Бог Галактики - Сергей Подгорных

– Да, жизнь, понимаете ли. Майя, сейчас нервная пошла. Вот приходится паспорт с собой таскать. Вдруг познакомлюсь с изумительной красоты девушкой, онемею от ее прекрасных глаз, забуду свое имя. Вот тогда и пригодится паспорт. Гляну в него и вспомню все: и имя, и фамилию, – выдвинул я свою версию произошедшего.

– Неужели? Вы же сами говорите, что мы знакомы. Знаете, как меня зовут.

– Но ведь вы меня не помните? Девушка, взяв в руки мой паспорт, смотрела на снимок, усиленно морща свой милый лобик.

– Нет. Не помню…

– Это не беда. Нагоним. Восстановим все как было. Будем заново гулять под серебристой луной Зако, плескаться в волнах Тагейского моря, любоваться закатами на Падее.

– Вполне возможно, что и будем, – грустно улыбнулась девушка, – а пока все это мне придется проделать в компании Макса. Вот он как раз идет.

К нам действительно приближался Макс – тот парень, что грубо толкнул меня возле туалета.

– Я же сказал тебе, милая. Мое место рядом с тобой, и никакой Макс не сможет меня в этом разубедить.

– Ценю, конечно, вашу смелость и самоотверженность, как вы там сами себя называете, кажется, Леон. Но Макс очень опасен. Он чемпион области по карате и вспыльчивый малый. Он вам все кости переломает. Лучше не гневите его и уходите, – посоветовала мне с усмешкой "сердобольная" девушка.

– Я и сам очень опасен, дорогая, – невозмутимо ответил я и, не вставая, перехватил руку Макса, который к тому времени успел к нам подойти и попытался вышвырнуть меня вон. Я все так же, не вставая и продолжая мило улыбаться, вывернул руку бедного Макса и толкнул его прочь. Он, взвыв, отлетел, едва не перевернув соседний столик.

После этого я посмотрел на моего конкурента и сказал:

– Вы ошиблись, молодой человек. Вам туда, – и показал на выход.

– Ты сам у меня сейчас вылетишь туда, – произнес с угрозой в голосе Макс, вставая в боевую стойку и сжимая кулаки: – Мужик, предупреждаю. У меня черный пояс по карате. Лучше уйди по-хорошему или сейчас я из тебя отбивную сделаю.

Я, принимая вызов, спокойно встал.

– Посмотрим, насколько черен твой пояс, – проговорил я и легко увернулся от удара правой ногой моего конкурента.

Так же играючи я уклонился и от целого каскада ударов кулаков взбешенного Макса. Я, конечно, мог уложить самоуверенного обладателя черного пояса одним приемом. Уложить и на больничную койку, и даже на тележку в морге. Но я знал – девушек надо покорять не этим. Их сердце можно завоевать храбростью и великодушием. Храбрость я проявил, смело уклоняясь от ударов разъяренного Макса. Великодушие – не став его убивать. Я просто легонько ударил его в грудь рукой, когда он в очередной раз пытался меня нокаутировать. Я постарался сдержать свой удар и не очень травмировать бедного Макса, и так уже оскорбленного мною из-за Майи. Я постарался ударить его не слишком сильно, но, видимо, ударить слабо космодесантник Федерации физически не в состоянии. Макс стремительно, словно торпеда, пущенная во вражеский эсминец, пролетел от нашего стола к соседнему и, грохнувшись, разнес его вдребезги. В общем, с великодушием я как-то не дотянул.

Обернувшись к Майе, я хотел извиниться за произошедшее, но, встретившись с взглядом ее прекрасных голубых глаз, замер. Во взгляде девушки читалось неприкрытое восхищение.

Я заговорщически подмигнул ей и тут же подвергся очередному нападению. Это был не вставший из глубокого нокаута Макс. Тот собирался еще долго отлеживаться на полу. Это меня атаковали хозяева разгромленного моим ревнивым конкурентом столика – трое крепких парней, бритых, с накачанными мышцами. То ли они были приятелями подбитого Макса, то ли их возмутило то, как я с ним обошелся. А может быть, они просто решили подраться. Не знаю, но свое они получили. Я, стараясь бить не в полную силу, тремя ударами отправил надолго всех троих отдыхать. При этом, правда, пострадали еще несколько столиков, но свести со мной счеты почему-то никто не захотел. Напротив, народ, находящийся поблизости, счел за благо удалиться подальше от места инцидента.

Видя, что желающих помахать кулаками поубавилось, я уже совсем собрался продолжить прерванный ужин, но тут появился наследник Гаргантюа. К тому времени, как я разделался с троицей бритоголовых, человек-гора уже был тут как тут. Конечно, ведь он вышибала, это его работа. Его хлеб. В его прямые обязанности входит утихомиривать таких буянов, как я, вышвыривать на улицу не в меру распоясавшихся посетителей.

