметил эту нотку неуверенности в Мие, взгляд, которым ребёнок мог посмотреть на взрослое мудрое существо. Словно всё уже объяснили, а она ничего не поняла.

— Спрашивай.

— Я понимаю то, о чём ты говоришь. Но я не понимаю, почему бесконечность.

— Я не знаю точного ответа, — пожал плечами парень. — Теория появилась давно, и у каждого ответ свой. Честно говоря, я бы сказал, что у каждого есть своя бесконечность. У меня это одно, а у всех остальных — другое. Но я уверен, что испытываю счастье, когда соприкасаюсь с ней. Ради него, я, собственно, и живу. Ради счастья.

— То есть можно сказать, что бесконечность — это то, что делает тебя счастливым? — спросила Мия, надеясь, что её догадка не прозвучит глупо.

— Бери шире — это ты сам. Ты сам, выраженный в одном слове. Ну, в большинстве своём, — согласился Скай. — Но ничего не может быть точным на сто процентов. Даже бесконечность размыта, хотя это самое что ни на есть точное понятие из всех, о которых я когда-либо слышал. Поэтому и плюс-минус, для точности.

И разговор затих. Просто затих, не из-за того, что возникло неловкое молчание, что больше нечего было спрашивать и нечем делиться. Не потому, что кто-то говорил то, что сложно понять, и не из-за того, что тёплый ветерок хоть и не был летним, но всё равно убаюкивал. Просто сам разговор нуждался в тишине, чтобы осесть в мыслях каждого.

— Эстер, извини за вопрос, а вот у тебя она есть? Бесконечность.

— Ой, — девушка тяжело вздохнула. — Не ожидала этого вопроса и не была к нему готова, честно. Я из тех, кто любит формулировать важные мысли заранее. Но я постараюсь, Мия. Сейчас, только дай мне пару минут.

Стоило посмотреть на неё и возникало чувство, что созвездия помогали ей думать. Обычный человек глянет вверх и увидит мириады белых точек. А Эстер смотрела иначе, будто там, на полотне — знаки: ответы, что спрятаны в созвездиях и образы, нарисованные туманностями. Мелодия, которую наигрывал Скай, звучала тихо, но из-за неё космос представлялся не таким уж далёким.