Кодекс смерти - Герт Нюгордсхауг

— Да-да, настоящий силот, — ответил тот, открывая дверь и пропуская вперед Фредрика. — Или силотиан, как его еще называют.

9. Фредрик Дрюм наслаждается вином «Калабриа Кастелло Умбро» 1983, знакомится с Вергилием и Овидием, и его чих оценивается в семь баллов по шкале Рихтера

Время ленча в трактире синьора Ратти подходило к концу, и посетители постепенно расходились. Фредрик Дрюм стоял в тени у церкви. Он проголодался. И как ни странно, был бы не прочь выпить бутылочку хорошего вина.

Дождавшись, когда кафе совсем опустело, он живо пересек площадь и сел в углу под зонтом от солнца. Здесь он был в какой-то мере скрыт от любопытных глаз. Синьор Ратти наморщил лоб, вытер руки висящим на плече полотенцем и медленно подошел к столику Фредрика.

— Giorno, Бахус Ратти, — с веселой улыбкой поздоровался Фредрик. — Мой желудок истосковался по вашей дивной лапше с мясом и томатным соусом и хорошему вину — очень хорошему вину из вашего замечательного погреба.

— Вам желательно получить хорошее вино? — Трактирщик странно поглядел на Фредрика.

— Вот именно. Разрешите последовать за вами в святая святых? — Фредрик поднялся со стула.

Они спустились в погреб, здесь Ратти сказал, взмахнул руками:

— Ну, вы сами знаете, Италия не сравнится с Францией, бургундское и все такое прочее…

Он неуверенно осмотрелся, наклонился к Фредрику и чуть не шепотом продолжал:

— Правда, что вы один из лучших в Норвегии знатоков вин, что вам присвоен титул Grand Connaisseur du Vin? Французская сеньорита рассказывала… — Он снова остановился, словно опасаясь, что его слова рассердят Фредрика.

— Дорогой синьор Ратти, — Фредрик похлопал смущенного трактирщика по плечу, — многие ваши местные вина ни в чем не уступают французским. И то, что вы предложили мне в последний раз, — вино самого высшего качества. Оно запомнится мне надолго.

— Вы в самом деле так считаете? — Лицо синьора Ратти смягчилось, и он расплылся в широкой улыбке. — В самом деле, синьор Дрюм?

Он вдруг совершенно преобразился и доверительно сообщил, глотая слова, что у него, ничтожного владельца кафе в забытом богом селении, есть великое увлечение — хорошие вина. Что однажды, три года назад, ему присвоили звание МКВ — мастера вин Калабрии. И теперь он, насколько это возможно, старается закупать для коллекции лучшие итальянские вина, чтобы дети его могли узнать, что такое истинно хорошие, выдержанные вина.

— Вот что, синьор Дрюм. — Трактирщик покаянно опустил глаза: — Простите, но я неверно судил о вас. Думал, что вы один из этих надутых снобов, для которых вина других стран — только повод превозносить французские марки. Которые насмехаются над жемчужинами здешнего производства. Но теперь я вижу, что вы настоящий знаток.

Он протянул Фредрику руку, и тот крепко пожал ее в знак дружбы. Затем Ратти повел его вдоль стеллажей, подробно рассказывая про местные вина, сорта винограда, сроки выдержки и так далее. Взял одну бутылку и протянул ее Фредрику.

— Вот, советую. Иль Фалько, когда хочет, способен изготовить по-настоящему хорошее вино.

Фредрик посмотрел на наклейку. Действительно: «Калабриа Кастелло Умбро» 1983. Он кивнул, улыбаясь.

— Беру.

Ему подали лапшу, сыр пармезан, оливки и хлеб. Наливая вино, синьор Ратти низко поклонился и подмигнул Фредрику. Вино было кирпичного цвета, запахом напоминало перезрелые фиги, на вкус крепкое и терпкое. Фредрик долго смаковал его, прежде чем проглотить. Букет насыщенный и стойкий. Приятные ароматы проникли в пазухи и вызвали трепет в кончиках пальцев.

— Превосходно, — заключил Фредрик. — Кто бы подумал, что Ромео Умбро способен на такие чудеса.

— Ну, по правде говоря, это даже не его заслуга, — сказала Ратти. — За виноделие у него отвечает маэстро Мельхиори. Сокол больше интересуется деньгами. Приятного аппетита, синьор, заведение угощает.

Фредрик стал было возражать, но трактирщик красноречивыми жестами отмел его возражения и удалился, чтобы не мешать клиенту.

Фредрик ел медленно и долго. Наслаждался каждым глотком вина, что не мешало ему внимательно следить за тем, что происходит на площади и на дороге, ведущей к замку. Он не сомневался, что кто-то где-то готовился нанести очередной удар, чтобы добить Фредрика Дрюма.

