Сослан-богатырь, его друзья и враги - Юрий Либединский

Только заснули они, как с грохотом накатилось на них Колесо Балсага.

— Горе тебе, Сослан! — крикнуло Колесо и отрубило ноги всем двенадцати его товарищам.

Немного времени прошло, и вот, неся на себе убитого оленя, вернулся Сослан с охоты.

— Эй, выходите поглядеть! — крикнул он, подходя к шатру. Но никто не вышел на его зов.

Бросил Сослан убитого оленя на землю и вошел в шатер. Видит — мертвые лежат все его двенадцать товарищей, и у всех отрублены ноги.

Бот мой, что мне делать? Только Колесо Балсага могло совершить такое зло, — сказал Сослан и выбежал из шатра.

Увидел он след Колеса и побежал по следу. По полю катится Колесо Балсага, гонится за ним Сослан, и просит Сослан широкое поле:

— Останови Колесо Балсага!

Но не ответило поле Сослану, не остановило оно Колесо, и Сослан проклял поле:

— Только семь лет подряд будешь ты родить урожай, а потом станешь бесплодно!

На гору побежало Колесо. И крикнул горе Сослан:

— Задержи его! Оно товарищей моих истребило. Но гора тоже не задержала Колесо.

— Пусть лавина за лавиной и обвал за обвалом в мелкий щебень тебя разнесут! — проклял Сослан гору.

Вкатилось Колесо в ольховую рощу.

— Задержи, ольха, врага моего! — крикнул Сослан.

Не послушала ольха Сослана, и дальше пропустила она Колесо.

— Дрянным, трухлявым деревом будь ты навеки! Чтобы делать краску, будут обдирать с тебя кору, а сама будешь ты засыхать в мучениях!

Между липовых деревьев катится Колесо, и просит Сослан липу:

— Липа, липа, широким стволом своим задержи врага моего!

— Хоть и толста я, — ответила липа, — но не в силах я сдержать врага твоего — ствол мой мягок, как масло.

— Так будь же и ты проклята! — крикнул Сослан. — И тебя будут люди искать только ради твоей коры. Будешь цвести ты красиво, но плода дать не сможешь!

Грабовый лес встал на пути Колеса. И сказал тут Сослан:

— Задержи, могучий граб, врага моего, для меня задержи!

Пропустил граб Колесо Балсага, и его тоже проклял Сослан:

— Искать будут люди тебя, чтобы жечь в своих очагах! И начисто сведут люди грабовые леса!

И вот под чинарами катится Колесо Балсага.

— Мой враг убегает! Задержи его, чинара! — просит Сослан.

— Пусть еще в большей беде увижу я тебя! — ответила чинара. — Целое селение могло укрыться в тени моей, а ты обрубал мои ветви, подрывал мои корни.

— Пусть легко будет обрабатывать твою древесину, — крикнул Сослан чинаре, — и люди сводить будут чинаровые леса!

Катится Колесо по дубовому лесу.

— Хоть бы ты, дуб, задержал врага моего!

Но напомнил дуб Сослану, что, не щадя ни вершины, ни ветвей, ни ствола его, рубил Сослан дуб, чтобы делать из него стрелы.

— Так пусть желуди, которыми брезговать будет человек, растут на тебе для грязных кабанов! — крикнул Сослан.

Вот в белый березняк вбежало Колесо Балсага. И сказал Сослан березе:

— Сестрица береза, хотя б не надолго задержи врага моего!

— Тот, кто стал твоим врагом, тот будет и моим врагом! — ответила береза.

И словно сетью загородила она путь Колесу, опустив перед ним свои тонкие кудри. Но прорвало их Балсагово Колесо и покатилось дальше.

— Навеки лучшим из деревьев будешь считаться ты, белая береза! Проклят пусть будет тот, кто тебя срубит! И сучья твои собирать будут люди, чтобы делать вертела и жарить на нем шашлыки, — поблагодарил Сослан березу.

Вкатилось Колесо в заросли орешника. Хмелем обвит орешник.

— Хмель кудрявый, — просит Сослан, — задержи кровника моего, двенадцать товарищей моих убил он!

Крепки и гибки, как веревки, побеги хмеля. Обвили они Колесо Балсага и остановили его. На расстояние полета стрелы приблизился Сослан к Колесу, пустил в него одну стрелу, и вдребезги разбилась спица. Пустил другую стрелу, и в мелкие щепки разлетелась вторая спица. В зарослях орешника, обвитых хмелем, догнал Сослан Колесо и схватил его. И тут орешнику и хмелю принес благодарность Сослан:

— Отныне, орешник, люди будут издалека приходить к тебе за вкусными твоими плодами. А тебя, хмель кудрявый, пусть в пору веселья благословлять будут люди за хмельной напиток!

Выхватил Сослан свой меч, замахнулся и хотел на куски разрубить Колесо Балсага. И тут снова взмолилось Колесо:

— Душа моя в руках твоих, Сослан! Что ты прикажешь мне, все сделаю я.

