Зона поражения - Василий Орехов

– Да, говорят, что желания тех, кто пришел к Монолиту, действительно исполняются, но счастья им это не приносит, – негромко произнес Хе-Хе, настороженно оглядывая окрестности. – Они исполняются, но всегда с какой-нибудь закавыкой. Как желания людей, продавших душу дьяволу, хе-хе.

– Монолит, мистер Хемуль, – проговорил Камачо, наводя на меня видеокамеру. – Насколько рассказы о нем могут соответствовать реальности?

– Камеру убери, – невежливо потребовал я. Ни к чему мне светиться. Потом они продадут эти съемки «Нэшнл джиогрэфик» или «Би-би-си», те сделают из них серию для документального сериала «Горячие точки мира», сериал этот купят наши и станут крутить по воскресеньям. Я думаю, военные будут счастливы увидеть меня по телевизору в роли сталкера-проводника.

– Прошу прощения. – Альваро послушно выключил камеру. – И все-таки: может ли в Зоне существовать такой феномен, который исполняет желания? Ведь это уже получается воздействие не на физическом, а на ментальном уровне.

– Почему бы и нет. – Я безразлично пожал плечами. – Существует ведь, например, дьявол-хранитель. А это тоже воздействие какого-то феномена Зоны непосредственно на человеческую судьбу, а не на тело.

– Дьявол-хранитель? – заинтересовался Донахью. – Как это?

– Это крайне редкий феномен, – сказал я. – На моей памяти случался раза два или три, да старики еще рассказывали несколько случаев. Человек вляпывается в какую-то черную липкую гадость вроде паутины и думает: ну все, каюк. Однако выбирается без особых последствий, отмывается тоже. После этого ему начинает удивительно везти: он приобретает способность проходить такими непроходимыми тропами, на которых даже чувствительная псевдоплоть попадает в ловушки. Его не трогают мутанты, он не попадает под вертолетные обстрелы, его не замечают спрятавшиеся возле Периметра мародеры. Вот только люди, с которыми общается везунчик, начинают гибнуть на ровном месте. Опытные сталкеры, идущие с ним в паре, попадают в аномалии там, где раньше молодняк гулял толпами, купившие у него хабар торговцы умирают, случайно поперхнувшись водкой или упав с лестницы, вооруженного до зубов ветерана, перекинувшегося с ним парой слов в баре, загрызает одинокая слепая собака. Дьявол-хранитель каким-то образом отбирает у них у всех положенный запас везения и перенаправляет на своего хозяина. С человеком, за плечами которого сидит дьявол-хранитель, стараются не общаться, хотя и на жизнь его не покушаются: бывало, что у засевшего в засаде киллера разрывалась в руках винтовка или ему в глаз прилетала за два километра с холмов шальная пуля из случайной перестрелки… Поэтому никакой пользы такой человек из своего особого положения извлечь не может. Он способен добыть любой артефакт из самого недоступного места, но сбыть потом этот хабар не в состоянии – тот становится опаснее горячей частицы, поскольку всякий его обладатель быстро погибает. В конце концов носители дьявола-хранителя сходят с ума и исчезают в Зоне. Или становятся одинокими духами Зоны, как Сталкер-Призрак, который первым подцепил такую дрянь.

Впереди на тропе я обнаружил большой камень, вдавленный в глину. Кто-то прошел здесь до меня и предупредил коллег о том, что на тропу выползла аномалия. Рядом с тропой даже образовалась уже петля примятой травы – мы были не первыми, кто огибал опасное место. Я подбросил на ладони болт. Если аномалия уже исчезла, камень следовало вынуть, дабы попусту не превращать сталкерскую тропу в трассу слалома.

– Удивительно, – произнес Альваро. – Но возвращаясь к Монолиту. Ты провел в Зоне столько лет, как ты оцениваешь – насколько правдивы эти легенды?

– Если ты собрался искать Монолит, сразу выкинь из головы эти глупости, – посоветовал я, несколькими бросками обозначив гравиконцентратную плешь. Два болта, поочередно брошенные мной в ту сторону, на середине траектории вдруг резко срывались вниз и вонзались в землю с такой силой, словно были выпущены из «калаша». Третий болт, брошенный чуть дальше, отшвырнуло так, что он глубоко воткнулся в дерево. Гравиконцентрат чудовищно искажает вектор и силу гравитации в пределах нескольких метров вокруг себя. Туристы с уважением наблюдали за моими манипуляциями – случай с жаркой их определенно впечатлил. – Очень многие сдохли в Зоне, впустую разыскивая огромный кристалл, который сделает их богатыми и счастливыми, вместо того, чтобы делом заниматься. Это занятие для кретинов. А из тех, кто все-таки нашел Монолит, ни один не остался человеком. Теперь они – наполовину порождения Зоны.

– Ага! – обрадовался Камачо. – Значит, ты все-таки уверен, что Монолит существует!

