В мире фантастики. Обзор научно-фантастической и фантастической литературы. - Борис Ляпунов

В воображении фантаста возникает множество граней будущего, коллизий, ситуаций, конфликтов. Многие из появившихся за последние годы произведений говорят о глубоком интересе писателей к разностороннему исследованию будущего.

В качестве наиболее характерного примера можно привести фантастику на кибернетические темы. Что сулит человеку развитие мыслящих машин, какими будут отношения между человеком и машиной — не произойдет ли столкновение, гибельное для людей? Не выйдет ли машина из-под власти ее создателя, в состоянии ли он будет справиться с этим творением своих рук? Не появится ли своего рода «кибернетическое человечество»? Станет ли оно нашим врагом или другом, помощником, дополняющим человека там, где ему необходимо?

Эти и другие подобные вопросы затрагивают в своих произведениях А. Днепров, А. Громова, И. Варшавский, Л. Могилев, В. Михановский. Проблемы моральные, психологические, этические, социальные, связанные с будущим, поднимают А. и Б. Стругацкие, Г. Гор, О. Ларионова, С. Снегов, В. Невинский.

Среди этих произведений — рассказы А. Днепрова «Крабы идут по острову», «Суэма», «Уравнения Максвелла» (в авторском сборнике «Уравнение Максвелла»)*; А. и Б. Стругацких «Испытание «Скибр», «Извне» (в авторском сборнике «Шесть спичек»)*; перспективы кибернетики раскрываются также в цикле рассказов Г. Альтова «Может ли машина мыслить»? (в авторском сборнике «Легенды о звездных капитанах» )*.

«Герой» рассказа «Суэма» — самоусовершенствующаяся кибернетическая машина, которая по своему интеллекту приближалась к человеку и даже задавала вопросы о том, что такое эмоции, что такое любовь, страх и боль. В конце концов, Суэма чуть не погубила своего создателя, решив с помощью скальпеля разобраться, как устроены человеческие тело и мозг...

К проблеме изменения сознания людей с целью передачи его от одного субъекта к другому или иначе «прививки человеку другой души» посвящена повесть А. Днепрова «Человек для архива» (в авторском сборнике «Пророки»). Новейшие успехи в области кибернетики и физиологии позволяют подвести под нее определенную базу, сколь бы фантастичной ни казалась сама посылка. Однако автор не менее интересуется этической стороной необычайного эксперимента, и мы здесь снова встречаемся с темой о науке и нравственности, о праве вмешательства в человеческое «я».

Проблема воскрешения наследственной памяти, проникновение в тайники человеческого сознания тоже имеет, очевидно, свой нравственно-этический аспект. Не лишит ли ее решение права людей на собственный внутренний мир? Именно в таком, причем негативном, плане ставит этот вопрос и отвечает на него А. Шалимов в рассказе «Окно в бесконечность» (в авторском сборнике «Странный мир»)*. В другом рассказе «Наследство академика Кики Итуморо» (в том же сборнике) описывается эксперимент по извлечению из мозга скрытой в нем информации и, по-существу, поднимается такой же вопрос, на который опять-таки дается отрицательный ответ: подобные эксперименты несовместимы с принципами гуманизма, если они проводятся учеными не в интересах человека и подлинной науки.

Рассказ С. Гансовского «Доступное искусство» (в авторском сборнике «Три шага к опасности»)* ставит вопрос о непреходящей ценности духовной культуры. Даже получив возможность воспроизводить на молекулярном уровне с абсолютной точностью копии картин, неотличимые от подлинника, даже воссоздав с помощью «квадрового материализатора» великих композиторов прошлого и даже благодаря новейшим методам, делая из каждого гения, нельзя заменить синтетикой настоящее искусство...

Изучение человека с точки зрения кибернетики — как сложной кибернетической системы, получающей и перерабатывающей информацию, — таит удивительные перспективы. Герой научно-фантастического романа В. Савченко «Открытие себя»* создает машину, способную воспроизводить двойников человека и других живых существ, пользуясь полученной информацией о них, а также совершенствовать свои творения.

Хотя в романе и происходят различные необычайные события, но главное внимание уделено будням науки, совершающей в конце концов прорыв в неведомое. Романтика открытия, удачи и огорчения, повседневность и праздники творчества нередко привлекают внимание ряда фантастов, и в их числе — автора «Открытия себя».

