Подземная братва - Алексей Макеев

– Дьявол! – свирепо повторил Филатов.

– Это палево, шеф, – уныло заметил водила.

А Максимов приходил к неутешительной мысли, что скоро он вообще перестанет приходить к каким бы то ни было мыслям.

– Спецназ ФСБ! – проревел знакомым голосом мегафон. – Выбросить оружие и выйти из машины!

Чертовски знакомый голос. Что за дежавю?

– Какое оружие, ребята, вы охренели? – Тот, что слева, выбрался с поднятыми руками. – За что наезжаете? Сидим, беседуем…

Его мгновенно прибрали к рукам, слегка размяли и бросили мордой в снег. Та же участь постигла напарника и шофера, у которых начисто отсутствовало желание пропадать ни за грош. Филатов сидел неподвижно, не оборачивался. Можно было схватить его за горло, завалить между сиденьями и препарировать сколько влезет. Но стоило ли устраивать возню в машине? Какие инструкции получили штурмовики? Парни на взводе, начнут стрелять…

– А теперь Горбатый… – злорадно ухмыльнулся Максимов. – Поэтично звучит, не правда ли? Ничего вам эта сценка не напоминает, капитан? Ах, прошу прощения, бывший капитан! Никогда ты не станешь майором, урод.

Бандит был достаточно воспитан, чтобы ответить грубостью. Он молчал, свыкаясь с непривычной ролью.

– Смелее же, капитан! Выходите навстречу закону. Смертную казнь отменили, чего вам волноваться?

– А теперь Филатов! – прогремел мегафон. – Я сказал: Филатов! И без глупостей! – Похоже, говорящий проводил аналогичные параллели и не мог избавиться от смешинки.

– Кушать подано, капитан, – скабрезно заметил Максимов. – Или хотите взять меня в заложники? Ответственно заявляю – не советую. Во-первых, сразу же получите по башке, а во-вторых, спецназу откровенно безразлично, кого вы там взяли в заложники. Ради крупной дичи можно пожертвовать и заложником… Короче, капитан, выметайтесь отсюда, мы все хотим спать.

Пока он произносил свою речь, Филатов что-то извлек из кармана, потом из другого, вкрутил железную штуковину в ответный металлический предмет.

– А ну, постой, дружище…

Неважно ладил с головой этой ночью сыщик, злодей уже приготовился, открыл дверь и – то ли показалось, то ли нет, – ставя ногу на асфальт, произвел вырывающее движение, бросив что-то под приборную панель. Сцепил руки за головой, демонстрируя, что с радостью капитулирует, и быстро отошел от машины. Максимов тоже хлопнул дверцей – и очень своевременно: запал в гранату вставила эта сволочь! Но отлаженная тормозная система не давала разогнаться, он только махал руками, пытался что-то крикнуть, когда за спиной разверзлось…

Камера, хлопушка – двери машины вынесло, как фанерные, крыша раскололась пополам! Взрывная волна смела зазевавшихся. По счастью, граната оказалась не мощной – обыкновенная наступательная «РГД-5». Пострадавших не было – за исключением оказавшегося в непосредственной близости бойца и… детектива Максимова. Солдатика погребло под исковерканной дверью, он дрыгал ногами, пытаясь сбросить ее с себя. Максимову врезало по затылку ударной волной. Он упал, сумев отбиться от асфальта ладонями и подставить бок. Глаза фиксировали последнюю сцену боевика. Филатов вырвался из зоны поражения, набрал скорость леопарда, оттолкнул ошеломленного бойца к выщербленной стене и понесся за угол. Целая свора «беззащитных» бойцов российского спецназа, бренча оружием, устремилась в погоню.

– Не стрелять! – рычал старший. – Живым брать!

– По возможности… – бросил через плечо какой-то юморист.

– Я вам дам «по возможности»! – взвился старший. – Сказано, живым – значит, живым! Всех с работы уволю!!!

Взрывная волна помутила рассудок. Ярость вонзилась в голову, и Максимов впал в неконтролируемое бешенство. Рычал, кружился на месте, как подбитый танк, потерявший гусеницы… а потом, выкрикивая слова, которые в обыденной жизни старался не употреблять, помчался вдогонку за убегающими. Он совсем не соображал, что делает. Куда его понесло? Пусть работают специалисты!

– Константин Андреевич, вы куда?! Константин Андреевич, остановитесь! – орал ему в спину обладатель знакомого голоса.

