Осколок Тунгусского метеорита - Наталья Александрова

– На Садовой улице.

– На Садовой? – загремел начальник. – Слушайте, вы бы уж врали складнее, я же знаю, что вы совершенно в другом районе живете!

И Маша вспомнила, что в свое время она приглашала всех на новоселье в свою замечательную новую квартиру.

– Теперь я там живу… на Средней Подъяческой улице, – вздохнула она, – ту квартиру я продала. Думаю, я имею право сама распоряжаться своей собственностью?

На этот раз начальник правильно понял намек – чтобы не лез не в свое дело.

– Мария Сергеевна, – сухо сказал он, – мне не нужны лишние неприятности. А судя по последним событиям, вы можете фирме это устроить. Так что…

– По собственному ни за что не уволюсь! – выпалила Маша. – Отпустить по повестке в полицию вы обязаны! Можете увольнять меня по статье, посмотрим, как это у вас получится!

И выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью. Вся ее тщательно продуманная и налаженная жизнь пошла прахом, так стоит ли кручиниться по поводу несостоявшейся карьеры?

Судя по всему, работу она тоже вскоре потеряет. Ну да ладно, зато она больше никогда в жизни не увидит Рустама.

Вскоре она поняла, что так оно и будет.

Пришлось заскочить домой за повесткой, которая была засунута за косяк двери, Маша утром ее просто не заметила. На улице было жарко, так что девушка сменила офисный костюм на открытое платье. Кожа, конечно, для такого платья бледновата. Маша накрасила губы и распустила волосы. Так вроде получше. Нужно следить за собой, уж это последнее дело, когда женщине наплевать на свою внешность.

Она предъявила повестку дежурному, поднялась на третий этаж, постучала в дверь кабинета.

– Войдите! – раздался из-за двери чуть хрипловатый голос.

Кабинет был маленький, тесный. В нем было душно, несмотря на открытое окно и вращающийся под потолком вентилятор. На стене висела карта района с приколотыми к ней разноцветными флажками. За письменным столом, заваленным картонными папками, сидел мужчина лет сорока в белой рубашке с закатанными рукавами. Пиджак его висел на спинке стула. У мужчины было по-детски обиженное лицо и выгоревшие растрепанные волосы.

– Вот, я по повестке, – Маша протянула мятый листок. – Это вы – майор Патрикеев?

– Да, я… – протянул мужчина, как будто признаваясь в страшном грехе. – Садитесь, Мария Сергеевна!

Маша села на неустойчивый стул, сложила руки на коленях, как примерная ученица, и проговорила:

– И в чем же дело? Для чего вы меня вызвали?

– Одну минутку… – Майор открыл одну из папок, заглянул в нее с удивлением, как будто первый раз увидел ее содержимое, закрыл, открыл другую.

Маша и бровью не повела – знала, что таким образом майор пытается показать свою значительность. Лучше бы преступников ловили, чем в кабинетах сидеть!

– Ага, вот она где! – Детская обида на лице майора Патрикеева сменилась удовлетворением, и он выложил на стол перед Машей фотографию:

– Вам знаком этот человек?

Маша наклонилась над столом, вгляделась в снимок.

На нем был изображен человек с закрытыми глазами и полуоткрытым ртом. В первый момент она отчего-то обратила внимание не на его лицо, а на засохший листок ольхи, прилипший к щеке. Само лицо было вымазано в густой грязи, скорее всего – в глинистой земле, которую вытерли не слишком тщательно, волосы свалялись, шея жалко торчала из порванного воротника рубашки.

Маша вгляделась и узнала рубашку, она сама покупала такую в фирменном магазине несколько месяцев назад.

И только потом поняла, кто это такой на снимке. Рустам. И еще поняла, что он мертв.

– Это Рустам… – проговорила Маша севшим от волнения голосом. – Рустам Ибрагимов…

Произнеся эти слова вслух, она вдруг почувствовала удивительное облегчение.

Он умер. Значит, больше не придет к ней, не будет ломиться в ее квартиру, в ее жизнь, не будет мучить ее, больше не будет пробовать на ней свое проклятое обаяние…

Она тут же опомнилась и сделала приличествующее случаю выражение лица. Кто его знает, этого майора Патрикеева, выглядит простовато, но видно, что упорный.

– Верно, это Рустам Ибрагимов, уроженец Дагестана… – Майор сделал пометку в своем блокноте. – А какие отношения связывали вас с гражданином Ибрагимовым?

– Какие? – Маша рассердилась на майора за этот вопрос, хотя и понимала, что он должен был его задать. – Ну какие бывают отношения? Не знаете, какие бывают отношения?

– Знаю, – майор вздохнул. – Отношения бывают очень разные. Близкие бывают и не очень. Хорошие бывают и… плохие.

