Источник - Майкл Корди

В ужасе он посмотрел на сестру Шанталь и не мог понять, почему она все еще на ногах. Почему невредима? Тут до него дошло, что убит бандит в панаме. Удар швырнул тело на палубу, и там, где была голова в белой шляпе, растекалась по гладким доскам красная и липкая кровавая каша.

Раздался второй выстрел, и прыщавый опрокинулся назад, в реку: на его лбу зияла дыра, а на лице застыло удивление. От третьего выстрела последний бандит рухнул, словно марионетка, которой вдруг перерезали нити, и свалился за борт.

В зловещей тишине Росс со спутниками в оцепенении смотрели друг на друга. Тут он заметил на берегу человека, размахивавшего ружьем.

— Hola! — крикнул тот. — Все в порядке?

Росс посмотрел на Хэкетта. Зеб подняла его очки, и англичанин ощупал пальцами свою рану. Сестра Шанталь безмятежно улыбнулась спасителю.

— Воистину, неисповедимы пути Господни, — сказала она.

— Вы разрешите мне подняться на борт? — спросил человек.

Хуарес, бросившись в рубку, схватил ружье и блестящий черный пистолет.

— Теперь уж поздновато, — заметил Хэкетт.

Хуарес положил ружье, но, подводя «Дискавери» к берегу, держал пистолет под рукой. Человек взошел на борт: за спиной у него был большой рюкзак, а на плече — винтовка. Он был высок, атлетически сложен, а на приятном, покрытом оливковым загаром лице с грустными глазами застыло такое выражение, словно его хозяин совершенно утратил вкус к жизни. Убийство троих человек, казалось, совершенно его не беспокоило. Отмахнувшись от благодарностей, мужчина направился к Хэкетту, как к закадычному другу.

— Сеньор Найджел Хэкетт?

Хэкетт поднялся на ноги. Рядом с загадочным незнакомцем он смотрелся словно клерк из провинциального банка.

— Мы знакомы?

Тот удивленно вздернул брови.

— Освальдо Мендоза. У меня тоже есть катер, я вожу по реке туристов. Мы как-то встречались в Лагунасе.

— Да, точно, — сказал Хэкетт, а Росс едва сдержал улыбку. Обидеть человека, который только что спас тебе жизнь, было бы невежливо, да и вообще совершенно не по-английски. — Даже не знаю, чем мы можем отблагодарить вас за помощь.

— Подбросьте меня до Икитоса, дружище. Катер мой попроще вашего, да и не такой заметный. Он затонул, вот я тут и очутился. Собирался сесть на рейсовый до Икитоса, но увидел, как вы попали в переделку. — Он указал на тело, которое еще валялось на палубе. — Обычно бандиты не уходят так далеко от плантаций коки в долине Уаллага. Что им было нужно?

Хэкетт обернулся к сестре Шанталь:

— Почему вы не отдали им книгу? Не вмешайся сеньор Мендоза, нас бы перестреляли.

— Я же говорю: они бы все равно нас убили, — ответила монахиня.

Мендоза поморщился:

— Боюсь, она права, сеньор. Эти люди не оставляют в живых тех, кто может заявить в полицию. А что за книгу они требовали? Она, наверное, очень ценная.

— В ней описание маршрута, — сказал Хэкетт, раздраженно глядя на монахиню.

— Какого маршрута?

Хэкетт повернулся к Россу:

— Да откуда им вообще известно о книге? Вы говорили, что о ней никто знает!

О книге никто не должен был знать, подумал Росс. Но о саде Фалькона знал еще один человек. Торино. Когда иезуит столкнулся у него дома с сестрой Шанталь, он мог заметить книгу, а потом сложить два и два. Россу не верилось, что служитель церкви такого ранга способен нанять убийц, чтобы заполучить книгу, однако иного объяснения не находил.

— Возможно, еще одному человеку известно о цели наших поисков, а без книги до нее не добраться.

— Это вы о… — догадалась сестра Шанталь, но Росс быстро взглянул на нее, и монахиня замолчала. Не время объяснять Хэкетту и остальным, при чем тут высшее католическое духовенство.

— Значит, у нас есть серьезные конкуренты? — спросил Хэкетт.

— У нас были серьезные конкуренты, — поправил его Росс. — Теперь эти люди мертвы, а в джунглях за нами никто не проследит.

— А как же полиция? — сказала Зеб.

— При чем тут полиция? — спокойно поинтересовался Мендоза.

Все уставились на него.

— Она имеет в виду тела, — объяснил Росс.

Мендоза наклонился и столкнул в реку последний труп.

На палубе осталось красное пятно.