Но он уже вписывался в поворот, догонял грузно топающих спецназовцев. Словно чувствовал, что они не справятся с поставленной задачей, куда уж им без него – человека, полностью владеющего ситуацией…

И ведь правильно чувствовал! Капитан Филатов пробежал два двора, детскую площадку и небольшой скверик, что, учитывая скользкую окружающую среду и неплохую выучку бойцов спецподразделения, приличный показатель. Затем ему надоело бегать, и, сделав обманный маневр, он шмыгнул в вентиляционный киоск, имеющий выход на подземные коммуникации. Отогнул решетку и пролез. Посчитал, что пришла пора смываться в канализации. К счастью, в группе бегущих спецназовцев оказался один отстающий – детектив Максимов (никакой не спецназовец), который и заметил, что объект охоты вдруг вынырнул совсем не там, откуда должен, и, пригнувшись, пробирается через погреба к упрятанному позади двора сооружению с большими зарешеченными отдушинами. Задыхаясь, надрывно кашляя, Максимов остановился, стал метаться. Хотел что-то крикнуть бегущим, перенаправить их с неверно выбранного маршрута, но только сипел и кашлял. Толпа уже сворачивала за угол. А беглый злоумышленник возился с решеткой. Отшвырнул ее в сторону, нырнул в бетонный короб. Максимов помчался за ним, собирая в кучу все известные матерные выражения. Приунывшему взору предстал замшелый шахтный ствол, уходящий к центру преисподней. Капитан Филатов кряхтел, спускался, используя вмурованные в кладку скобы. Добрался до наклонного штрека, включил фонарь и пропал из вида.

– Стоять, сука, ты окружен! – захрипел Максимов.

В ответ раздался приглушенный дьявольский хохот, беглец высунулся, прогремел выстрел – благо Максимов успел отшатнуться. Шарканье ног, глухие шаги. А Максимова охватил беспросветный ужас. Он таращился в черную дыру, как на закат человеческой цивилизации. Уйдет же, сволочь! А учитывая его возможности, учитывая денежные «накопления», без усилий вырвется из города, растворится в необъятных просторах и всплывет где-нибудь за границей! Но снова лезть в преисподнюю… Его трясло от одной лишь мысли. И какой в этом смысл? Ни фонаря, ни оружия. У Филатова – фонарь и табельный пистолет системы «ПСМ». А также яростное нежелание садиться в тюрьму – этим нежеланием он горы свернет! Максимов в отчаянии озирался – ни одного спецназовца в округе. Вообще никого! Ночь кончается, но когда еще рассветет?! Почему так вышло, что Филатов обвел их вокруг пальца? Бред какой-то, Максимов ни за что в жизни не спустится больше в подземелье, последние двое суток выработали стойкую фобию на всякого рода подземелья. Даже под страхом смертной казни! Никогда!

Он мощно выдохнул, словно выпил неразбавленного спирта, и полез в темноту.

Он гнал из головы дурные мысли, просто спускался – все ниже, ниже. Скобы были вмурованы на совесть, не шатались. Но как не думать о последствиях? Филатов может вернуться и бить наверняка, без промаха… Но не вернулся, предпочел смыться в канализации. Дыра в земле переходила в наклонную, теперь Максимов съезжал на «пятой точке», держась за стены. Где-то далеко блуждали отблески фонаря – надо же, какой запасливый этот оборотень! Волосы вставали дыбом, его трясло от страха. Откуда в нем такое упрямство?! А ведь Филатов не в курсе, что его преследует всего один человек, подумал Максимов, откуда ему об этом знать? Считает, что вся компания полезла в подземелье. Он добрался до поворота, нащупав его рукой. Стена была сухая, с «пупырышками». Прислушался – преступник кряхтел где-то далеко, за гранью потустороннего. Он пополз на звук, стараясь не шуметь. Если Филатов переборет страх, наберется терпения и откроет огонь, то пиши пропало. Воздуховод был узкий, давил на плечи. Где объект, который вентилируется? Но до объекта они, похоже, не добрались, он остался в стороне: влево уводила широкая труба, но шуршало и охало справа – Филатов, словно штопор, ввертывался в узкую щель. Обмануть решил погоню! Максимов застыл, пережидая. И злодей застыл, лежал, прислушивался, не ползет ли кто следом. Вроде успокоился, отправился дальше. Вот он начал ускоряться и, судя по звукам, уже не полз, а передвигался на корточках, тяжело и сипло дыша. Пространство расширялось, въедливый страх отпускал. Он тоже встал на корточки – сохранять тишину и дышать через раз становилось труднее, голова набухала – казалось, поднеси к ней иголку… И вдруг подуло свежим воздухом с легкими примесями фекалий – он чуть не задохнулся. Переживет он эти фекалии, и не такое переживал! Сыщик застыл, превратившись в слух. Побрякивал металл – такое ощущение, что объект спускается по лестнице. Максимов отправился дальше ползком и через полминуты в кромешной темени нащупал тонкие металлические перила, падающие вниз, и первую ступень из рифленой стали. Филатов спускался, матерясь и пыхтя, и тоже в полной тьме! Он выключил фонарь; значит, представлял, где находится. Надо же, какой знаток подземелья! Максимов поежился – натуральный демон нижнего мира… Он затаил дыхание и, стараясь не делать резких движений, перекинул ногу и тоже начал спускаться.