Четвёртый ингредиент - Михаил Брук

      В восемнадцатом веке к расхождениям между «словом» и заключенном в нем «смыслом» относились терпимо. Научная терминология только зарождалась. Но толерантность и плюрализм мнений касались лишь мелочей. Стоило объявить об открытие нового «царства природы», и учтивость коллег, «как ветром сдуло».

      Это сегодня Ломоносова величают «титаном российским». А в ту пору он слыл лишь действительным членом  Петербургской Академию наук. Академии, чье ретроградство вызывало снисходительные улыбки просвещенной Европы.

        «И чтобы какой-то архангельский мужик  поправлять француза Бюффона вздумал?  Бюффона, с которым во всем согласен великий швед Карл Линней. Не бывать тому! - решили в Геттингене, Упсале, Париже.- Природа – суть взаимодействия трех начал: растительного животного и минерального.  А четвертому – не бывать».

       Услышав столь категоричное утверждение, Михайло Васильевич очень обиделся. «Во-первых, не из Архангельска он, а из славного села Холмогоры, кое Петр Великий посетить изволил, корабли строил и не только, судя по усмешкам и ехидным намекам соседей. Стало быть, чем черт не шутит, возможно, и не мужицкого звания он,… но, то дела темные, семейные. 

     За что ж на «четвертое царство»-то ополчились? Мол, нет, такого! Не бывать! А ведь вон оно! Меж скал и зеленью мху молодого всегда землица найдется. Затем и мхи чернеют и становятся землею. А земля, накопись долготою времени, служит после к произведению крупного мху и других растений. Выходит четвертое царство природы не менее обширно, чем царство произрастаний. Потому, как существовать оные друг без друга не могут. 

      Всяк видеть может, яко превеликие дожди земли без растений умягчают, и не токмо верхний слой ея смывают, но и камни весьма тяжкие с мест далече переваливают». 

      Но гибель почвы от эрозии – не конец ее превращениям в природе, уверен Ломоносов. Здесь также действует открытый им закон сохранения вещества. И вот подтверждение. «…Камень шифер (сланец) ни что иное есть, как чернозем, от согнития трав и листов рожденный, в древние времена с плодоносных мест дождем смытый, сел как ил на дно в озерах».

     Цепь замкнулась. Выходит, ни одно царство природы не может существовать само по себе. Растения живут, благодаря почве. Почвы обязаны своим рождением скальной породе и тем же растениям. Многие минералы и горные породы появляются на свет из уплотненного или иным способом преобразованного «чернозема».  Итак, до бесконечности, в которой объединяются ВРЕМЯ и ПРОСТРАНСТВО. Время, дающее жизнь новым творениям природы, пространство непрестанно, увеличивающее их многообразие.

      Изящная и, на первый, взгляд  совершенно бесполезная теория. Но стоит представить, как выглядели  на ее фоне учения того времени: водная, гумусовая, теории «закрепленного огня», «флагистона» и прочие. Понять - насколько примитивны суждения, коими пытались объяснить жизнь, существовавшую и изменявшуюся миллионы и миллиарды лет даже на таком микроскопическом пятачке Вселенной, как планета Земля. И слова ВРЕМЯ и ПРОСТРАНСТВО обретали новый смысл, как и весь бесконечный мир, измерить и узнать который человечеству предстояло заново.

 ГЛАВА 10.  ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЮСТУСА.

«СЛЕДОВАТЬ ЗА МЫСЛЯМИ ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА ЕСТЬ САМАЯ ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ НАУКА», - полагал Александр Сергеевич Пушкин.

РАЗРУШИТЬ ХРАМ ЛЖИ.

       Новый смысл. Иной взгляд на мир. Уже не первый раз сталкиваемся мы с тем, что наши предки смотрели на жизнь совершенно иначе. Не только неграмотные пастухи и земледельцы. Передовые мыслители, жившие каких-нибудь двести лет назад, высказывали порой такое, от чего  у современного человека случился бы легкий сердечный приступ. 

       Найдись сегодня чудак-биолог, решивший уверовать в теории того времени, то первым делом ему бы пришлось забыть все об органической химии. Перелицевать на старый лад агрономию. Отречься от почвоведения, физиологии растений и прочих наук, изучающих отношения плодородного слоя с царством флоры. Снова броситься в объятия ВИТАЛИЗМА. Теории, объясняющей появление на земле трав, деревьев, животных, нас с вами … двумя словами. Все, мол, - продукт «ЖИЗНЕННОЙ СИЛЫ».