— Какие тела? — Он указал на трех крупных крокодилов, плывших неподалеку. Двух других бандитов уже нигде не было видно. Мендоза вынул из кармана платок и передал Россу. — Вытрите лицо. — Росс повиновался, и Мендоза посмотрел ему прямо в глаза. — Чтобы помочь вам, я застрелил трех человек. Полиция у нас не такая, как в Америке. Они станут задавать вопросы, которые не нужны ни вам, ни мне. Они заберут вашу книгу с маршрутом и не вернут. Если вы спешите, сеньор, если вы хотите отыскать что-то быстрее своего противника, то не связывайтесь с полицией. Понимаете?

— Знаешь, Росс, я с ним согласен, — сказал Хэкетт. — От полиции будет один вред.

Росс посмотрел на женщин, которые безучастно смотрели на него, — глаза их были круглые от шока, а лица пепельно-серого цвета. Затем взглянул на бурлящую реку, в мутные воды которой крокодилы уже утаскивали последнее тело. Он по-прежнему сомневался во всей этой экспедиции, но теперь ставки были особенно высоки.

Мендоза поймал его взгляд.

— В тех местах, куда вы направляетесь, пригодится человек, который умеет управляться с оружием. Я ушел из армии, и выжить мне помогал катер, а теперь я его лишился. Страховки нет, других перспектив тоже. Пообещайте мне долю того, что ищете, и я отправляюсь с вами.

— Вы даже не знаете, что мы ищем.

— Явно что-то ценное.

Росс попытался оценить, что за человек стоит перед ним. Мендоза спас их, показав себя ценным союзником, однако он может оказаться и опасным врагом. Росс обернулся к остальным. Зеб и Хуарес неуверенно кивнули. Сестра Шанталь молча опустила глаза.

— Найджел, ты капитан, катер твой. Что думаешь? Сейчас не время для церемоний. Сеньор Мендоза говорит, что вы с ним знакомы. Это правда?

Хэкетт скривился.

— Не помню. У меня ужасная память на лица, но ему незачем лгать. Вполне возможно, что мы встречались раньше. Я много раз был в Лагунасе и знаю там многих судовладельцев. В любом случае сеньор Мендоза свой билет на борт заслужил.

— Вот и договорились. А теперь давайте отсюда убираться.

ГЛАВА 32

Больница Пресвятого Сердца Иисуса, Бриджпорт, штат Коннектикут.

Еще не родившемуся ребенку Росса и Лорен Келли было уже пять месяцев — больше половины срока беременности. От темени до крестца в нем набралось больше семи дюймов, а весил он около десяти с половиной унций. Хотя стремительный рост замедлился, все органы понемногу развивались и укреплялись.

В этот день в душе бабушки малыша Дианы Уортон шевельнулась надежда. Она сидела в темноте у постели дочери, время от времени погружаясь в дрему. Сначала Диана планировала уехать в полночь, затем передумала: ей больше нравилось проводить время с Лорен, чем ночевать дома в полном одиночестве.

Вдруг что-то прервало ее сон. Не понимая, в чем дело, Диана оглядела погруженную во мрак палату. Стояла полная тишина, если не считать ритмичного гудения приборов. Светящиеся часы на стене показывали почти три часа ночи. Привыкнув к темноте, она оцепенело уставилась на дочь, не в силах поверить увиденному: Лорен широко распахнула глаза.

Диана Уортон вскочила и наклонилась к постели. На мгновение она поверила, что произошло чудо, о котором она молила дни и ночи напролет. Но глаза Лорен оказались закрыты. Это был мираж, игра света, безжалостный сон.

Слезы текли по ее щекам, и, зная, что ей уже не уснуть, Диана гладила лицо дочери.

ГЛАВА 33

Икитос.

Далекая столица департамента Ларето — удивительное место. Икитос единственный в мире крупный город, до которого не добраться по суше. Со всех сторон его окружают джунгли, а связь с окружающим миром возможна только по воздуху или по реке.

В 1750 году, через сто лет после того, как Фалькон написал манускрипт Войнича, здесь была основана миссия иезуитов. С тех пор Икитос подвергался постоянным нападениям индейских племен, которые не хотели обращаться в чужую веру. Крошечное поселение выжило и понемногу росло: в конце 1870-х в нем насчитывалось полторы тысячи человек. Потом начался каучуковый бум, и население увеличилось в шестьдесят раз. Магнаты фантастически обогащались, а сборщики каучука — большей частью индейцы — фактически попали в рабство.

Во время Второй мировой войны рынок каучука обрушился. Потом, в шестидесятые годы двадцатого века, новый бум, нефтяной, опять вдохнул в поселение жизнь. Теперь Икитос был хоть и неспокойным, зато процветающим приграничным городком, куда съезжались нефтяники, туристы и искатели приключений.