– На самом деле я бы охотно списал его на болезненную фантазию сталкеров, – отозвался я, направив свою группу в обход аномалии. – Люди постоянно подвергаются смертельной опасности, они все время находятся в напряжении, живут на пределе возможностей, зарабатывая гроши, – и вполне естественно, что им хочется, чтобы это что-то значило, чтобы это имело какой-то высший смысл, чтобы у каждого оставался шанс однажды отправиться в опостылевшую Зону и найти там свою мечту. Без этого жизнь возле Периметра невозможна. Я охотно списал бы рассказы о Монолите на это дело, если бы не люди, которые все же до него добирались. – Я покосился на попискивающий ПДА, предупреждавший меня о появлении в непосредственной близости мутагенных форм. – Ящер, Болотный Доктор, Оборотень – я лично встречался с ними уже после того, как Монолит исполнил их желания. И многие другие сталкеры видели их тоже. Кое-кому даже удалось с ними поговорить…

– Значит, их можно уговорить или заставить выдать маршрут к Монолиту? – не унимался любознательный Камачо.

– Если бы все было так просто, добравшихся до него было бы не полдюжины, а несколько тысяч, – снисходительно пояснил я. – Никто не сможет уговорить или заставить духов Зоны открыть дорогу к Монолиту. Расслабься, брат, Монолит не приносит счастья тем, чьи желания исполняет. Человек – слишком сложно устроенное животное, чтобы исполнение заветного желания приносило ему счастье. Это всегда вызывает только досаду и разочарование…

– А если, к примеру, это не шкурное желание? – спросил Стеценко. – Допустим, мир во всем мире? Или, скажем, счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным?

– Что бы ты ни сказал Монолиту, он все равно выполнит не то, чего ты просишь, а то, что ты прячешь в сердце, чаще всего даже от себя самого. Самое заветное. А если даже это заветное совпадает с идеей осчастливить человечество… Говорят, один ученый, пламенный пацифист, пришел к Монолиту именно с этим – со страстным желанием осчастливить всякую живую тварь. Теперь он Звериный Доктор на Болоте…

– Хемуль, – внезапно подал голос Донахью, – собаки!

– Вижу, вижу… – пробормотал я, поглядывая на ПДА.

Слепые собаки снова плотно сели нам на хвост, только теперь они вели себя гораздо наглее. Четыре собакообезьяны уверенно трусили за нами, понемногу сокращая дистанцию. Их тупые морды с невидящими, словно зажмуренными глазами были направлены на нас, как локаторы. Впереди, среди деревьев и кустов, в траве изредка проскальзывали облезлые коричневые тела их сородичей. Нас брали в кольцо по всем правилам загонной охоты.

– Перевести оружие в боевое положение, – распорядился я. – Снимите с предохранителя, дошлите патрон в патронник и будьте наготове. Не забывайте: собаки очень живучи, поэтому бить лучше всего в голову. Сейчас будет небольшое развлечение.

Болтливость американцев как рукой сняло. Они вцепились в оружие и начали зорко постреливать глазами по сторонам. Ну кино, честное слово.

Укрывшийся в высокой траве, откуда-то за нами сейчас наверняка внимательно наблюдал чернобыльский пес, и хорошо, если один. Крысы без крысиного волка представляют собой лишь бессмысленную стаю грызунов, слепые собаки ведут загонную охоту только под руководством чернобыльского пса. По-другому не бывает. Странный, мать его, симбиоз. И если крысиный волк – просто выросшая до невероятных размеров крыса, то слепые и чернобыльские псы – определенно создания разных видов, каким-то образом научившиеся жить и охотиться вместе.

Они похожи друг на друга только облезлыми боками. Чернобыльский пес вдвое больше самой крупной слепой собаки. У него уродливая, лобастая лысая голова с острыми кривыми зубами, торчащими далеко вперед из нижней челюсти, черный окрас с подпалинами, длинная развевающаяся шерсть в отличие от короткошерстных слепцов и огромный уродливый нарост из плоти на груди и шее, который увенчан пучком жестких черных волос и похож издали на львиную гриву. Американцы называют их chernobyl lions. Чернобыльские псы страшные индивидуалисты и никогда не ходят стаями, в самом крайнем случае – парами. Однако, наткнувшись на стаю слепых собак, чернобыльский пес охотно примыкает к ней и организует ее в довольно серьезное боевое подразделение. Причем не по принципу контролера – эта тварь не подчиняет себе сознание собак стаи, они покоряются ей из-за каких-то животных инстинктов. Они сразу и безоговорочно признают за чернобыльским псом право на первенство как за вожаком и исправно выполняют все его команды, которые он скорее всего отдает мысленно – уж больно четко и слаженно у них все получается. Пес при помощи своего развитого интеллекта делает из них бригаду загонщиков, и из трусливых падальщиков, охотников за крысами они становятся опасными охотниками, способными совместными усилиями загнать припять-кабана.