     Эти магические слова в ту пору устраивали всех. И сторонников доживающей свой век «теории водного питания растений», и приверженцев «венценосного учения о примате органического вещества в их рационе», и «еретиков», утверждавших, будто травы и деревья поглощают из почвы соли. Устраивали до тех пор, пока не выяснилось: человек, колдующий над колбами и пробирками, тоже способен производить «живые» и органические продукты.

       Первым, кто оспорил права ВИТАЛИЗМА, стал немецкий химик Фридрих Велер. Опыты с цианистой кислотой, убедили его в возможности изготовить … мочевину. Без посредства почек или животного! Открытие ошеломляющее! Ибо лабораторный опыт подтвердил то, что ПРИРОДА или СОЗДАТЕЛЬ, как кому удобнее, не владеют патентом на акт ТВОРЕНИЯ.

       Если раньше мысль о превосходстве человека считали чрезмерной гордыней, а то и просто смертным грехом, то теперь она стала очевидной. И новые открытия лишь усиливали его уверенность в своих способностях. 

       К тому же стерлась грань между живой не неживой природой. Ведь органические вещества рождались из неорганических субстанций. А это означало: природа – едина, многообразна, взаимосвязана. Ее законы распространяются на царства произрастаний, животных, минералов, почв. Только так она и может существовать... 

      Полагаете, ученый мир возликовал? Тогда вам ничего не известно о зависти, косности и прочих людских «добродетелях». Кто же, так просто, покается в собственных заблуждениях, уступит теплое, насиженное место в академии или университете?  Не покаялись, не уступили. О чем в скорости, пришлось пожалеть. Борьбу с ретроградами возглавил не тихий, застенчивый Велер, а его патрон, профессор Юстус Либих, по прозвищу «Неистовый», автор возмутительной книги «Химия в приложении к земледелию». Весьма снисходительная оценка для трактата, величаемого самим сочинителем не иначе, как «агрономическое Евангелие».

       Война идей продолжалась четверть века. «И когда над полем битвы начал рассеиваться дым, - пишет американский историк Ферри Мур, - выяснилось: огонь «повстанцев» не оставил на командных постах ни одного из приверженцев старых и отживших взглядов».

     Досталось всем, особенно агрономии. Либих попросту отказал ей в праве на существование. «Отныне, химия и только химия, - провозгласили он, - станет опорой сельского хозяина». Произвол? Бесспорно. Но победителя не судят. 

      Правда, пыл победителя охладили сами подопечные. Сельские хозяева не желали знаться с университетскими умниками. Bauer, немецкий крестьянин, свято верил: образование вредит практике. И не удивительно. Ведь из поколения в поколение его потчевали самыми невероятными советами. Обещали «золотые горы». Лучше бы уж пахать помогли или за скотиной присмотрели.

       Пришлось снизить тон и проявить терпение, столь несвойственное Неистовому Юстусу. Грозный профессор преобразился в покладистого, сладкоголосого наставника.  

      «Теории, - увещевал он упрямых фермеров, - не столь уж плохи, как может показаться на первый взгляд. Их секрет кроется в правильном понимании науки и применении ее выводов. Такое умение не приходит само собой. Ему надо учиться, точно так же, как владению сложным инструментом.

      Вы же, уважаемые, не имеете ни малейшего представления ни о химии, ни о причинах плодородия земли. Не знаете, из-за чего случаются неурожаи. Объясняете свои успехи и неудачи лишь обилием или недостатком солнечных дней, росы, дождя. Ваши, с позволения сказать, воззрения на минеральные вещества, вроде мергеля, гипса, извести, просто смешны.  Сие - не патентованные пилюли для улучшения пищеварения почвы. Не путайте их с солью или пряностями, коими сдабриваете свою пищу, дабы пробудить аппетит»...

      «Да, так ли все это важно? Заблуждениями грешила любая эпоха,- скажет читатель.- Мало ли других забот существовало у людей в девятнадцатом столетии? Войны, революции!»

        Спору нет, но недород, случавшийся в 1811 году в странах Западной Европы, одна из причин поражений Наполеона в России. Великая Армия так и не получила необходимого фуража и продовольствия. Военные действия начались лишь в августе. А там, глядишь, и генерал «Зима» подоспел. И скороспелая империя рассыпалась в прах.

      Голод стал частым гостем и в Германии. А земля слыла в ту пору одним из важнейших источников дохода. Эксплуатировали ее нещадно. Конечно, крестьяне исправно сдабривали почву навозом, исстари считавшимся панацеей от бесплодия. Высевали кормовые травы, дабы скотина не скупилась производить этот чудодейственный эликсир. Все напрасно, поля с редкими поникшими колосьями все чаще становились неотъемлемой частью сельского пейзажа. Крупные землевладельцы, в основном князья-феодалы,  не только терпели банкротства, но и теряли влияние.