Шел пятый час. Фредрик отдыхал на кровати в своем номере. Кругом были разложены его записи.

Силот — силотиан. Послание Священного Силотиана.

Музыкальный инструмент. Ему следовало давно догадаться. И не только об этом. Тем не менее он не видел логической связи.

Мальчики разоблачили вора? Нашли инструмент, украденный у Витолло Умбро? Это его они нашли в раскопе? Но отец одного из них, синьор Пугги, сказал, что они сами копали без присмотра? Вряд ли вор стал бы зарывать в землю старое, античное изделие? А синьор Лоппо, сторож? Что обрекло на смерть всех троих?

Зачем понадобилось убирать профессора д'Анджело?

А сам он, Фредрик Дрюм? Почему кто-то усматривает в нем угрозу для себя?

Ответ напрашивался: только он мог расшифровать «Кодекс Офанес». К сожалению, сказал себе Фредрик, загадочный текст пока не поддается расшифровке. Вся надежда на то, что один органист далеко на севере Европы сможет что-то подсказать.

Он собрал свои записи. Пришло время сделать следующий шаг — в гнездо сокола. Посмотреть — так ли страшны его когти и клюв.

Он выпил залпом три стакана воды и вышел из номера, приняв кое-какие хитроумные меры предосторожности. Теперь будет несложно разоблачить незваных гостей, расставляющих смертельные ловушки.

В пустом вестибюле он на миг замешкался. Прислушался — откуда-то доносились голоса. Фредрик окаменел: что это за голос? Тут же воцарилась тишина. Неужели ошибся? Он тряхнул головой и нарочно повесил ключ от своего номера не на тот гвоздь. На место, отведенное его ключу, повесил другой. И решительно вышел на солнце.

Сейчас дорога на склоне холма очутилась в тени, и подниматься по крутому серпантину было не так трудно. Фредрик сказал себе, что довольно непрактично жить в замке на вершине холма.

Сверху открывался замечательный вид. Сколько хватало глаз — виноградники и оливковые рощи. До самого горизонта простиралось зеленое гладкое Ионическое море. Вдали от берега покачивалось несколько суденышек. Предки Иль Фалько обосновались на господствующей высоте…

Еще один поворот, и Фредрик очутился перед воротами усадьбы. Точнее, перед тем, что осталось от обрамленных двумя башнями ворот — часть кладки обрушилась. Любой мог войти внутрь без помех. Входить?

Он колебался. На вершине одной башни развевался красно-зелено-черный вымпел. Возле другой башни на стене и на сей раз сушилось белье. Он видел рубашки, трусы, простыни, полотенца. И какую-то женщину, которая вдруг возникла наверху. Она… Красавица глухонемая Джианна. Она стояла неподвижно и смотрела на него.

Фредрик весело помахал ей рукой и с невозмутимым видом вошел, насвистывая, через ворота. В ту же минуту поднялся страшный шум, два пса, отделившись от теней у большого кирпичного здания, ринулись на него, разинув покрытые пеной клыкастые пасти. Он поспешно отступил на несколько шагов, но один пес отрезал ему отступление и вместе они загнали его в угол рядом с воротами. Тощие злые овчарки в строгих ошейниках так и норовили вцепиться ему в горло. Одна из них распорола брючину. Налитые кровью глаза обоих псов не сулили ничего доброго.

— Собачка, собачка, — просипел Фредрик; во рту у него пересохло, как если бы туда напихали бересты. — Хорошая собачка.

Он поднял руки над головой, чтобы псы не могли оторвать их. Овчарки захлебывались лаем. Где же хозяин?

Внезапно он заметил уголком глаза приближающийся слева силуэт. Осторожно повернул голову — прямо на него смотрела двустволка. Выше ружья чернела большая шляпа, под шляпой он разглядел лицо Ромео Умбро. Владелец замка тоже оскалил зубы, но его оскал скорее изображал улыбку.

Фредрик улыбнулся в ответ.

— Cave canem…[23] Вы бы повесили доску с предосте… — Он не успел договорить, один пес прыгнул на него и ударил передними лапами в грудь с такой силой, что у Фредрика перехватило дыхание.

— Вергилий! Овидий! Sufficiente! Назад, место! — Команда была отдана негромким спокойным голосом.

Псы с ворчанием отступили.

— Такая встреча ждет каждого, кто приходит без приглашения, синьор Дрюм. Вы рассчитывали на иное? — Ружье по-прежнему было нацелено на Фредрика.

— Пришел с приветом и умер без ответа перед входом, — поспешно сымпровизировал он, надеясь, что это звучит не слишком глупо по-итальянски.

Иль Фалько опустил ружье, однако, тут же вскинул его, и раздался громкий выстрел. Фредрик ощутил запах пороха и увидел, как что-то черное упало сверху на землю в пяти метрах от него. Ворона, мертвая, из клюва струилась кровь…