Без шума и пыли (сборник) - Светлана Алешина

– Это Нина Карманова, жена Владимира Ивановича Карманова, президента «Спецстройкомплектации».

Имя это я знала. Владимир Иванович создал свою фирму на развалинах бывшего государственного предприятия, которое он возглавлял в прошедшие времена. В отличие от коллег, он сумел не только удержаться на плаву в новых условиях, но еще и выбиться в ведущие предприниматели города и области. А еще мне было известно, что Владимир Иванович откровенно в политику не лез, по крайней мере ни в одном скандале он не упоминался. К тому же компромат мне предлагали какой-то непонятный… если не сказать, несерьезный.

– Когда сделаны фотографии? – спросила я.

– Десять-одиннадцать лет назад, – ответила Юлия Афанасьевна, – после замужества Нина закончила свою… м-м-м… артистическую деятельность.

– А что здесь криминального? – удивилась я, рассматривая в общем-то невинные фотографии.

Юлия Афанасьевна хмыкнула:

– Может быть, это и было в порядке вещей тогда, когда Ниночка, – это имя она произнесла с откровенной ненавистью, – вертела своей задницей в кабаках перед пьяными кобелями, но сегодня, будучи на виду, выступая по телевизору и агитируя за сбор средств на детские дома, все это смотрится совсем по-другому.

Юлия Афанасьевна протянула мне еще несколько фотографий. На них была изображена приятная моложавая женщина, примерно сорока лет, при выходе из машины и в кафе.

Я быстро просмотрела все, что мне было предъявлено. Компромат, конечно, был, мягко говоря, условным. Но впечатление сумасшедшей Юлия Афанасьевна не производила. «Директоров ПТУ, наверно, проверяют «на дурочку», – подумала я, – но то, что она мне показывает, для газеты не имеет смысла. Если только, – я внимательно посмотрела на мою собеседницу, – если только она не хочет проплатить заказную статью против этой Нины».

– Почему вы начали собирать документы, – так назвала я то, что мне показали, так как компрой эти фотографии не были, потому что самое интересное в них только подразумевалось, а это уже не факт, – именно на Нину Карманову?

– Надо же с кого-то начинать, верно? – вопросом ответила мне Юлия Афанасьевна. – К тому же такой вопиющий пример…

Я хотела уже сложить все аккуратной стопочкой и вернуть владелице, но одна фотография привлекла мое внимание. На ней Нина была снята в каком-то кафе в обществе молодого полноватого мужчины с грустными глазами и кучерявой порослью на голове, торчащей от висков в стороны и вверх, словно его током шарахнуло. Я прекрасно знала обладателя этой непослушной шевелюры. Это был мой стариннейший знакомый Фима Резовский.

– Представительный мужчина, – одобрительно улыбнулась Юлия Афанасьевна. – Вот и подумайте: что может делать в его обществе приличная замужняя дама в кафе три раза за один месяц? Если это дама приличная, конечно.

Я и подумала, но о другом. Фима был начинающим адвокатом и работал у своего папы, тоже адвоката. А папа специализировался на имущественных спорах богатых наследников. Таким образом, абсолютно бестолковое дело, каким оно мне представлялось раньше, теперь заставило меня помедлить с оценкой. Возникло впечатление, что здесь что-то нечисто.

Заметив перемену в моем настроении, Юлия Афанасьевна бросилась в атаку с новой силой. А уж давить на мозги она умела: видно, сказывался опыт работы с непослушными учениками. Наконец мы с ней договорились о том, что я оставлю у себя фотографии и в течение трех дней приму решение. В том смысле, что беру я их для публикации или нет. Печатать предъявленный мне «компромат» я в любом случае не собиралась, но благодаря ему у меня появился повод для встречи с Фимой. Разговор с ним и должен был помочь мне разобраться в этой непонятной истории. Мадам Николенко вытребовала с меня расписку в получении «документов» и, откланявшись, закончила свой визит.

Провожая надоевшую мне гостью до дверей своего кабинета, я почувствовала себя очень утомленной. Попрощавшись с дамой, я бросила взгляд на редакцию.

Девица, составляющая эскорт Юлии Афанасьевны, восседала на стуле рядом с Ромкой, покачивала ногой и, позевывая, смотрела на его занятия. Гонору в девочке было выше крыши, а вот мысль в глазах отсутствовала. Я была уверена, что она ничего не понимает в компьютерах. И во всем остальном, похоже, разбирается тоже весьма слабо.

– Ты все, что ли, мамуль? – лениво спросила девица Юлию Афанасьевну.

– Да, Светочка, пойдем, – строго ответила «мамуля», и я тут же прикрыла дверь кабинета, будучи не в силах видеть их обеих.

