Летний прилив - Чарльз Шеффилд

У него были свои собственные чувства… а значит, и собственные права?

— Ж'мерлия… — она замолчала. Не лезла ли она не в свое дело? Член Совета сейчас здесь, на этой планете. Собственно, именно то, что они убегали от него, и стало первопричиной их увечий. Если кто-нибудь должен заботиться о статусе лотфиан, так это Джулиус Грэйвз, а не Дари Лэнг.

— Ж'мерлия… — Она все-таки не могла молчать. Интересно, через какое время наркотик выйдет из организма? — В присутствии Атвар Х'сиал вы никогда не выражаете своих собственных мыслей? Вы вообще ничего не говорите сами?

— Это верно.

— Почему же?

— Мне нечего сказать. И это будет неуместно. Еще до того, как я достиг второй формы, когда я всего лишь вышел из личинки, Атвар Х'сиал была названа моей хозяйкой. В ее присутствии я служу лишь передатчиком ее мыслей другим. Своих мыслей у меня нет.

— Это неправильно. Ведь у вас есть разум, знания. У вас должны быть свои права… — Дари замолчала. Лотфианин дергался в своей упряжи, стараясь повернуть оба глаза в сторону человека.

— Профессор Дари Лэнг, с вашего разрешения. Вы и все люди гораздо выше меня и, вообще, нас, лотфиан. Я не осмелюсь не соглашаться с вами, но позвольте рассказать вам историю нашу и кекропийцев. Можно мне это сделать?

Она кивнула. Однако, по-видимому, кивка было недостаточно. Он ждал, пока она не сказала:

— Очень хорошо. Расскажите мне об этом.

— Благодарю вас. Я начну с нас не потому, что мы важны, но только для сравнения. Наша родина — планета Лотфи. Она холодная, и небо над ней ясное. Как вы можете догадаться, глядя на меня, у нас отличное зрение. Каждую ночь мы видели звезды. На протяжении тысяч поколений мы пользовались этим только для того, чтобы определять время сбора той или иной пищи. И все. Когда бывало холоднее или жарче обычного, многие из нас погибали от голода. Мы могли разговаривать друг с другом, но не многим отличались от примитивных животных, ничего не знающих о будущем и о прошлом. Наверное, мы бы навсегда остались такими.

А теперь подумайте об Атвар Х'сиал и ее народе. Они развивались на темной-темной, закрытой облаками планете… и они были слепыми. Так как они видят эхолокацией, зрение для них предполагает наличие воздуха, передающего сигнал. Поэтому их ощущения не могут принять информацию, не связанную с их атмосферой. Они пришли к выводу о присутствии собственного солнца только потому, что чувствовали исходящее от него тепло. Им пришлось разрабатывать технологические процессы, что привело их к мысли о с_у_щ_е_с_т_в_о_в_а_н_и_и_ света. И тогда они создали инструменты, чувствительные к свету и другим электромагнитным излучениям, чтобы обнаруживать их и измерять.

И это было только начало. Им пришлось направить эти инструменты на небо, и они сделали вывод о существовании других миров, расположенных далеко за их родной планетой и дальше солнца. В конце концов, они признали существование звезд, измерили расстояния между ними и стали строить корабли, чтобы достичь других планет и использовать их.

Они это сделали… все это… а мы, лотфиане, сидели на своей планете и спали. Мы более старая раса, но если бы они не нашли наш мир и не подняли нас, не пробудили в нас самосознание, понимание Вселенной, мы бы все так же сидели и спали, как животные.

В сравнении с кекропийцами или людьми мы — ничто. В сравнении с Атвар Х'сиал я — ничто. Когда светит ее свет, мой не должен быть виден, когда она говорит… для меня — честь быть переводчиком, передающим ее мысли.

Вы слышите меня, профессор Дари Лэнг? Это честь для меня. Дари Лэнг!

Она слушала… и очень внимательно. Но у нее снова все начало болеть, а контролируемая компьютером система лекарственных вливаний этого допустить не могла. Капельница снова начала работать.

Она заставляла свои глаза не закрываться. «Я ничто!» Какой комплекс расовой неполноценности. Но лотфианам нельзя позволять оставаться расой рабов… даже если они этого хотят. Она обязательно пойдет и доложит об этом, как только сможет пойти к нему.

К нему.

К кому?

Туманные глаза с сумасшедшинкой, она никак не может вспомнить, как его зовут. Она боялась его? Конечно, нет.

Ей следует сообщить об этом…

(глаза закрываются)

9. 20 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА

— Она не умерла и не умирает. Она выздоравливает. Естественная реакция кекропийцев на травмы и оскорбление действием — обморок.

Была середина короткой опальской ночи. Джулиус Грэйвз и Ханс Ребка стояли у стола, на котором лежало неподвижное тело Атвар Х'сиал. Часть боковой стороны темно-красного панциря была закрыта толстым слоем гипса и агглютината, которые, застывая, образовали блестящую белую раковину. Хоботок был сложен и надежно упрятан в подбородочную сумку, а свернутые антенны прикрывали широкую голову. Почти не было слышно посвистывания воздуха, проходящего через дыхальца.

— И по человеческим меркам такая реакция весьма эффективна, — продолжал Грэйвз. — Выздоровление после увечья, если оно не убило кекропийца на месте, идет очень быстро. Самое большое два-три дня. Дари Лэнг и Ж'мерлия считают, что Атвар Х'сиал уже достаточно выздоровела, чтобы вернуться к своей просьбе о посещении Тектона. — Он улыбнулся своей мертвой улыбкой. — Не очень приятные новости для командора Перри, а? Он не просил вас оттянуть все это, пока не кончится Летний Прилив?

Ханс Ребка скрыл свое удивление… вернее, попытался скрыть. Он уже начал привыкать к ощущению, что Джулиус Грэйвз обладает неограниченными знаниями обо всех видах существ в этой ветви галактики. В конце концов, его мнемонический близнец был создан специально для этого, и с момента прибытия на место аварии именно Стивен Грэйвз диктовал условия лечения Атвар Х'сиал: панцирь надо запечатать, ноги обмотать липкой лентой, сломанное надкрылье удалить совсем… оно быстро регенерируется… а раздавленные антенну и желтые слуховые рога надо оставить в покое, чтобы они залечили себя сами.

Что было принять труднее, так это его знание и понимание людей.

Ребке пришлось в голову, что ему с Джулиусом Грэйвзом следовало бы поменяться заданиями. Если кто-нибудь и мог понять, что превратило Макса Перри из восходящего лидера в человека безразличного к карьере, и проникнуть в непроницаемые тайны его мышления, то это, конечно, был Грэйвз. Зато Ребка — человек, способный обследовать поверхность Тектона и найти близнецов Кармел, где бы они ни прятались.

— А вы что об этом думаете, капитан? — продолжал Грэйвз. — Вы ведь побывали на Тектоне. Стоит разрешить Дари Лэнг и Атвар Х'сиал съездить туда после выздоровления? Или надо запретить им всякий доступ на Тектон?