Вернуть Веру (СИ) - Резник Юлия

- Не надейся. Я потом сразу…

- Да-да, я понял. Едешь к дочке на линейку.

- Она танцует школьный вальс, - Вера свела брови и покосилась на часы. Удивительно, но смирившись с тем, что она теперь себя называет именно этим именем, я очень быстро к нему привык. И понял, что оно удивительным образом ей шло. – Впрочем, это к делу не относится.

- Слушай, ты себя точно хорошо чувствуешь? Голос…

- Как будто я сбежала к тебе, не досидев сеанс экзорцизма, я знаю. Но кроме горла ничего не болит. Так что я здорова, не бойся, не заразишься. Только говорить тяжело. Поэтому не перебивай меня, ладно?

Я улыбнулся. Она была смешная… Это мне всегда в ней нравилось. Всегда. И глаза нравились голубые. И улыбка, обнажающая едва заметную щербинку между передними зубами. Очень сексуальную. Очень…

- Сейчас сюда придет Дашкина мать.

- Что? – изумился я.

- Знаю, ты думаешь, что она чудовище, но… Что-то мне подсказывает, что это не так. Я хочу, чтобы она рассказала мне свою версию. Если она захочет оставить Дашку – бог ей судья. Но если на этот шаг ее толкнуло отчаяние… Я хочу помочь ей, понимаешь?

- То есть наверняка ты этого не знаешь?

Вера затрясла головой.

- Тогда как ты ее сюда заманила?

- Обманом. Сказала, что ей заинтересовался один режиссер.

- Ты точно больна.

Я поднял руку потрогать ее лоб, но она отшатнулась от меня, как от чумного.

- А как еще мне было ее вызвать на разговор?

- Не знаю. Тебе вообще не следовало в это лезть! Не понимаю, зачем ты вообще это все затеяла.

- И это мне говорит человек, который каждый день проведывает в больнице чужого ребенка?

- У меня есть оправдание. Я сам – подкидыш, если помнишь. А какое объяснение у тебя?

Вера стушевалась. Покрутила кольцо на пальце. Массивное и наверняка дорогое.

- Глядя на Дашку, ты думаешь о нашем ребенке?

- Слушай, я тебя позвала не для того, чтобы ты копался в моих мотивах! Тоже мне… психотерапевт нашелся.

- А для чего? Позвала бы своего этого… Он же, кажется, полицейский? Сразу бы и повязали мамашу, если вдруг что. Или ты так и не призналась бедолаге, что использовала его для получения доступа к материалам следствия?

-  Никого я не использовала! Все оказалось гораздо проще. Существует открытый реестр… И даже не думай, что я сейчас перед тобой оправдываюсь! Мне плевать, что ты обо мне думаешь, понял?! И то, что ты забрался ко мне в трусики… - Вера осеклась. Огляделась по сторонам, устыдившись собственной вспышки, спрятала лицо в ладонях.

- Извини. Я вспылил сейчас… и не должен был попрекать тебя этим. Ты свободная женщина и можешь встречаться с кем хочешь.

- Вот именно.

- Но это не означает, что я отступлю.

Вера медленно отвела руки, подняла голову и как-то так… внимательно и обреченно на меня уставилась:

- Пожалуйста, давай не сейчас.

- Хорошо, - легко согласился я, - так зачем ты меня позвала?

- Просто прикрой меня, если она захочет сбежать раньше, чем я получу ответы на свои вопросы.

- В смысле? Постоять на стреме? Захлопнуть дверь кофейни у нее перед носом? Держать ее в заложниках, пока она не выдаст нам все, как на духу?

- Если понадобится. Я… знаю, звучит глупо. Но я боюсь, что одна не справлюсь. Нужно из нее вытрясти все, как есть. Пока не поздно… Ты спросил, почему я это делаю… Так вот, я не знаю! Просто чувствую, что не могу пройти мимо этой ситуации. Вот и все.

- Может, Настька права, и ты хочешь забрать Дашку себе?

- Говорю же – не знаю. Я никогда не думала об усыновлении… - пожевала губу Вера. – А ты?

- А я не вижу в этом ничего плохого.

- Полагаешь, ты бы смог растить чужого ребенка и любить его, как своего?

- Я уже делал это. Помнишь?

Я намекал на Настьку. И это было вроде как очевидно. Но вот до Веры дошло не сразу. Я видел это по ее застывшему лицу. И тот момент, когда все у нее в голове сложилось, мимо меня не прошел тоже.

- А знаешь, ты прав… Почему-то мы лишь плохое помним, а ведь… да, ты прав. Для Настьки… ты был хорошим отцом, - прошептала она, теребя скатерть.