Толстяк попытался схватить меня за шиворот и выбросить, словно нашкодившего котенка, вон. Но меня надо знать. Что с того, что я спокойно могу спрятаться у него под мышкой? Что с того? Для космодесантника Федерации масса не имеет значения. Важны лишь тренированность и сила. Я, ловко увернувшись, сильно ударил толстяка в его жирный живот.

Все-таки масса, наверное, имеет иногда значение. Мой удар, сильный и мощный, лишь свалил с ног великана, но не вырубил его. Он отлетел на несколько метров и, буквально раздавив пару столиков, грохнулся наземь. О том, чтобы продолжить прерванный ужин и приятную беседу, не могло быть и речи: вышибала с ревом, словно локомотив, оторвавшийся от состава, понесся на меня. Недовольно покачав головой, как бы говоря: "Что тут поделаешь, сам напросился", – я встретил великана двойным ударом-захватом "Та". Хороший удар-захват. Он меня не раз выручал, спасал в самых тяжелых ситуациях. Спас и сейчас. Оторванный мною от пола вышибала пролетел в воздухе несколько метров и упал за спинами зрителей, наблюдающих всю эту потасовку. Гигант грохнулся на танцевальном пятачке и затих.

Публика, видя такое дело, стала потихоньку отходить подальше от нас. Похоже, настало время удалиться и нам с Майей. Она подошла ко мне и, негромко сказав: "Сейчас милиция приедет. Я видела, как бармен по телефону вызывал наряд", – быстро направилась к выходу. Я громко сказал извиняющимся тоном всем стоящим в стороне посетителям кафе: "Я просто хотел покушать", – и, подхватив свои неразлучные сумку с тулупом, последовал за Майей.

Когда я подбежал к выходу из зала, девушка уже успела зайти в гардероб и накинуть поверх своего вечернего платья шубку. Майя поджидала меня у дверей и, едва я только появился, схватила за руку и потащила к выходу из кафе. И вовремя. Мы едва успели выбежать из дверей и спешно прошагать несколько метров, как к кафе подъехал милицейский "уазик".

"Вовремя унесли ноги", – мелькнула у меня мысль, пока я стоял у машины Майи и ждал, пока она откроет дверцы. Майя уверенно села в белую "Ауди" и, вставив ключ в замок зажигания, прикрикнула на меня: "А вы что стоите столбом? Или у вас есть своя машина?" На что я, посмотрев на крутящегося у моей "шестерки" милицейского чина, ответил: "Еще недавно была, а теперь, похоже, нет", – и занял сиденье рядом с девушкой, забросив свою поклажу на заднее сиденье.

Едва я плюхнулся на сиденье, как "Ауди" резко рванула с места, унося нас с каждой секундой все дальше и дальше от места преступления. От разгромленного кафе, от человека-горы и от Макса. Последнее было особенно приятно. Майя удирала со мной от Макса, а не наоборот, и это радовало. Только вот что у нее с памятью? Она абсолютно не помнит меня. Нисколечко. А ведь времени прошло всего ничего. Всего несколько часов назад я обнимал и ласкал ее, а сейчас она не помнит даже моего имени. Может, это не Майя, точнее, не моя Майя? Такое вполне могло быть, если меня, к примеру, перебросили не только на десяток тысяч световых лет, но и в другое измерение. Где Майя жива и обитает на планете Земля. Но это было уж совсем невероятно. Гораздо невероятнее того, что я случайно вновь нашел Майю.

Майя, тем временем отъехав подальше от злополучного кафе, умерила немного скорость, и мы поехали не торопясь по вечерним улицам зимнего города. Города не такого красивого, как столица Дарана, и не столь помпезного, но не лишенного своей первобытной привлекательности. Например, мне запомнилось зрелище украшенного разноцветными фонарями дерева, когда мы проезжали по какой-то площади. "Удобно, красиво, а главное – не надо тратиться на столбы", – подумал я. И люди мне тоже понравились. Они были в подавляющем большинстве веселые, жизнерадостные, многие несли небольшие деревья. Они веселились, словно у них была не жизнь, а сплошной праздник. Последние слова я, задумавшись, произнес вслух, и Майя тут же прокомментировала:

– Конечно, все сегодня веселые. Праздник ведь. Сегодня же тридцать первое декабря – Новый год! Вот завтра всем будет намного хуже. Голова будет болеть и прочее.

– Новый год – праздник? – настала моя очередь удивляться.

– Ну да. А что, разве у вас там, в Австралии, не встречают Новый год? – сказала Майя и протянула мне оставленный впопыхах паспорт. – Так вы, значит, гражданин Австралии, дорогой Леон. То-то, я смотрю, вы говорите как-то не так. Не по-нашему. Чересчур правильно произносите слова, как в учебнике. Да и имя у вас чудное.