Людены, или Великая Октябрьская Социалистическая Контрреволюция - Эли Эшер

Вот только можно ли было ожидать от них компетентного управления при этом? Увы, нет, что мы и наблюдаем в тот период времени. Чего стоила коллективизация, вероятно представляют все. Достаточно вспомнить голод 32–33 года, не говоря уже о «раскулаченных». Хватало и других проблем. Одним словом, бюрократии потребовались козлы отпущения, и они были найдены. В 1930 году прошел процесс над инженерами. Однако, лучше, понятное дело, не стало. Так что началась склока уже внутри элиты — «московские процессы», «бюро меньшевиков» (1930), роспуск обществ «Старых Большевиков», «Политкаторжан» и «Ссыльнопоселенцев» (1935), «съезд победителей» (1934) почти все члены которого были вскоре репрессированы, убийство Кирова (1934) и «ленинградское дело», ну и так далее. Состав чекистов в ходе ежовщины сменился несколько раз.

Что же это как не чистка элиты? Конечно, в очень специфическом направлении — повышении управляемости страной, но Советскому Союзу, тогда еще в основном государству пролетарскому, именно это и было нужно.

Кризис в СССР — начало 60-х годов

Итак, прореженная элита, если не за совесть, то хотя бы за страх, стала работать лучше, и поддерживаемая в этом состоянии сначала репрессиями, а потом и войной, худо-бедно функционировала до победы. Наступило мирное время, и начальники почувствовали себе начальниками. Отсутствие очевидного внешнего конкурента (Америка — далеко), и некоторое смягчение режима (а как еще поступить с народом, который только что вынес на своих плечах Вторую Мировую войну и победил?) привели к некоторому ослаблению хватки государства на горле каждого чиновника. К чему это приводит? Верно, к загниванию бюрократии и ухудшению управляемости страной.

Незадолго перед своей смертью Сталин пытался устроить еще одну глобальную чистку, но не довелось. Условное название чистки, оставшееся в истории, было «дело врачей», с намеком на евреев, но более серьезное рассмотрение фактов подсказывает, что и не во врачах, и не в евреях было дело, а в попытке удалить партийную власть над страной, включая ликвидацию двойной системы управления. Некоторые считают, что не дали, некоторые видят в этом божье провидение, но одно ясно — сил у бюрократии уже хватало и для того чтобы не дать. Ну, так что, пронесло? Отнюдь.

К власти приходит Хрущев. Очень неоднозначная личность, которую некоторые даже обвиняют в прямом активном участии в тех самых делах, в которых он обвинил Берию. Но справедливо это или нет, практически все знают о том, как он плясал гопака перед Сталиным и прочие анекдоты, которые в любом случае показывают его как весьма старательного холуя «хозяина». И вот этот человек приходит к власти и развенчивает «культ личности», да еще и осуждает репрессии и многие прочие действия властей, в которых, находясь так близко к самой вершине власти, он сам был «по уши». Почему бы это?

Да очень просто, под этим соусом прошла генеральная чистка органов государственной и партийной власти, равно как и собственно «органов». Главной целью это чистки было опять же повышение управляемости страной. СССР — страна государственного социализма, поэтому все кризисы управления выливались в наиболее чистой форме — контроля за страной, эффективности управления.

Однако, читатель может сказать, что Хрущев просто чистил аппарат от приверженцев прошлого правителя, никакой экономики, чистая политика. А в экономике все не так уж и плохо было — экономику после войны худо-бедно подняли. Так?

Так, да не совсем. Освоение целины начали между прочим уже при Хрущеве в 54-56-м году (см. [9].) И вообще период правления Хрущева полон каких-то странных судорожных попыток что-то достичь. Тут и «хрущевская оттепель» с весьма странным душком, и Шестой всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве в 1957-м, и неожиданное внимание партии к науке, вплоть до указания, какие научные теории являются правильными, а какие — нет («лысенковщина».) Власть активно заигрывала с интеллигенцией, причем с не очень очевидным результатом. Почему?

В ходе войны потребовалось значительное усилие не только для того, чтобы выйти на достаточные для войны уровни производства военной техники, но и на качественный. Нужны были «тридцатьчетверки», которые можно было бы противопоставить «тиграм» и «пантерам», нужны были «катюши», не имевшие аналогов в мире, нужно было много нового современного оружия. После войны началась ядерная гонка и гонка в космосе. Тоже занятие не для пролетария с молотом, и тем более серпом. Вот так и вышло, что к этому времени в СССР уже начал формироваться новый класс, и от его эффективности зависело прямое выживание страны. А запугивание с новым классом работает плохо. Не то чтобы совсем не работает, но как-то получается не так хорошо, как хотелось бы. Испуганный интеллигент думает о том, как спасти шкуру, а вовсе не о том, как лучше сделать. Собственно даже испуганный социалистический пролетарий совсем не так эффективен, как накачанный энтузиазмом пропагандистской машиной, а зачастую и просто опасен. Вот с этой-то проблемой и столкнулся советский менеджмент в послевоенную эпоху. С проблемой управляемости экономикой и производительными силами, которые стали не по плечу пролетарскому менеджменту.

Конечно, это лишь гипотеза. А как бы эту гипотезу доказать? Рассмотрим такой факт — если бы это была лишь политическая чистка на лояльность новому руководству, то пострадали бы в основном чиновники, а если это действительно кризис управления, то пострадать должны были обе стороны. Помните, при каждом кризисе страдают и элита (доминирующая в производственных отношениях), и сами производительные силы (уровень которых несколько снижается, чтобы соответствовать недоразвитым производственным отношениям.)

Так страдали ли при Хрущеве производительные силы? Причем важны какие-то формы атак именно на тех, кто делал производительные силы плохо управляемыми — на интеллигенцию. Начнем с Целины. Кого туда посылали? Причем не в качестве интеллигенции, а по сути крестьян? Ага. Помните еще песню:

Утро! Утро начинается с рассвета!Здравствуй! Здравствуй необъятная страна!У студентов есть своя планета.Это. Это. Это целина!

И это только начало. А как вам разоблаченный при Брежневе «волюнтаризм в науке» и «лысенковщина»? Именно эти повороты Хрущевской политики отбросили СССР назад в кибернетике и генетике — двух очень и очень немаловажных отраслях науки. А зачем? Да еще в такой жуткой форме, когда ссылались на каторгу именно самые лучшие — те, кто не хотел склониться перед псевдонаучным бредом и пытались заниматься именно наукой, а не мелкопоместной политикой?