— Нет тебе веры, — сказал Сослан. — Ты клятвопреступник и снова обманешь меня.

Но жалобно просило Колесо, горячо клялось оно, и снова поверил ему Сослан.

— Хорошо, — сказал он, — я пощажу тебя. Но за двенадцать друзей моих убей в семье своей двенадцать человек — и я отпущу тебя живым.

Согласилось Колесо Балсага, и печальное покатилось оно домой.

Узнал Сырдон, что не удалось Колесу убить Сослана. Принял Сырдон облик старика и стал на пути Колеса.

— Да будет перед тобой, Колесо, прямая дорога! — сказал он. — Что случилось с тобой, почему ты так печально?

— С чего быть мне веселым? — ответило Колесо. — Победил меня нарт Сослан и взял с меня слово убить двенадцать человек из моей семьи.

— А зачем тебе убивать их? Отрежь двенадцати человекам из семьи своей ногти на руках и ногах, и ты выполнишь этим свою клятву, — сказал лукавый Сырдон.

Не послушало его Колесо Балсага, катится оно дальше, и один только помысел у него — честно выполнить свою клятву.

Но вот на пути ему снова попался Сырдон. Старухой на этот раз он обернулся.

— Да будет перед тобой, Колесо, прямая дорога! — сказала старуха. — Что случилось с тобой, почему ты так печально?

— Что делать мне, пусть съем я твои недуги! Двенадцать человек из семьи своей предстоит мне убить, чтобы выполнить клятву, данную нарту Сослану.

— А к чему тебе убивать их? Отрежь двенадцати человекам из семьи своей ногти на руках и ногах, и этим ты выполнишь свою клятву.

Не послушалось Колесо, катится дальше. Снова забежал вперед Сырдон, обернулся подростком, у которого только выступил первый пух на лице, и встал Колесу на дороге.

— Да будет перед тобой, Колесо, прямая дорога? — сказал он. — Почему ты так печально?

— Дано мною слово нарту Сослану — убить двенадцать человек из семьи своей. И вот теперь качусь я, чтобы выполнить это слово.

— А к чему тебе убивать их? Отрежь двенадцати человекам из семьи своей ногти на руках и ногах, — сказал подросток.

Ничего не ответило Колесо, прокатилось мимо, но, пробежав еще немного, подумало: «Вот старик, старуха и юноша в одно слово сказали мне одно и то же. Ведь не ждут они от меня за это никакой награды? Дай-ка послушаю я их добрых советов!»

И, прикатившись домой, постригло Колесо ногти на руках и ногах двенадцати человекам из своей семьи. Но после этого смирно дома сидело Колесо.

Шли дни за днями, недели за неделями. Стал лукавый Сырдон время от времени навещать Колесо Балсага.

— Надо бы тебе, знаменитое Колесо, покатиться еще раз на Сослана и отомстить ему за унижение, — говорил Сырдон.

Но прошла уже злоба у Колеса Балсага, и ответило оно Сырдону:

— Эй, лукавая собака, оставь меня! Из-за тебя случились со мной все эти несчастья.

Но не оставил своего намерения погубить Сослана бедовый Сырдон. Развязал он свой лживый язык и опять уговорил Колесо Балсага напасть на Сослана и убить его.

Снова вставил Курдалагон в Колесо новые спицы из чистого булата. И вот однажды, когда был Сослан на поле Зилахара и осторожно на животе подползал к зверю, откуда ни возьмись, прикатилось Колесо Балсага, отрезало ему ноги по колени, бросило ему ногти с рук и ног двенадцати человек из семьи своей и вернулось к себе домой.

Лежит Сослан на поле Зилахара, истекает кровью, оглядывается кругом: кого бы послать к нартам вестником печали?

Орел пролетает над его головой, и говорит ему Сослан:

— Будь, орел, моим вестником печали! Полети к дому Ахсартагата, сообщи родичам моим — Урызмагу и Хамыцу, — что умираю я, нарт Сослан, на поле Зилахара и некому закрыть мне глаза.

— Пусть увижу я одинокую смерть твою, Сослан! — ответил ему орел. — Разве щадил ты меня, когда усталый опускался я на дерево или на камень? Нет, ты тут же хватался за свою стрелу. Так пусть за это не будет тебе того, о чем ты просишь!

Во время их разговора коршун пролетел над ними.

— Тебя прошу я, коршун, — взмолился Сослан, — будь моим вестником печали! Полети к дому Ахсартагата и скажи, что отрезало Колесо Балсага ноги Сослану и пусть поторопятся ко мне мои родичи.

— Ишь ты, ишь ты, что захотел! Бесчисленное множество кур у Шатаны, но разве ты когда-нибудь дал мне унести хоть одну? Ты тут же хватался за свой лук, — сказал коршун и полетел дальше.

Лежит Сослан, ждет…

Вдруг ласточка, щебеча, пролетела над ним. Обрадовался Сослан.