- Спасибо…

Я перевел дух, вдруг как-то резко осознав, что не дышал все это время. Неожиданно для нас обоих накрыл руку Веры своей ладонью и легонько сжал.

- Ты отсядь, ладно? Или нет, лучше я отсяду. Здесь тебя совсем не видно – это и хорошо, - затараторила она, освобождаясь. Вскочила тут же. Подозвала официанта и, заказав облепиховый чай, уселась за соседним столиком. А еще спустя пару минут появилась и та… девчонка. Подошла ближе… Ну, точно! Ошибки быть не могло. Ее я и видел в больнице!

- Ника? Здравствуйте. Это я вам звонила…

- Насчет роли, так? – пробормотала она, окидывая Веру подозрительным взглядом. Не знаю, какой меня дернул черт, но я резко встал, переставил свой стул, отрезая Зайцу пути к отступлению, и рявкнул:

- Вот именно! Насчет роли… роли матери в жизни дочери!

Вероника дернулась. Ее взгляд заметался по залу в поисках путей отступления. Но с одной стороны ей преграждала выход стена, с другой – стол, ну а с третьей – я.

- Послушай, - одарив меня полным негодования взглядом, Вера вскочила и затараторила, - мы не причиним тебе зла!

- Не знаю, что вам от меня надо. Дайте пройти, не то я закричу!

- Мы хотим помочь! Но для этого нам важно знать… просто знать, что толкнуло тебя на этот шаг. Ты же… Это ведь ты была в больнице, правда? Тебе не все равно, что будет с Дашей? Так почему ты ее оставила?

- Я не понимаю, о чем вы, - не сдавалась девица, хотя голос ее все сильнее дрожал.

- Сядь, – повторил я. – Времени у нас мало. Менты тебя вычислят со дня на день. Хочешь, чтобы родительских прав лишили, а Дашку упекли в детдом? Неужели тебе там так понравилось? Ну, что смотришь?! Выкладывай все, как есть. Мы люди занятые.

Девчонка подергалась-подергалась и осела на ближайший стул, будто из нее вынули стержень. Уставилась на Веру, вряд ли ее перед собой видя, яростно растерла лицо.

- Вы-ы что… хотите продать мою историю в какую-то паскудную передачу?

- Мы хотим помочь.

- Помочь… - тупо повторила девица, - помочь… - засмеялась горько. Ее стало легонько колотить, и она, обхватив плечи, принялась раскачиваться из стороны в сторону, как безумная. Вера бросила на меня обеспокоенный взгляд. Нервно облизала губы.

- Давай я все расскажу за тебя? А ты, если что – поправь меня. Слышишь, Вероника? – не знаю, слышала ли ее девчонка, но Вера один черт начала свой рассказ: – Ты узнала, что Даша больна, когда ей было чуть больше года… И тогда же тебе объяснили, что нужное ей лечение не покрывается имеющейся у вас страховкой. Но ты не отчаялась, я права? Ты обошла все известные благотворительные фонды, бросила клич в Инстаграм, обратилась на телевидение и даже написала письмо министру здравоохранение, но никто не откликнулся…

- Вы очень внимательно изучили мою страничку… - усмехнулась Вероника и снова покосилась в сторону выхода.

- В конце концов, у тебя созрел план. Подкинуть Дашу Стасу… Твой расчет был прост. Он – тоже детдомовец, и ты наверняка понимала, что мимо такой истории он не пройдет. По этой же причине ты указала в записке ее диагноз. Я права? Расчет был на то, что Стас подключится?

- Считаете меня чудовищем? Думаете, мне не плевать на это?! Плевать! Понятно? Мне плевать, кто и что обо мне скажет. Главное, что Дашка… - голос Вероники сорвался, в горле забулькало, и она удивленно моргнула, будто не понимая, откуда идет этот страшный звук.

- Тише! Тише… Глупая! Ничего такого мы не думаем. Ты умничка! Умничка, да, Стас? – Вера схватила девчонку за руку и требовательно уставилась на меня, мол, скажи ты хоть что-нибудь!

А ведь план и впрямь был гениальным. Но… господи, чего он стоил… этот план, сидящей передо мной девушке?

- Всем было плевать на нас с Дашкой… Всем было плевать! Нам удавалось собрать копейки, которые тут же уходили на лечение, физиотерапию и прочее… Я смотрела на Дашку, а у меня в голове будто обратный отсчет шел. Вам не понять… Тем, кто с этим не сталкивался, вам не понять, как это… Просто обратный отсчет…