Вернувшись к столу, я снова села в кресло и взяла из ящика пачку с сигаретами. Я поймала себя на мысли, что закурить в присутствии этой мымры я просто не решалась. Очень недовольная собой, я сделала это сейчас.

Влетела раздраженная Маринка.

– Ну как? – с разбегу крикнула она.

Я только махнула рукой, вздохнула и приложила пальцы к затылку.

Маринка подошла и развернула к себе фотографии.

– Дай закурить, – попросила она, присаживаясь на стул.

Я протянула ей пачку. Маринка выбила сигарету и, показывая на фотографии, спросила:

– Это она принесла?

Я молча кивнула.

– А зачем?

– Говорит, что это компромат на жену одного крутого бизнесмена. Жена работала в каком-то варьете до замужества десять лет назад.

Маринка вытаращила глаза и еще раз посмотрела на мой улов.

– Все ясно, – наконец сказала она, прикуривая. – У этой тетеньки от пэтэушников чердак вскипел. Обычное дело, между прочим, среди педагогов. Вот, помню, в школе у нас была одна такая…

Я, не слушая, вытащила из верхнего ящика стола три визитницы и начала перелистывать страницы в поисках визитной карточки Фимы Резовского. Как и должно было быть, его карточка оказалась на последней странице последней визитницы. Я набрала номер Фиминого рабочего телефона.

После нескольких гудков трубку взяла секретарша и стала выпытывать, для чего мне нужен Ефим Григорьевич. Я сказала, кто я и где работаю, пояснив, что все остальное предназначено только для ушей Ефима Григорьевича. Метод сработал, и меня соединили с Фимой.

– Привет, Оль! – радостно отозвался он и тут же начал врать: – Я звонил тебе раз десять, а тебя вечно на месте не бывает. Ты куда пропадаешь?

– Ты знаешь, Фимочка, – спокойно проговорила я, – я так устала ждать, когда ты пригласишь меня в кафе, что решила это сделать сама…

Посмотрев на ошарашенную этими словами Маринку, я чуть не рассмеялась и, чтобы сдержаться, затянулась сигаретой.

Фимочка на том конце провода молчал почти десять секунд – для него это весьма приличное время, – но и он очухался.

– Ну наконец-то получилось, – бодро произнес Фима. – Я всегда говорил, что лучше чуть-чуть подождать, чем долго-долго уговаривать. Значит, встречаемся и обедаем вместе?

– Уступаю напору, – ответила я. – Рулите, мужчина: когда и где.

Фима порулил, и мы договорились встретиться с ним в кафе «Арфа» на проспекте. Но только завтра, потому что сегодня Ефим Григорьевич днем был занят, а вечером очень занят – он, видите ли, шел в театр на концерт Монсеррат Кабалье.

Я пожелала ему приятно провести время, и он поклялся позвонить мне завтра утром.

Положив телефонную трубку, я задумчиво посмотрела на Маринку.

– Что? – сразу же испугалась она, схватившись за сердце.

– Неправильный сегодня день, ненормальный, – пояснила я. – Сначала взбесилось варенье и устроило на меня покушение, потом пришла синяя мегера и все мозги мне истрясла, работать не хочется даже… Хотя это у меня в последнее время хроническое, – тише добавила я.

– Будь оптимисткой, – заспорила Маринка, – может быть, мы в ее возрасте еще чуднее станем. И почему сразу «мегера»? Мне она, например, с первого же взгляда напомнила Мальвину – девочку с голубыми волосами… Просто она постарела немножко…

– А кто же из нас Буратино? – осторожно поинтересовалась я и угрожающе взглянула на Маринку.

– Ромка! – выпалила она после секундного замешательства.

Мы рассмеялись. Тут приотворилась дверь и заглянул – легок на помине – Ромка.

– Ольга Юрьевна, – страшным шепотом доложил он, – к вам пришел сержант милиции!

– Убежать успею? – таким же шепотом спросила я.

– Он уже здесь, – жалобно скривившись, ответил Ромка, не сразу поняв мою шутку.

– Тогда зови, – сказала я и убрала фотографии, оставленные мне постаревшей Мальвиной, в свою сумку.

Маринка отошла к окну и выглянула в него. Она, похоже, решила сэкономить время на расспрашивание и просто послушать, что мне скажет нежданный милиционер.

– А там что-то случилось, – сказала она, глядя из окна вправо по улице, но тут дверь опять отворилась и вошел сержант.

Он был полный, сутулый и небольшого для мужчины роста – что-то около метра семидесяти вместе с фуражкой.

– Сержант Григоренко, – козырнул он и осмотрелся. – Мне нужен главный редактор, это вы? – правильно угадал он и подошел к столу.