Всевластие любви - Джорджетт Хейер

– Браво!

– Филипп, ты уже видел моего отца? – вмешался в разговор Торкил.

– Нет еще. Пеннимор сказал, что ему нездоровится и что он выйдет только к обеду. Тенби помогает ему одеться, поэтому я решил найти тебя.

– Да? Я так рад, что ты пришел ко мне, мне так много надо рассказать тебе.

Кейт тихонько вышла из комнаты, душа ее была в смятении. Хотя она и не верила, что Филипп покушался на жизнь Торкила, тем не менее у нее не было никаких сомнений в том, что Торкил ненавидит Филиппа, и она уже заранее настроилась против него. Однако поведение Торкила поразило ее – он приветствовал приезд Филиппа с неподдельной радостью, а самой ей Филипп понравился. А ведь он вел себя так, будто специально старался вызвать у нее неприязнь, тем не менее, когда Кейт увидела его в дверях, у нее появилось ощущение, что это человек, которому можно доверять и который никогда не предаст. Но в глазах Филиппа она прочитала презрение – и это взбесило ее, впрочем, она была в не меньшей степени уязвлена. «По какому праву, – спрашивала себя Кейт, – он презирает меня? Я не давала ему никакого повода. Да как он посмел?» – с негодованием думала она, распаляясь все больше и больше.

В этом состоянии уязвленного достоинства и встретила ее леди Брум, поднимавшаяся по лестнице. Она устремила на племянницу проницательный взгляд и, взяв ее за руку, сказала:

– Куда это ты идешь, Кейт? Я вижу, ты просто вне себя! Это, наверное, мистер Филипп Брум заставил тебя взъерошить перышки? Ну, конечно же, кто же еще! Я уже знаю, что он свалился на наши головы и искренне сожалею об этом! Нам гораздо лучше без него… Ну и как, понравился он тебе?

– Нет, мэм, не понравился! – ответила Кейт с горячностью, удивившей ее самое. – Я… думаю, что он просто… ужасный тип!

– Правда? И мне так кажется; даю тебе честное слово, что терпеть его не могу. Но запомни, в этом доме об этом лучше не говорить. Ты ведь знаешь, как сэр Тимоти обожает его! Филипп на него дурно влияет, и я всегда не одобряла его визиты к нам. Это человек непомерного честолюбия, и, если я не ошибаюсь, он надеется унаследовать титул и владения моего мужа. И если я скажу тебе, что осуществлению этих честолюбивых надежд мешает лишь одно – жизнь моего сына, то ты не удивишься, что я отношусь к Филиппу… как бы это выразиться… с опаской. Это первое, что пришло мне на ум, но, пожалуй, это слишком сильно сказано. Лучше скажем так… с осторожностью.

Кейт внимательно посмотрела на тетю, словно пытаясь понять, насколько она искренна.

– Однажды Торкил рассказал мне, мэм, что он несколько раз чуть не лишился жизни, и все это происходило как раз тогда, когда в вашем имении гостил Филипп. Я не верю, что Филипп Брум покушался на жизнь вашего сына, но… но, может быть, он и вправду хотел его убить?

Леди Брум поколебалась, прежде чем ответить, а потом сказала:

– Трудно утверждать что-то определенное. Но, пожалуйста, не говори об этом в его присутствии!

– Конечно, мэм. – Кейт помолчала, хмуря брови, а потом заговорила вновь; – И все-таки я не понимаю! Мне казалось, что Торкил ненавидит своего кузена лютой ненавистью, но, когда они сегодня встретились, Торкил был безмерно рад!

– Неужели? Впрочем, это меня нисколько не удивляет, моя дорогая! Настроение Торкила столь переменчиво. Когда он был ребенком, он обожал Филиппа, и, видимо, в нем еще сохранились остатки былой привязанности. Но, поверь мне, к вечеру он уже поссорится с Филиппом!

Этого не произошло, но отношение Торкила к кузену сильно изменилось, и это бросалось в глаза. Он уже не радовался приезду Филиппа и все чаще и чаще раздражался. Впрочем, по мнению Кейт, в этом был виноват доктор Делаболь. Торкил повел кузена посмотреть лошадей, и доктор под каким-то предлогом увязался за ними. «Как же можно быть таким бестактным!» – подумала Кейт. Ведь ничто не могло сильнее вывести Торкила из себя, чем присутствие доктора! Торкил открыто заявил Делаболю, что не хочет брать его с собой, и, если бы не вмешательство Филиппа, дело кончилось бы скандалом. Филипп напомнил Торкилу, что так вести себя со старшими неприлично, и, хотя Торкил, услышав нравоучение, покраснел до корней волос, он все-таки уступил. Было ясно, что Торкил побаивается Филиппа, что, по мнению Кейт, было совершенно естественно. Люди слабохарактерные всегда пасуют перед людьми с сильной волей, и так же, как леди Брум могла одним словом погасить вспышку гнева у своего сына, так и Филипп подчинял его себе.

Когда все собрались к обеду, сэр Тимоти вошел в столовую, опираясь на руку Филиппа. Он был безумно рад видеть своего племянника – ласково разговаривал с ним и взирал на него со смешанным чувством гордости и любви. Кейт это вовсе не удивляло, поскольку Филипп относился к своему дяде с неподдельной любовью и обращался с ним с почтительностью, которая была для его сына совершенно немыслима. Контраст между Филиппом и Торкилом был разительным. Торкил обладал прекрасной внешностью, но вел себя как испорченный ребенок. К тем, кто стоял ниже его, он относился с пренебрежением; с матерью и отцом был вежлив, но за этой вежливостью скрывались черствость и равнодушие. Кейт пыталась разглядеть в нем хоть намек на привязанность к родителям, но он снова и снова поражал ее своим равнодушием к ним. Торкил подчинялся матери, потому что боялся ее, а на отца он попросту не обращал внимания. Он совершенно не владел собою – по любому пустяку впадал в ярость и мог целыми днями пребывать в подавленном настроении.

Филипп же, в отличие от своего кузена, обладал прекрасными манерами и, несмотря на суровый вид, ему достаточно было улыбнуться, и Кейт сразу становилось понятно, за что сэр Тимоти любит его. Внешне в нем не было ничего от денди, хотя одевался он аккуратно и тщательно. В отличие от Торкила, всегда одетого небрежно, костюм Филиппа радовал глаз.

Когда Кейт вошла в комнату, сэр Тимоти улыбнулся ей и протянул руку.

– А, вот и она! – воскликнул он. – Идите-ка сюда, моя дорогая, я хочу представить вам моего племянника!

– Я уже имел честь быть представленным мисс Молверн, сэр.

– Ах, какая жалость! А я-то мечтал представить тебя ей. Она наш добрый ангел, луч света в нашем доме!

Филипп вежливо поклонился. Кейт взяла вялую руку сэра Тимоти, которую он протянул ей, и сказала:

– Спасибо вам, сэр, но мне ужасно неловко от ваших слов. Кроме того, если мистер Брум увидит, что я вовсе не такая необыкновенная девушка, он разочаруется.

– Что за официальный тон… мистер Брум, мисс Молверн? – игриво спросил сэр Тимоти. – Разреши мне сказать тебе, Филипп, мы решили, что для тебя она будет кузина Кейт.

– Да, сэр, именно так я и обратился к ней, но она отказалась признать меня своим родственником. – Филипп повернулся к леди Брум: – Я так понял, что она всего лишь наполовину ваша племянница, Минерва?