Фантастика предоставляет писателю возможность переносить своих героев во времени и пространстве, переносить действие из настоящего в далекое прошлое и отдаленное будущее, сталкивать разумные существа разных планет, находящихся на разных уровнях развития, опять-таки сопоставляя различные эпохи. Это позволяет ставить целый ряд философских, психологических и моральных проблем.

Как, например, будет себя чувствовать человек, оторванный от своего времени и присущей ему обстановки?

Писателей наших дней занимает само существо проблемы — человек и время.

Смогут ли люди, разделенные гигантскими промежутками времени, понять друг друга? Какие сдвиги в мироощущении человека произойдут, когда он освободится не только от власти времени, но и безгранично расширит свою власть над пространством? Что сулит разгадка тайны памяти и что произойдет, когда мы научимся воскрешать давно забытое?

Имеет ли право человек вмешиваться в ход исторического процесса? Уэллсовский путешественник был лишь наблюдателем прошлого и будущего. Путешественники по времени у других ранних фантастов были лишь экскурсантами и, во всяком случае, не играли решающей роли в событиях, свидетелями которых им довелось стать. Теперь писателей занимает вопрос о возможности активного вторжения героя в чуждую ему жизнь. Они пытаются поставить вопрос, не прибегая к сатире и гротеску, как делал Марк Твен в своем романе «Янки при дворе короля Артура», а осмыслив его в философском и морально-психологическом плане.

Имеет ли человек право воспользоваться возможностью перенестись во времени — из мрачного прошлого в светлое будущее, не завоевав его, не заплатив за него ценой страданий, покинув товарищей, борцов, стоящих рядом? Вопрос этот, по существу, отражает в какой-то мере и нашу действительность, когда рядом существуют отживающее прошлое и народившееся новое — фактически два пласта времени.

В повести А. и Б. Стругацких «Попытка к бегству» (в авторском сборнике «Хищные вещи века»)* эта проблема поднимается в аллегорической форме. Герой повести, переживающий минуты смертельной опасности на Земле, в наше время, в своем воображении переносится сначала в далекое прекрасное будущее, а затем попадает на неведомую планету, где господствует, выражаясь современными терминами, фашизм. И он понимает, что обязан вернуться в свое время и принять участие в борьбе за коммунизм, даже если придется пожертвовать жизнью.

Что дала бы людям возможность полного воссоздания прошлого, своего рода расширения их власти над временем? Какие существуют еще пока неизвестные связи между эпохами, которые разделены веками? Пытаясь проникнуть мысленным взором в далекое будущее, фантасты тем самым как бы прокладывают дороги во времени и пытаются показать, решение каких моральных, этических, философских и психологических проблем поможет совершить переход из настоящего в грядущее.

Философская и психологическая фантастика представлена в творчестве ряда писателей: Г. Гора, А. и Б. Стругацких, А. Громовой, Е. Емцева и Е. Парнова, О. Ларионовой и других.

Г. Гор затрагивает актуальную тему взаимоотношения человека и думающей машины в фантастических повестях «Докучливый собеседник»*, «Странник и время» и «Кумби» (в одноименном авторском сборнике*; другое название — «Гости с Уазы»), «Скиталец Ларвеф» и «Электронный Мельмот» (в одноименном авторском сборнике)*. Однако содержание их составляют, прежде всего, философские проблемы времени, которые исследуются в различных аспектах. К ним примыкает и проблема памяти как «консервированного времени». В фантастике Г. Гора много размышлений об этих проблемах, о возможностях человека, поставленного в особые условия, о далеких перспективах кибернетики, о мире грядущего вообще.

Г. Гор сплетает воедино картины прошлого, настоящего и будущего. Память как отображение прошлого во всей его полноте, как хранилище исчерпывающей информации, а не отдельных фрагментов прошедшего, память, в конце концов, побеждающая время, — таковы идеи, волнующие автора. И вместе с тем ставится вопрос о разумности и гуманности такого воскрешения памяти, а также создания роботов, наделенных эмоциями.

В сборник научно-фантастических рассказов и повестей Г. Гора «Глиняный папуас»*, помимо ранее печатавшихся — «Докучливого собеседника» и «Мальчика», вошли также одноименная повесть и рассказы «Необычайная история», «Капитан Кук» и «Аппарат Аристотеля». В произведениях этого сборника писатель поднимает философские проблемы, связанные с изменением самосознания человека, переделывающего мир.