– Ну, были у нас отношения, были! – раздраженно выпалила Маша, позабыв про осторожность. – Жили мы вместе! А потом разъехались… потом квартиру мне даже пришлось разменять, чтобы выделить ему площадь!

– Вот как… – майор снова что-то записал в блокноте.

– А что с ним случилось-то? – задала наконец Маша вопрос, который давно вертелся у нее на языке.

– Убили его, – ответил майор и внимательно посмотрел на Машу. – Кажется, вы не очень удивлены этим фактом… и не очень расстроены? Или я ошибаюсь?

– Не очень, – призналась Маша. – Только не надо из этого делать какие-то выводы. Я его не убивала.

– Не убивали… – повторил майор. – Так и запишем… – и он действительно что-то записал.

– Да, не убивала! – выкрикнула она возмущенно, – Мне это даже не выгодно! Все равно я уже разменяла свою квартиру, и выменяла ему однушку, и он в нее выписался, так что мне от его смерти нет никакой выгоды!

– А люди не всегда убивают из-за выгоды… – протянул майор. – Вы не поверите, какие иногда бывают странные мотивы… вот один раз, пятнадцать лет назад, я расследовал убийство… Впрочем, я отвлекся. И вообще, с чего вы взяли, что я вас в чем-то обвиняю? Я вас ни в чем не обвиняю, я с вами просто поговорить хочу!

– О чем? – по инерции агрессивно спросила Маша и наконец опомнилась.

Да что с ней такое? Отчего она вываливает этому незнакомому майору все подряд, хотя он и не задал ей пока что никаких наводящих вопросов? Совсем она, что ли, ополоумела – в полиции так себя вести! Этак сейчас припаяют ей убийство бывшего любовника, им лишь бы дело поскорее закрыть!

– Не о чем, а о ком! Вот о нем! – и майор постучал ногтем по фотографии мертвого Рустама.

– Ну и что конкретно вас интересует? – Маша сбавила тон и смотрела теперь на майора совершенно спокойно. Ей ли не знать, как переговоры вести! В свое время даже тренинг какой-то по этому делу прошла у психолога.

– Меня много что интересует. Вот, например, вы разменяли свою квартиру – между прочим, очень хорошую квартиру, только что отремонтированную, я узнавал – и выменяли Рустаму отдельную площадь. По какой причине?

– Ну… – Маша отвела взгляд. – Иначе он ни за что не хотел оставить меня в покое. Не хотел съехать. Не выпишусь, говорит, ни за что, мне, говорит, некуда…

– Значит, все же плохие у вас были отношения… даже очень плохие, если вы пошли на такую жертву…

Маша промолчала.

– Значит, очень хотели от него избавиться?

– Хотела… – мрачно призналась Маша, – пришлось, как вы говорите, пойти на жертву, выделить ему площадь. В долги влезла, машину продаю, непросто все…

Снова внутри прозвенел предупредительный звоночек – не болтай лишнего, веди себя осторожнее, копает под тебя этот тип и не скрывает этого!

– А он потом снова к вам приходил, – тянул Патрикеев. – Но вы его не пустили в свою квартиру…

– Откуда вы знаете? – пробормотала Маша, но тут же прикусила язык: ну ясно же, откуда! Ведь этот ее сосед, Юрий Филиппович, говорил, что знаком с этим самым майором Патрикеевым!

Она разозлилась на болтливого соседа – и тут же устыдилась этого чувства, вспомнив, как Юрий Филиппович со свой собакой выпроводил Рустама.

– Мы много чего о вас знаем… – проговорил майор и побарабанил пальцами по столу. – Вот, в частности, мы знаем, что недавно к вам в квартиру кто-то вломился. При этом, по вашим словам, из квартиры ничего не пропало.

– Конечно, знаете! – фыркнула Маша. – Я же тогда вызвала полицию. Правда, дежурная долго не хотела принимать вызов, а когда ваши сотрудники все же приехали, они, по-моему, не поверили мне. Решили, что я все выдумала. От скуки или от одиночества. Этот Коля так и сказал – скучно дамочке, а так все-таки мужчины придут, все развлечение… Не поверили, в общем…

– Нет, отчего же не поверили? – Патрикеев заглянул в свои записи и вроде бы даже малость смутился. – Вы вряд ли сумели бы перекусить дверную цепочку. Да и зачем это вам? Лично я не вижу в этом никакого смысла.

Это он так осторожно дал понять Маше, что не согласен с тем, как ее оценили те два мента. Что ж, и на том спасибо!

– Ну, так чего еще вы от меня хотите? – взмолилась Маша. – Для чего вызвали?

– Честно говоря, я хочу, чтобы на моем участке было меньше преступлений, – майор посмотрел на Машу официальным взглядом. – А для этого хотелось бы, чтобы люди мне доверяли. Вот у меня такое впечатление, что вы чего-то не договариваете.